Блейн Пардоу - Рев чести

Приглушенно пророкотали двигатели катящегося мимо них тягача. Миновав гранитные стены ворот, тот покатился в сторону окружающего окольцованную стенами крепость леса. Облако пыли поднялось в воздух, и странная тишина воцарилась окрест.

– Что с доктором Дроганом?

Цзэн немного нахмурился.

– Постоянно жалуется, но свои дела уже завершил, и готов ничуть не меньше нас.

Анжела дозволила себе легкую улыбку.

– Наш медик тот еще тип. Был бы он воином, я полагаю, тратил бы большую часть времени, сражаясь в испытаниях в защиту своей чести.

– У него есть язык, и возможность трепать им, – сказал Цзэн, и по его тону, Анжела предположила, что некоторые из колкостей доктора, должно быть, нашли цель.

Покрутив головой, чтобы размять мышцы, Анжела растерла переносицу и глаза, будто это могло снять усталость.

– Да, действительно, но, если честно, как подчиненный он может быть полезен.

– Когда в последний раз вы спали, звёздный капитан?

– Неважно, – отмахнулась она, подавляя зевок. – У всех нас есть обязанности.

– Верно, но нужно быть готовыми к тому, что грядет. Мне нужен отдых, равно как и вам.

Она гневно глянула на него, одновременно медленно кивая:

– Уверяю вас, командир звезды, к тому времени как Волки Радика сбросятся, я полностью отдохну.

– Хорошо. Я уже приказал провести заключительную проверку помещений, удостовериться в том, что мы не оставили ничего, могущего оказаться волкам полезным.

– Я уже вычистила командный бункер, – сказала Анжела, неосознанно дернув искусственными пальцами. – Не осталось ничего, кроме послания Радику, если тот сделает именно то, что я и думаю.

Цзэн уставился на нее, затем глянул на пару мехов, стоящих у ворот, «Экзекутор» Анжелы и его собственный «Тимбер Вульф», более подобающий командиру быстрой ударной звезды, (ещё на Альшаине он сменял на него свой старый «Уорхок»). Маленький вездеход, несший остатки техперсонала и несколько небольших коробок со снаряжением, шустро обогнул ноги омнимехов и помчался следом за тягачом.

– Командир звезды Цзэн?

– Да, звёздный капитан?

– Они готовы?

– Наши люди?

– Верно.

– Да, – сказал он. – Нехватку опыта боев единым подразделением они восполняют духом.

Даже сорвиголовы, похоже, нашли свое место… давая нам баланс своего рода.

– Бетани, – тихо сказала она.

– Не только. Ни на секунду не думай, что Грегори менее горяч. Вся разница в контроле.

Грегори быстр на язык, но знает, когда стоит остановиться. Временами он так и балансирует на грани круга равных, но никогда не говорит или не делает ничего такого, чтобы в итоге там оказаться.

Анжела кивнула.

– Ты видел его кодекс. В прошлом он побывал в круге равных, более чем достаточно, и может, наконец, ему надоело?

– Сомневаюсь, звёздный капитан, – сказал Цзэн, набирая полную грудь вечернего воздуха,

– Из-за оскорблений его как вольнорожденного он понижался в звании множество раз, в бросавшихся ему вызовах на испытание наказания, мы же не дозволяем этому стать проблемой.

Бетани, с другой стороны, борется против врага внутреннего.

Анжела более чем поняла намек.

– Да, с её точки зрения, ее враг – я.

Цзэн кивнул.

– Она верит, что вы пытаетесь принудить её стать той, кем она быть не желает.

«Пытаюсь ли?» Анжела обдумала эту мысль, и попыталась с нею определиться.

– Я пытаюсь преподать ей путь Великого Медведя, путь нашего клана – путь семьи. Она же видит себя одиночкой, даже в бою. Должна же она, наконец, осознать, что тринарий обязан работать единым целым, а не пытаться самостоятельно стать ристаром!

– Я отнюдь не несогласен с вами, но опасаюсь, что этому её научит лишь боевой опыт. И ещё боюсь, что урок этот будет стоить нам хороших воинов.

Подавив зевок, Анжела вновь размяла шею, снимая стресс. Её взгляд зацепился за транспорт в отдалении, становящийся все меньше.

– В каждой семье найдутся бунтари, и у нас есть свои. И мы должны за ними присматривать и дорожить ими, равно как и теми, кто подчиняется беспрекословно.

– Воистину, – сказал Цзэн. – И в бою с Волками нам всем придется пройти экзамен. Никто из нас не имеет привычки к такому стилю боя.

Анжела вновь развернулась к нему.

– Ты прав. Это будет непросто, для всех из нас.

– Они приноровятся, звёздный капитан, – тихо сказал Цзэн.

– Как и звёздный полковник Радик, – отозвалась Анжела. – Он умен, этот Волк. Ты видел его запись и кодексы воинов, что он против нас посылает. Все они умелы и опытны, и не забывай его ставки. Любой другой командир поощрял бы подразделения торговаться до уровня ниже, чем один к одному, а Дирк Радик поставил против нас целый тринарий одних из лучших воинов клана Волка.

Использование для достижения победы меньшего числа войск могло даровать офицеру кланов большие почести, ход же Радика принесет ему меньше почестей, но большие шансы на отнятие Тоффена у Анжелы и её «Наседающих медведей».

– Возможно, он ждет, что мы будем драться из-за стен форта, и полагает, что в ходе осады понесет большие потери.

Анжела одарила его знающей улыбкой.

– Как и положено Волку-крестоносцу, а звёздный полковник Дирк Радик один из самых безжалостных. А я могла насторожить его выбором местности, достаточно ясно намекнув ему, к чему готовиться.

– Ты считаешь, что мы не сможем побить этого Волка?

Анжела хохотнула, хотя наружу вырвался не более чем слабый смешок.

– Нет, командир звезды, просто указываю, что это будет нелегко. Наш враг зловреден и безжалостен, и не стоит недооценивать его ум и его хитрость. Если хоть на секунду мы забудем, что они один из лучших, что только есть у Волков, мы обречены.

– Запомним, – сказал Цзэн. – Надо бы уходить. – Он окинул взглядом странно безмолвный форт. – Я слышал, скоро с небес здесь посыплются Волки.

Анжела, всё продолжая улыбаться, наклонилась и открыла сверток у своих ног. Цзэн смотрел, как она выуживает кожаное нечто с деревянными трубками, торчащими из него под странными углами. Она держала его с почтением, поглаживая мешок, лаская гладкие трубки.

В ходе этого на неё снисходило спокойствие, неся с собой расслабление и унося раздражение, вызванное нехваткой сна.

– Что это?

– Волынка, – тихо произнесла она. – Моя волынка. Мне не хотелось её оставлять.

– Музыку я слышал, – признался Цзэн, – Но сам вижу впервые. На вид – штука сложная…

Подняв мешок, она зажала его под левой подмышкой. Три басовых трубки упокоились на левом плече и предплечье. Чантер, используемый для проигрыша нот, повис перед нею, упав вниз.

– Волынка во многом научила меня тому, как быть воином.

– Не понимаю, – сознался Цзэн – Игра на волынке требует большого числа умений. Я должна отсчитывать ритм, дышать, читать и играть в одно и то же время.