Владимир Чистяков - Несносная Херктерент

Хотя в драках наличие здоровяков полезнее. По неофициальной статистике, "коты" побеждали в среднем в шести-семи драках из десяти. В истории межшкольных драк отмечены "кошмарные года" — тогда "коты" выигрывали все драки, ибо в школе учился Сордар Саргон.

Но в прошлой победили Сордаровцы, и "коты" твердо намерены взять реванш.

— Котики, с вашим чемпионом даже девочка справится.

"Коты" захохотали.

— Это не та, от которой вы всей школой бегаете?

Снова хохот.

Марина выходит вперед. Демонстративно откусывает кусок яблока. Толком не прожевав, говорит.

— Ну да, — чавк, — я та самая, — чавк, — все — не все, но кое-кто от меня и в самом деле бегал. — чавк.

Снова хохот. Ну не производит маленькая Марина впечатление грозного бойца. Пока они хохотали, Марина доела яблоко, и ловко отправила огрызок прямо в лоб старосте "котов". Смех стих как по команде.

Староста слегка обалдело изучает лежащий огрызок. Кроме силы, (как-никак, чемпион прошлогоднего первенства страны среди юниоров по штанге), он знаменит ещё и изрядным тугодумством.

— Значится так, выставляйте против меня вашего лучшего бойца, и если он против меня больше пяти минут продержится, то я свой любимый берет съем и эмблемой закушу.

Старосте котов осталось только сказать.

— Без соли берет есть будешь. Смотри, как бы эмблема у тебя в заду не застряла.

Грянул хохот. Все, что говорит громила, "котам" кажется необычайно смешным.

— По рукам. — с неприятной улыбочкой сказала Марина.

Бой закончился, толком не начавшись. Вот тут стоял староста, вон там — Марина. Миг — и огромный "кот" лежит, уткнувшись носом в землю, а Марина сидит на нем и выкручивает ногу.

— Я победила.

— Случайность! — крикнул кто-то из котов.

Марина находит его взглядом. Чарующе улыбается.

— Выходи сюда и проверим.

Кричавший старается протиснуться в задние ряды. Теперь хохочут уже сордаровцы.

— Если уж ваш лучший с девчонкой справиться не может, то куда уж остальным с нами тягаться!

В этом году количество учеников, оставшихся в школе на зимние каникулы, необычайно велико. Многим ученикам, уроженцам прифронтовых областей, написали матери, что бы домой они лучше не приезжали — в столице безопаснее, да и с продуктами намного лучше.

Другие не поехали по географическим причинам — пять — семь дней туда, да столько же обратно — что тогда от каникул останется?

Кэретта в письме намекнула Софи, что им лучше отдохнуть не в её владениях, Софи всё равно, а Марина и так с матерью общаться не горит желанием.

Указы Саргона хотя и подписываются традиционно — "Старая крепость", но Марина и Софи знают — отец в одной из фронтовых ставок, реальное расположение которых известно немногим.

Стоило разнестись слуху, что Софи на каникулы остается в школе — все её скрытые и явные обожатели, а также все юные прагматики и циники тут же изъявили аналогичное желание. Всё-таки знакомство с Софи никак не отнесёшь к числу бесполезных.

В силу всех причин, домой на каникулы уехало немногим больше десятой части учеников.

* * *

Поздней ночью на катке появляются Софи и Эрида. Дочка соправителя идет упираясь. Софи её уговаривает.

— Я говорю тебе, это же просто. Ты только попробуй.

— Да ну, упаду ещё.

— Эр, ты же балериной хотела быть, у тебя в крови умение держать равновесие.

— Угу, вон Марина в детстве нос об лёд разбила, до сих пор на коньки становиться не хочет. А с равновесием у неё получше, чем у меня будет.

— Так то Марина, а то ты. Смотри!

Софи делает круг, резко затормозив, останавливается перед Эридой.

— Только ты поддержи меня.

В спину Софи врезается крепенький снежок. Качнулась, но не упала. Обернулась. На трибуне откуда-то взялась Марина. Сидит на спинке сиденья.

— Ты что тут делаешь?

— Да вот, интересно стало, с чего две самые примерные девочки школы пошли на столь выдающееся нарушение правил.

— А сама-то что тут делаешь?

— Ну, а я примерной девочкой никогда и не была, мне правила вроде как нарушать положено.

— Марина, только не смейся, пожалуйста, — подает голос Эрида.

— Не буду.

Эрида осторожно ступает на лёд.

Музыка, конфетти, оркестры и прочие атрибуты зимних праздников. С последнего полугодия выпускным классам разрешается носить холодное оружие. По традиции, это время наступает не с окончания, а с начала каникул. Правом воспользовались все. Как юноши, так и девушки. Время как-никак военное. Преобладают короткие мечи, но хватает и длинных. Встречаются также абордажные сабли, мирренские палаши, причудливо изогнутые клинки южных грэдов. Попадаются даже огромные двуручники, клевцы и даже один абордажный топор. Говорят, в прошлом году кто-то ходил с почти трехметровым фехтовальным копьем.

Среди девушек преобладают короткие мечи, называемые позаимствованным из другого мира словом викадзиси в черных лакированных ножнах. Благо, в столице хватает мастерских, занимающихся их изготовлением, а ещё по одной негласной традиции за "ученический" меч вполне приличного качества, счет следует отправлять в МИДв. Канун нового года — то время, когда оружейники делают до 50 % годовой выручки.

Мечами обзавелись все. Хотя многие носят мечи как дань моде или своеобразное украшение, хватает и таких, кто неплохо фехтует. В это время года в лазарет обязательно попадает несколько человек с ранениями. Кто сам порежется, а кто и с давним обидчиком решит свести счеты по древним кодексам. Никаких наказаний раненым в подобных стычках не полагается, если бой шел по правилам, то есть до первой крови. Правила боя соблюдаются неукоснительно.

Этот год на пострадавших не особенно урожайный — достаточно серьезно ранен только один человек, но зато это Ленн собственной персоной.

С чего началась ссора, никто потом толком вспомнить не мог, равно как и зачинщика. Народ стал собираться вокруг них, когда разговор пошел уже на повышенных тонах.

Финальной точкой стал глухой стук отброшенных ножен.

Ножны Хейс лежат у ног Ленн — по старинным обычаям бросить ножны к ногам — вызов на бой. Во времена первых Еггтов — на смертный. Ленн любит рассуждать о старых временах, когда простолюдины знали свое место. Вот и угодила в ловушку собственных рассуждений — ещё в начале Первой войны, Совет Великих домов принял решение — считать всех призывников, принимавших участие в боях, представителями военного сословия низшего ранга. Это было пустой формальностью, страной уже давно правят не представители Великих Домов, но свет старой славы ещё не померк. Это решение означало и то, что действие всех старых кодексов и обычаев, практически не действующих в обычной жизни, но не отмененных формально, распространилось на многие миллионы человек.