Владимир Чистяков - М.С.

— Премного благодарна. Штаны сменить не забудь!

В кабинет 304 пришлось вызывать реаниматоров.

Теоретически, адвокатом могла бы выступать и Кэрдин. Благо имеет высшее юридическое образование, несколько написанных в молодости статей по древнему праву, и даже формально зарегистрирована в коллегии адвокатов. Но новая власть запретив принимать активных путчистов на госслужбу, заодно лишив их права быть избранными

(Вот спасибо, Кэрдин просто спит и видит плакат ''Голосуйте за Бестию''!), а равно как и права заниматься адвокатской практикой.

Но защитника для подобного скандального процесса найти необходимо. Об адвокатской братии вообще Кэрдин не высокого мнения. Но выбирать особо не из кого.

На самый крайний случай можно найти какого-нибудь попку с лицензией, ''попросить'' его заболеть. И вести дело самой в статусе помощника адвоката, благо для занятия этой должности даже образование не требуется. Но с юридической точки зрения, это не самая удачная мысль. Так что поиски стоит продолжить. И найти такого, чтобы попокладистее был, и тётю Кэрдин во всём слушался. У уж она-то всем задаст…

— Так вы согласны? — перед ним сидит бывший министр и просит о помощи. Мир изменился. И катится неизвестно куда. Помощь профессионального юриста и в самом деле, необходима. Законы Кэрдин знает великолепно. Но ей прямо запрещено заниматься юридической деятельностью. А готовится показательный суд над М. С… Процесс обещает быть громким. Надо думать! Никто не знает, жив ли главный обвиняемый. Однако, даже у покойников есть честь и достоинство. И кому-то из живых надо их защищать.

Адвокат раньше служил в безопасности. Несколько лет назад уволился из-за ранения. А ведь считался перспективным сотрудником по мнению самой Кэрдин. К Чёрным он не имеет ни малейшего отношения. М. С. ему вовсе не симпатична. Но нынешних властьпридержащих считает обыкновенной поганью. Так что, из двух зол… Предпочёл остаться в стороне. И что теперь? Стало намного хуже. Слабоватое утешение — лучше поздно. Но всё-таки получше принципа моя хата с краю.

— Да, я согласен защищать её интересы.

— Не только её. Обвинения могут предъявить также Софи, и может даже дочери М. С…

— Если не ошибаюсь, ей одиннадцать лет?

Кэрдин кивает.

— Это конечно, смело, воевать с детьми!

— Мне не нужна философия. Нужны конкретные дела. В этом пакете — треть оговоренной суммы. Приступайте! Готова оказать всемерное содействие. Учтите, мы очень ограничены во времени.

Адвокат даже не взглянул в пакет.

— Что это значит?

— Я вот подумал, и решил. На этом процессе моим принципом будет либо-либо. До победы денег я не возьму. Да и не факт, что возьму после. Больно уж охота этим свинообразам в рожу плюнуть. Разок в жизни можно поработать и за идею.

— Посмотрим, надолго ли хватит вашего благородства.

Кэрдин слишком привыкла не доверять никому.

За дело взялись рьяно. Чуть ли не треть обвинительных заключений в адрес М. С. пришлось отозвать в первый же день. Все они оказались составлены с вопиющей безграмотностью. Что адвокат незамедлительно и обнаружил. В течении пяти отозвали ещё треть. На этот раз из-за слишком наглого вранья свидетелей под присягой. На чём один за другим они и попались. Отзыв отзывом, а с десяток исков о клевете защитой М. С. подано.

После заседания в последний рабочий день на адвоката напали. В драке бывший десантник и сотрудник безопасности искалечил пять человек, двоих из которых притащил за шкирку в ближайший полицейский участок. Оказалось — обычное хулиганьё, польстившееся на дорогой кожаный плащ. Адвокат сделал вид, что поверил. Но справку о задержании хулиганов взять не забыл.

А у Кэрдин и Софи на следующий день спросил, носят ли они оружие.

В общем, защитой М. С. Кэрдин заниматься вовсе не пришлось. Адвокат прекрасно справлялся и сам. Настолько прекрасно, что его попытались устранить от ведения процесса, приплетя участие в путче. Но адвокат смог доказать свое отсутствие в столице в эти месяцы. А Кэрдин тут причём? Она ведь только гарантированными основными законом правами пользуется. Правда, от того как она этими правами пользуется, сочинителей этих самых законов крепко тошнит.

— Что вам известно о массовых захоронениях в окрестностях столицы?

— Так как я клялась говорить правду, только правду и ничего кроме правды, то я прошу принести топографические карты.

Захоронения здесь, здесь и здесь. Привязка на местности приблизительна, речь идет о тысячах погибших.

В зале поднялся ропот

— Ты что делаешь? — вид Софи говорит только об одном — их высочество намеревается убивать. Жестоко и медленно.

Кэрдин сощурилась.

— Я клялась говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Но я не клялась говорить всю правду. Обожди немного. Будет такое!

Сенсационные репортажи. Хорошо организованные митинги памяти и скорби. А Кэрдин ходит довольная-предовольная. Репортажи на первых полосах. Вскрытые могилы, а там кости и черепа, черепа и кости. Бьющиеся в истериках штатные вдовушки жертв тиранической узурпации. Лейтмотив — ''К ответу палачей''. Рассуждения о издании ''Книг памяти и скорби'' по каждому захоронению. Плюс многостраничные рассуждения о мотивах поступка Кэрдин и её торге с народным правительством

Авторитетная комиссия почему-то всеми силами отбивалась от общения с прессой. Такой же тактики придерживается и Кэрдин.

— Сроки пребывания тел в захоронениях — 250–300 лет. Судя по всему, это останки жертв эпидемии во время правления Сордара III.

Кэрдин с места не удержалась, добавила.

— О местоположении этих могильников любой желающий мог прочесть в ряде научных работ о данном царствовании, в частности удостоенном Премии Его Величества за 959 год академическом труде ''Философ на троне''. В описываемый период эти земли принадлежали дому Ягров. Проданы Министерству Государственных Имуществ в 891 году, после выделения министерства безопасности в 908 году переданы в его ведение. Этим моя причастность к захоронениям и ограничивается.

А авторы труда ещё и подтвердили, что не только знали о захоронениях, но и выезжали на место, и проводили небольшие археологические раскопки.

— Я ничего не скрывала. Меня никто не спросил, чьи это захоронения. А почему о них молчали другие свидетели — так ведь насколько я помню, ни один сотрудник архивного отдела ещё не вызывался на суд. А в других отделах не очень-то интересуются давным-давно закрытыми делами. Вплоть до недавнего времени, эти земельные участки и в самом деле находились в ведении Безопасности, так как предполагалось наличие биологической угрозы. Обследование, проведенное три года назад, показало полную безопасность могильников. Планировалось передача участков в ведение министерства лесного хозяйства.