Владимир Чистяков - М.С.

— Снимок сделан прошлым летом. То есть между вашей датой снимка 6 и 30. Ни на том, ни на другом следов ранений нет. Куда вы их дели? Объясняю. На ваших снимках — кто угодно, только ни моя мама, и не я. Продемонстрируйте остальные снимки.

В общем, дальнейшее напоминало совершенно сознательное валяние в грязи всёго верховного суда. Вывалян по полной программе. Десятилетним ребёнком. Марина раскритиковала и снимки, и фотографов, и журналистов, и весь состав суда в полном составе. И всё выглядит, мягко говоря, весьма убедительно. Пресса в шоке, судья напоминает попросту мокрую курицу. Софи и то прибывает в состоянии близком к обалдению, и даже на невозмутимом лице Бестии можно различить что-то подозрительно похожее на удивление. Мысленно адвокат Марине аплодирует такого удара по самому скандальному из оставшихся обвинений против М.С. он не ожидал даже от Бестии, хотя и подозревал, что без её деятельного участия в подготовке сегодняшнего выступления Марины не обошлось. В общем по результатам сегодняшнего заседания суда, что бы хоть как-то сохранить лицо ''новой юриспруденции'', всё ''Дело М.С.'' направили на дополнительное расследование, а адвокат к поданным им ранее искам о клевете добавил ещё несколько.

Прокурора увозят с сердечным приступом. Кондиционеры плохо работали. А день жаркий. Охотничьих тараканов в природе не бывает. По крайней мере, тех кто может на богомолов охотится. Всё закономерно.

Потом они вчетвером сидят в одном из многочисленных кафе, которыми, несмотря ни на что вновь усеян весь центр города. Победу отмечают за счёт адвоката, ибо у Софи денег нет вообще, по той причине, что среди её многочисленных талантов умения считать деньги начисто отсутствует, у Марины по причине возраста их слишком мало, а Бестия несмотря ни на что Бестия, и в деньгах практически не нуждается именно по этой причине. Посетители из разряда лакеев нынешних господ (от шофёров до проституток и журналистов) посматривают на них, мягко говоря, косо. Всех четверых сразу узнали.

— Ещё бы, — съязвила Софи, — прямо в притон шестидесятников забрёл сам Лаврентий Павлович в обнимку с Феликсом Эдмундовичем.

Адвокат не понял ни того, ни другого, ни третьего но из вежливости улыбнулся. Марина увлечённо поедает мороженое, и снова похожа на обычного ребёнка.

— Когда она говорила, — медленно произносит Бестия, — так вот когда она говорила, — повторяет она, — Я почти поверила в переселение душ. Словно это Она говорила. Так это было.

— Так значит, это не вы её подготовили к выступлению?

— Нет, не я. — И адвокат чувствует- страшная Бестия говорит правду.

— И не я, — сказала Софи, — честно признаться судебный деятель из меня никакой.

Адвокат, впрочем, по этому поводу иного мнения. Их высочество явно скромничает. На фоне нынешней юриспруденции она сгодится даже на министра.

Марина продолжает есть мороженое и посмеивается.

— Маринка, давай колись, кто это тебя надоумил так выступить, — выражает общее мнение Кэрдин.

Девочка хитро взглянула на них, и с победоносным видом заявляет.

— Никто. Я сама всё сделала. Я ведь дочь М. С. и должна уметь за себя постоять.

Видок-то победоносный, да мордочка мороженным перемазана.

— Ну, ты и постояла так, что все остальные полегли.

— Я старалась.

— Мы заметили, но если честно, то такого не ожидали, я вообще-то собиралась сказать о шрамах твоей мамы, но то, что ты сделала, было гораздо лучше.

— За нами идут. Минимум пятеро. Не оборачивайтесь. — сквозь зубы выцедила Бестия.

— По чью же душу? — попыталась съязвить Софи.

— Не важно. У нас есть оружие?

— Нет лицензии. Только нож. — сказал адвокат.

— Абсолютно ни хрена.

Бестия перехватила трость. С другого конца улицы показалось ещё четверо.

— Та-а-а-к… — протянула она. — Влипли. Маришку — к стене. Берите на себя тех пятерых. Эти четверо мои.

Улочка узкая. Марину втолкнули в какую-то нишу в стене. Бестия с показной небрежностью выходит на середину улицы и опирается на трость. Тонкая трость с рукояткой в виде золотого шарика. Вещица вроде изящная. И дорогая. Только мало кто знает — трость металлическая. И полая внутри. А там шарик ртути перекатывается. Череп такой ''тросточкой'' проломить легче лёгкого.

А многие считают — она ходит с тростью, скрывая хромоту от ранения в молодости. Додумались до такого женщины. Давно. Из зависти.

Убить бессмертного вроде неё вполне можно. Если постараться. Пулей в мозг. Никак не меньше. А если промазать… Бессмертные ведь просто до безобразия живучи. И выносливы. Бить их можно долго. Если с ног удастся свалить. А так… Если бессмертный драться умеет. Как она. Ой, многих она поубивать способна. Зачем ей бронежилет? Хватит стальной пластинки у сердца.

Ну, ясное дело, кто перед ней — обычная уличная шпана из разряда гоп-стоп. Молодые подонки, решившие попользоваться всеобщим бардаком. Ещё недавно от свистка патрульного разбегались. Тоже мне, герои! Застукали мужика с двумя молодыми женщинами и ребёнком. Вдевятером. Смело — аж жуть. Как говориться, вперёд. С кем связались, отбросы? Думаете, с бабами? Вы хоть знаете кто перед вами? А если нет, то сейчас узнаете. Объясню популярно! В доступной для таких идиотов форме.

Кэрдин сейчас очень зла, и досадует на свою не предусмотрительность. Будь пистолет — пугать бы не стала, а перестреляла бы их в десять секунд. Максимум, в пятнадцать. Мрази и так слишком много. Пускай хоть чуток поменьше станет.

На лице Кэрдин миленькая полуулыбка. Идиоты не понимают. От такой улыбочки у иных инфаркт приключался. Или инсульт. Но для таких заболеваний надо иметь соответствующие органы. А их здесь не наблюдается.

— Ребята, куда направляемся?

В руке одного из них сверкнул нож. Стволов нет, иначе бы уже достали. Мне только легче. Да кого вы напугать хотите, недоноски? Хари то ли пропитые, то ли обкуренные. Точно, дешёвым пойлом несёт. Не будь за спиной маленького ребёнка, Кэрдин бы и одна с ними справилась. Тросточкой их всех приласкала бы.

Кажется, тот с ножом у них главный, и сейчас он весьма удивлён, что его вовсе не испугались. Некоторое время мучительно переваривает, как это такого крутого, совершенно не боятся, и вроде даже смеются. Наконец, собрав остатки зачатков мозгов, выражает своё пожелание.

— Бабки гони, сучка.

Надо же, говорить умеет, а я думала, только хрюкать. Хотя, это конечно вовсе и не разговор, ибо в словаре этих слов нет, или они имеют иное значение. Ну, да мы и таким языком владеем, хотя если честно, с иной собакой о четырёх ногах разговаривать много приятней, чем с этой свиньёй о двух. Кэрдин засовывает руку за отворот пиджака.

— Подойди и возьми.

Тот, с ножом шагнул вперёд. Ну и дурак. Сам напросился.