Дэн Абнетт - Двуглавый орел

— Так точно, сэр.

Тэда. Старый Квартал, 00.10

Оказалось, что по тому адресу, который Джагди получила в комендатуре, находится богатый купеческий дом на бульваре Гехнсталь — один из ряда старинных особняков, выстроившихся в ряд вдоль широкой мощеной мостовой. По причине военного положения большинство из них были обшиты деревянными щитами, но и по захудалым блочным кварталам, расположенным по соседству, можно было понять, что район уже давно переживает не лучшие времена.

Джагди остановила взятую на время в штабе машину, заглушила двигатель и вылезла из кабины. Яркий свет пробивался сквозь щели ставен, закрывающих окна дома, который она искала.

Нервно оправляя военную форму, пилот быстро поднялась по парадной лестнице. Странно, но ей показалось, что она слышит какое-то пение. Она заметила колокольчик, висящий над дверью, и дернула за шнурок. Из глубины дома послышался звон множества служебных колокольчиков. Мгновением позже дверь отворилась, и Джагди увидела слабо освещенный коридор, ведущий внутрь здания. Тотчас перед ней предстал многофункциональный домашний сервитор, серебристый корпус которого был богато украшен витиеватой резьбой.

— О! — удивленно воскликнула Джагди. — Я разыскиваю… Это дом сто тридцать три по бульвару Гехнсталь?

— Так точно, командир, — ответил сервитор через свой вокспондер голосом, оцифрованным под учтивую речь уже пожилого вышколенного дворецкого.

Сервитор, очевидно, распознал ее звание по форменным нашивкам.

— Это здесь расположились на постой «Апостолы»? Сто первая истребительная…

— Входите, пожалуйста, — произнес сервитор.

Теперь Джагди уже определенно слышала раскатистое пение, которое доносилось из дальних апартаментов особняка. Где-то на проигрыватель была поставлена известная песня Франца Тальфера «Гаудете Терра», и нестройный хор подпевающих мужских голосов эхом раздавался по длинному коридору здания.

— Следуйте за мной, — сказал сервитор. — Не могу ли я узнать ваше имя, командир?

— Джагди, — ответила она.

Сервитор вытянул изящные серебристые руки и плавным движением распахнул створки тяжелых, обшитых панельными досками дверей. Тут же в глаза Джагди ударил яркий свет, а поставленная на полную громкость музыка почти оглушила ее.

— Командир Джагди! — провозгласил сервитор.

Пение сразу прекратилось, но тягучие звуки музыки, слегка искаженные шипением, все еще продолжали звучать из динамика громкоговорителя, который был подключен к проигрывателю и стоял на столе возле самой дальней стены комнаты. Сам Сикан поднялся со своего кресла, чтобы приветствовать ее.

— Добрый вечер, командир, — радушно произнес он.

Вдоль стен комнаты, развалившись в креслах, сидели остальные шестеро Апостолов. Все они, включая Си-кана, разоделись как на парад, обвешав себя медалями разного достоинства. Джагди заметила у многих из них в руках бокалы. Глядя на их разрумянившиеся щеки и расстегнутые френчи, можно было догадаться, что летчики осушили их уже не один раз.

— Сикан же, напротив, казалось, был трезв как стеклышко.

— Извините, — сказала Джагди, — я, наверное, помешала…

— Нет, совсем нет, — заверил ее Сикан. — Домо, налей командиру!

Сервитор немедленно направился на другую сторону комнаты, туда, где стояла лакированная этажерка с алкогольными напитками.

— Это что, фантинский лидер? — спросил один из Апостолов.

То был здоровенный верзила, который смотрел на Джагди из-под полуопущенных век уже красными от выпитого амасека глазами.

В самом деле, Лудо. Командир Джагди, разрешите мне вам представить майора Лудо Рамиа…

— Мамзель, — кивнул верзила.

— А также майора Зинера Крона, майора Джерика Сехра… — продолжал Сикан.

Сехр выделялся среди других пилотов своей худобой и необычайно острыми чертами лица. Он учтиво кивнул Джагди. Крон же был довольно изящного телосложения главианец — если судить по его лоснящейся черной коже. Лицо летчика было сильно обезображено шрамом, который протянулся через всю левую щеку. Он тоже кивнул и затем сразу поднялся, чтобы поменять диск.

— Капитана Гюйса Геттеринга…

Геттеринг был широко известен своим драчливым поведением. С широким, бульдожьим лицом и коротким ежиком белых как лен волос, он сейчас стоял у камина, держа в руках шарообразный хрустальный бокал.

— Мамзель-командир! — прыснул он в сторону, не удержавшись.

— И майора Дарио Квинта, — закончил Сикан. Квинт. Ас из асов. Держась как-то особняком, он сидел, откинувшись в глубоком кресле, в самом дальнем углу комнаты и, казалось, больше наблюдал, чем принимал участие в этой странной пирушке. Он был на удивление мал ростом, хотя и крепкого, пропорционального телосложения. Его округлое лицо странным образом сохранило мальчишеские черты, несмотря на то что голову покрывали уже сплошь седые, цвета цинка, волосы. Затянутый в форменный френч, он скрестил руки на груди и, не сказав ни слова, буквально уперся взглядом в Джагди, не отводя от нее взгляда, даже когда она пристально посмотрела на него в ответ. Сервитор протянул ей узкий фужер джолика, и пилот приняла его, хотя совсем не была настроена сейчас пить.

— Я… — начала Джагди, но закашлялась. — Я подумала, что будет уместно, если я лично приду сюда, чтобы выразить признательность всей вашей авиабригаде за ту помощь, которую вы нам оказали. Особенно если принять во внимание, какой ценой…

— Вы ведь тоже потеряли машину, не правда ли? — спросил Рамиа.

— Да, это так, но потеря Апостола…

Рамиа прыснул:

— Харлссон был редким дерьмом. Он и летать-то толком не умел.

Джагди была потрясена:

— Я… не поняла…

— Отвратительный тип, — согласился с товарищем Сехр. — Не смотрите так удивленно, мамзель. Все свои победы Харлссон одержал по наитию, лишь благодаря своему чертовскому везению. Поверьте, у него не было ни грамма мастерства. Просто удивительно, что ему удалось протянуть так долго.

Джагди нахмурилась. Так и не сделав ни одного глотка, она поставила фужер на стол.

— Я лишь хотела выразить признательность и сочувствие. Теперь, когда я сделала это, думаю, я могу уйти, — сказала она.

— Он ведь спас жизнь тому выскочке, не так ли? — неожиданно спросил Геттеринг.

Джагди уже шла к дверям, но этот вопрос остановил ее и заставил повернуться.

— Что вы имеете в виду?

— Я говорю о Харлссоне. Перед тем как его подбили, он ведь отогнал ту «Бритву» от вашего парня, не правда ли, мамзель? От того самого парня, который вообразил, что назвать свой самолет «Двуглавый орел» — отличная мысль.

— Это уже дело прошлое, капитан. Хотя я полагаю, что офицер авиации Марквол все еще ожидает вашего письма с извинениями. Что же касается вашего вопроса, то должна сказать: нет, вы не правы. Марквол к тому времени уже успел освободиться от «Бритвы».