Николай Кудрявцев - Хмурый

Пробежав с километр, он перешел на шаг. Не будут же, в самом деле, перепахивать всю Зону. Тем более, что после каждого выброса, Зона расширяется. Рано или поздно, но этот блокпост придется бросать. Послышался отдаленный шум, похожий на работу дизельной переносной электростанции.

«А вот и мы, голуби мира. Несем вам культуру и гуманизм. Воробьям лучше под застреху».

Хмурый свернул с шоссе в лес. Выбрал самое густое место и сел, прислонившись спиной к стволу дерева. Надо разобраться с вещами. Переложить все в ранец. По объему они с рюкзаком почти одинаковые, но в ранце каждая вещь будет лежать на своем месте. Сзади послышался грохот. Америкосы начали зачистку. Ну, теперь в запасе не меньше получаса. В лагере говорили, что самые лучшие в коалиционных войсках — это русские. С ними можно договориться и они не считают Сталкеров уродами. Остальные относятся к населению Зоны, как к заразе, подлежащей полному уничтожению или, в крайнем случае, жесточайшему изучению.

Раскладывая вещички, он отломил полоску шоколада и сунул в рот.

«У! Кайф! Горький, чистый шоколад! Бодрит, восстанавливает силы и кровь, утоляет голод. Универсальный продукт. Было бы больше, все равно бы все забрал. Хрен с ним с весом. Вот это ранец! Все уложил, и еще куча свободного места осталось. Посмотрим, что за карты. Ага! Снимки со спутника по квадратам. Отлично! Где тут мой квадрат? Так. Так. Во. Блокпост, лесок, а вот здесь я. Странно все. О себе ничего не помню, а в военных делах и аксессуарах разбираюсь не задумываясь. Такое впечатление, что все стерли и на старое место записали новое, то, что посчитали нужным. Хотя. Раз эти знания помогают мне выжить, то они мне тоже нужны. Ну ладно! Надо идти. Вертолеты улетели. До заброшенного блокпоста полтора километра. На носу ночь».

Хмурый закинул за плечи ранец, подтянул лямки, защелкнул самостягивающиеся дополнительные ремни ранца на груди и поясе. Попрыгал. Класс! Можно бежать, прыгать, кувыркаться. Монолит! Взял в руки автомат и пошел по направлению к заброшенному блокпосту.

Можно было выходить на шоссе. Оно вело прямо к воротам, да и вертолеты улетели.

«Там и переночую. Утром на свалку, а оттуда на Росток. Потолкаюсь среди сталкеров. Может меня кто узнает».

Он резко остановился. В затылке холод! Быстро нагнулся и отстегнул полы плаща. Ноги закрыты.

«Надо расфокусировать взгляд. Теперь медленно поворачиваемся вокруг своей оси. Справа мелькнула тень. Метров шестьдесят. Вот она. Химера в полный рост. И не прячется. Уверена в себе. Снимаем с предохранителя. Ставим на очередь. Красивая стерва».

«За красивую, спасибо, — голос раздался у Хмурова в голове на телепатическом уровне, — а вот со стервой не согласна. Первый раз вижу Сталкера, который не стреляет, завидев меня, да еще и комплименты раздает. А может ты не Сталкер? По глазам — контролер. Только те с оружием не ходят. Или после последнего выброса что-то изменилось? Ты чего молчишь?».

Хмурый не чувствовал холода. Холод пропал. Это означало или то, что химера не собирается на него нападать, или сдвиг в голове. Он поставил автомат на предохранитель и повесил его на плечо вниз стволом. Он медленно пошел в сторону Химеры.

«Эй! — Химера опять обращалась к нему. — Ты зачем это сделал?».

«У меня нет причины не доверять тебе. — Хмурый был уверен, что Химера его услышит. — Мне кажется, что ты сегодня сыта».

«Тебе разве не говорили, что мы убиваем из удовольствия?».

«Говорили. Но мне еще говорили, что вы ни с кем не разговариваете, а нападаете внезапно. Вас даже не останавливает стрельба».

«Это точно! Я теперь поняла, почему не хочу тебя убивать. Ты псих. А это может быть заразно. Вот так вот дотронешься до тебя и сама свихнешься. Будешь цветочки выращивать».

«А разве это плохо?».

Он остановился в пяти метрах от Химеры. Снял автомат. Химера напряглась. Он прислонил его к дереву. Снял ранец и уселся спиной к стволу. Открыв кармашек ранца, Хмурый вынул плитку шоколада, разломил пополам и протянул половину Химере. Та, осторожно подошла.

— Ты, правда, псих?

— Да успокойся. Я не ем Химер. Тем более таких симпатичных.

— Ты это! Не очень-то! — Она уселась рядом с ним, взяла шоколад, откусила. — О-о-о! Как вкусно! Как шоколад!

— Это и есть шоколад.

— Когда я была маленькая, мне мама один раз, дала маленькую шоколадку. Я ее долго держала во рту, чтобы продлить удовольствие. А мама смотрела на меня и улыбалась. Я никогда этого не забуду. Но я не думала, что шоколадки бывают такие огромные.

— Тебе сколько лет?

— Шестнадцать. Будет.

— Кто ты?

— Я бывший человек. А теперь мутант с хвостом и усами как у кошки.

— Все мы мутанты в какой-то мере. Откуда ты, что с тобой случилось? Расскажи.

Химера задумалась. Она машинально жевала шоколад и смотрела вдаль. Даль эта называлась прошлым. Хмурый не торопил ее. Он умел ждать. Похоже, у девочки была не такая уж и сладкая жизнь. Пусть сама решает, что из этой жизни рассказывать, а что нет. Даже, если она ничего не будет ему говорить, то он ее поймет.

Все-таки она решила рассказать. Этот, неприятный на вид Сталкер, каким-то образом располагал к себе. Почему-то хотелось рассказать ему все и пусть таскает это с собой. Может, в следующий раз, не будет лезть в душу к каждому встречному.

— Я родилась в Зоне. Моя мама была украинка. Она жила в Киеве. Все было хорошо. Шла какая-то «перестройка». Все кричали: Свободу Украине! Мама, как она говорила, тоже кричала всякую ерунду. Мама говорила, что Украина поделилась на мельников, и тех, кто лил воду на мельницы этих мельников. А потом, за полгода, она потеряла родителей, а старшая сестра, сделала ее бомжем. Та же сестра, посоветовала ей ехать в Чернобыль. Мол, там и квартиры есть и люди живут. Она уехала. Пришла в Зону, в первую попавшуюся деревушку. Пустых домов было еще много. Стала жить. В огороде овощи, во дворе поросята, собака. Действительно можно было жить. Соседи хорошие. Вот только жили как в ссылке. Никуда не поедешь, ничего не продашь. Одно слово: Изгои общества.

Папа был русский. Из России. Там тоже была «перестройка». Он был ликвидатором после первой аварии, вот и решил уехать в Чернобыль, когда стал не нужен своей стране. Здесь они с мамой сошлись.

Я у них родилась третьей. Первые двое были хилыми и не долго протянули. Зато я была крепкой как турнепс. Жили не очень, но все же жили.

А тут на ЧАЭС вторая авария. У меня зуммер в голове защелкал. Я родителей предупредила. Засели в погреб. Зуммер не говорит, что произойдет. Сидим, ждем какой-то опасности. А оно как ахнет! Мне вроде бы ничего, только немного не по себе. А родители корчиться начали. Раскраснелись. Потом успокоились. Просидели мы до вечера, ну, на всякий пожарный. Они молчат. Я не избалованная была. Тоже молчу. Думаю, что так и надо.