Николай Кудрявцев - Хмурый

Пройдя с пол километра, Сережа уловил вдалеке движение воздуха. Точно так же, воздух ведет себя над костром.

Он остановился. Марево тоже остановилось. Он ждал. Марево проявилось и показался кровосос,

— Нарисовался. — Сережа сплюнул под ноги. — Хрен сотрешь.

Он решил подождать. Кровосос не уходил и не нападал. Вел он себя странно, как актер на сцене. То показывал себя во всей красе, медленно поворачиваясь, то становился невидимым. Было такое впечатление, что он играет на публику.

Сереже это стало надоедать.

— Эй, ты! — Он вышел на открытое пространство. — Хорош выеживаться, как вошь на гребешке. Или уходи, или нападай.

Кровосос уставился на паренька. Перед ним была добыча, но она была какая-то странная. Обычно люди начинали сразу стрелять, или уходили, надеясь, что их не заметили. Здесь был другой случай. Этот мелкий, который стоял невдалеке, похоже не боялся его. Может он не знает, кто такой кровосос? Поэтому не боится?

Кровосос рыкнул.

— Еще не хватало, чтобы ты тут петь начал. — Маленький человек начал медленно приближаться к кровососу. — Ты еще спляши.

Что-то подсказывало кровососу, что лучше уйти. Все было в пользу кровососа, но внутренний голос предупреждал. Он сделал несколько шагов назад.

— Ты, чо, клоун? Думаешь у меня времени вагон? — Малыш прибавил шаг.

Кровосос остановился. Он явно видел, что эта мелочь его не боится, но амбиции взяли свое. Кровосос растопырил присоски, пригнул голову и прыгнул вперед.

Правый глаз разорвало, а потом пришла боль. Этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда!!! Он пригнул голову, чтобы защитить глаза. Как? С одного выстрела? Так не бывает!!!

Кровосос заорал. Его самым заветным желанием было желание разорвать этого шкета, но впереди никого не было. Тот пропал.

— Шевелись, кальмар. Хватит мычать.

Голос раздался справа, со стороны невидящего глаза. Кровосос резко развернулся на голос.

Левый глаз разорвало. И опять боль. Кровосос замолотил перед собой руками. Что еще ожидать от этого человека. Зрение пропало, остался нюх, но он же не слепой пес, чтобы выверить все до миллиметра.

Кровосос остановился. Что-то нежно вжикнуло по присоскам и они отвалились. Он опять закружился, размахивая руками и разбрызгивая кровь. Теперь к боли примешалось чувство страха. А мелкий не так прост, как показался на первый взгляд.

Долго кружиться не хватало сил. Он остановился, чтобы определиться где его обидчик. И опять нежно и очень умело вжикнуло по сухожилиям колена правой ноги. Кровосос завалился на бок и не двигался. Ему, вдруг стало все безразлично.

— Ну вот так уже лучше. — Голос его мучителя звучал ровно и спокойно. — Без обид. Просто ты стоял у меня на пути. Восстановишься, за мной не ходи. Второй раз не прощу. Ну бывай.

Кровосос лежал не двигаясь. По запаху он чувствовал, что человек уходит. И, пожалуй, впервые в своей жизни, он радовался этому.

Сережа шел вдоль бетонного забора и мысленно анализировал свой первый бой в Зоне. Сказать, что он не боялся кровососа, было бы не правильно. Кровососы сильные противники, это знает любой Сталкер. Хмурый учил его не бояться, а относиться к противнику со всей серьезностью. Когда относишься к противнику серьезно, то страх отступает. Теперь он это знал по собственному опыту. А страх отступил, выползает умение.

— Ловко ты с ним, малец.

Сережа отскочил спиной к забору и выставил перед собой пистолет. Оказывается сзади него шла ведьма. Воевать с ней было бесполезно. Впрочем, если бы она хотела его убить, то не стала бы заговаривать. Он опустил пистолет.

— Ну и реакция у тебя! — Ведьма подошла ближе. — О! А я тебя знаю. Ты был с тем, ну лицо у него все в шрамах. Страшный такой.

— Ты сама-то давно в зеркало смотрелась?

Ведьма открыла рот от неожиданности. Вот он, новый человек. Злой и упрямый! В древности, такие люди историю делали.

— Ну, ты, сама учтивость. — Проскрипела ведьма.

— Это мой отец! А шрамы украшают мужчину.

— Ну, так, я и говорю… — Ведьма была шокирована. Зона запрещала ей убивать светлых. А этот малыш, как и тот, в шрамах, так и сияли. Было странно, что люди этого не видят. — Я видела тебя с ним. Я не знала, что он твой отец.

— Ну, в общем, отец. — Сережа сжал губы.

— Ну и что ты стушевался? Хороший у тебя отец! Просто язык у меня без костей. Да и стара я, чтобы выражения выбирать. — Она немного подумала и добавила. — Ваши выражения. Современные. Мы, Славяне, говорили, как видели.

— Бабушка! А ты очень старая? Извини, конечно.

— А вот я тебе сейчас, по дороге, и расскажу. Ты же на Выжигатель идешь?

Сережа согласно кивнул головой.

— Значит нам по пути. Пошли. Только пистолет убери. Нервирует.

Она пошла в сторону Выжигателя. Сережа пристроился с лева от нее, выровнял шаг и приготовился слушать.

— Сколько мне лет, — Начала ведьма. — Я не помню. Ну все помню, кроме своего возраста. Я жила, еще до принятия Христианства на Руси. Наш род поклонялся Велесу. Да. — Она немного помолчала, вспоминая. — Золотое время было. Славяне были гордым и свободным народом. Даже греки, воинственный народ, спортсмены, философы и т. д.

— А что такое «Т. Д.»?

— Т. д.? Это, по современным высказываниям так называемых историков, означает «гармоничных, во всех отношениях, людей». Так вот. Даже греки побаивались ходить на Славян. Сама Великая Византия вынуждена была терпеть щит Русичей на своих воротах. Женщины были на удивление всему миру. Статные, чудовищно красивые, сильные. И ни один кочевник не знал, кого же он больше боится: женщин или их мужей. Горе кочевнику, скачущему во весь опор на горевшую деревню, если из огня, навстречу ему, выходила Славянка, подходила к убитому или раненому мужу и принимала из его руки меч. Конь вставал как вкопанный, всадник вылетал из седла и падал на землю уже разрубленным пополам. А Славянка, страшная в своем гневе, шла с мечом навстречу врагам. Да-а-а. И знали, что в маленькой деревне остались только женщины, старики и дети, и все равно отступали. Страх отгонял их в свою степь.

— А женщины не боялись?

— А чего им было бояться? Они стояли на своей земле. Сзади их род.

— А смерти не боялись?

— Смерти? — Ведьма усмехнулась. — Есть только одна смерть! Прекращение Рода! У Русичей, если Род продолжается, то смерти нет. Каждый погибший за Род, возрождается в этом Роде. А тот, кто трясется за свою шкуру, выгонялся из Рода. Вот такие были Славяне! У наших богов не было рабства и у нас не было рабства. На военной ладье, воин считал оскорблением, если вместо него, за весло сажали пленного.

— А если он устал?

— Славяне были гордыми людьми. Они не знали жалости. Только уважение.

— Отец говорил, что жалость унижает.

— Ты даже не представляешь себе, до какой степени она унижает. Только раб по жизни, может радоваться, когда его жалеют. Славяне знали только уважение. Наши волхвы, в знак уважения, ходили в Вифлеем, когда родился Иисус. А его последователи так отблагодарили, что о-го-го.