Владимир Чистяков - М.С.

Взгляд вцепился в два слова: Софи Херктерент, Софи Саргон, Софи-Елизавета… Лиза!!!

Никогда ещё так не хотелось М. С. закричать. Да что там закричать, завыть, хоть так выплескивая неизлечимую боль.

Но умер крик, так и не родившись. На мгновение, не больше, рухнула М. С. на стол. И распрямилась вновь. Стоять и держаться, несмотря ни на что. Всему вопреки!

— Доложить о первом пункте.

— Особым порядком?

— Нет, обычным.

Башни и истребители ПВО всё-таки показали себя неплохо. Наглые бомбёжки первых дней прекратились. Отучили, похоже действовать в полигонном стиле. Но только там, где было чем огрызаться. А материк слишком велик.

— Это они, — со стоном выдохнула М. С…

— Кто ''они''? — не понял кто-то из генералов.

— Корабли управления… Семь штук… — со стоном умирающего зверя снова выдохнула она.

Поневоле вспомнишь, далеко ли запрятал последний патрон.

— Семь штук, — повторила она, — здесь, здесь, здесь и вот здесь. А тут хуже всего — два почти рядом — так не бывает. И значит один — флагман их флота. Удостоились чести, так сказать. На нас идёт ударная группировка в три корпуса. Не меньше.

— Их надо накрыть при высадке…

— Ценное замечание. Только они это не хуже нас знают. И прикрытие будет…

— Всё-таки хуже. Они явно считают, что ПВО полностью нейтрализовано. Иначе бы не действовали так. Да и атмосферных кораблей мы им всё-таки подвыбили.

''Подвыбили. Какой только ценой'' — подумала М. С. Но лирике сейчас нет места. Есть только расчёту. Холодному расчёту.

— Не следует недооценивать их оптику.

— Они скоро пойдут. Надо решать. И быстро. Иначе…

— У нас и так не переизбыток шансов.

— Поднимаем ракетоносцы. Эти корабли слишком сильно снизились. Это наш шанс. Потеря двух крепко дезорганизует войска.

— Каждый может осуществлять управление втрое большими силами, чем есть сейчас.

— Один из кораблей предположительно, флагман. Одновременная потеря двух подобных кораблей может привести к весьма желательным для нас последствиям. Мы уже выложили почти всё. Сейчас пора применять последние козыри.

С этих аэродром никто не взлетал. Да и знают о них немногие. С воздуха они не просматривались — о маскировке заботились тщательно. В бетонных ангарах у аэродромов прячут их — стратегические ракетоносцы. Новинку человеческой мысли, совершенное орудие убийства. Громадные шестимоторные самолёты. Типа летающее крыло. На них установлены самые мощные реактивные двигатели. Тонкие усики пушек. И главное — барабан на двенадцать ракет в фюзеляже. Атомных.

У машин огромная дальность. Только сейчас она не имеет принципиального значения. Удар нанесут вовсе не по отдалённой цели. Машин всего несколько десятков. Один из последних резервов, ещё не брошенных в пекло чудовищной войны.

Эти самолёты ещё не летали. Пока против чужаков применяли только бомбы, сбрасываемые с обычных бомбардировщиков, да тяжёлые межконтинентальные ракеты. От них тоже дождались подобных ''гостинцев''.

Ракеты должны взорваться на высоте нескольких километров. Как раз под кораблями.

На динамики чуть ли не молятся. Тишина неестественная. Только аппаратура попискивает.

— Частоты этих двух кораблей больше не фиксируются.

Просто взрыв человеческих эмоций. Слёзы на глазах. Объятия незнакомых.

— Снизилась интенсивность ударов. Везде. Две зоны высадки эвакуируются.

Шестьдесят третий день войны. И такой вот доклад. Неужели удача, и потери чужаков достигли некой критической отметки, после которой пора прекращать наступательную операцию? В подобное верится с трудом. Что-то слишком уж ненадолго хватило их во второй раз. Оснащены они гораздо лучше. Потерь не боятся совершенно. Ещё по прошлой войне поняли. Кэртерский солдат стоек и очень упорен. Презрение к смерти высочайшее. И вместе с тем, жизнь отдельного солдата не значит ничего. Есть некая высшая цель — и ради неё без зазрения совести генералы положат сотни и тысячи.

— Большое количество малоразмерных целей. Идут на малой высоте. Огибают рельеф.

Значит, всё-таки вычислили. И наносят удар. Не применяют тяжёлых кораблей — система ПВО в этом секторе ещё не до конца нарушена. И они об этом знают. Атакуют боевыми вертолётами. Нечто новенькое. Время от времени боевые вертолёты у них фиксировались, но в таком большом количестве…

Их засекли новые радары, но на малой высоте вертолёты попросту проскочили под зоной огня ракет.

— Разделились на три группы.

ЗРК и зенитные САУ почти все целы. Много и автоматических зенитных пушек. Ещё посмотрим, чем всё кончится. Лифты на башнях тяжело гудят, подавая снаряды к зенитным автоматам. Расчеты на местах. И вот раздался уже ставший привычным выстрел стотридцатки.

Атакуют стремительно. Небо расчертили десятки и сотни рванувших к земле НУРов.

Мгновением позже земля ответила своими ракетами. Затрещали зенитные автоматы. Вертолёты выпустили тепловые обманки. Часть ракет атаковали их, но некоторые достали и машины.

Вертолёты чужаков. Если в нос смотреть — ромб на тебя летит. Если сбоку глянуть — одни острые углы да плоские панели. Оружия море. Под кабиной — двуствольная пушка, а под короткими крылышками чего только не весит — контейнеры с пушками, блоки нурсов, управляемые ракеты, контейнеры с напалмом, мелкие бомбы различных видов. Иные вертолёты тащат по несколько крупных бомб и тяжёлых ракет. Контейнеры с пушками не простые — каждое орудие подвижно, и имеет свою систему наведения.

На корпусах засверкали вспышки от разрывов снарядов. Внешне вреда от них нет. Броня машин, похоже, держит 30- и 50-мм снаряды. Однако этого не скажешь про винты и контейнеры с вооружением.

Маневренность машин потрясает. Комплекс фигур высшего пилотажа доступен им полностью. Резко снижаются, взмывают ввысь, выделывают сумасшедшие пируэты, уходя от ракет. При этом ни на миг не прекращают огонь. С одного захода накрывают орудие, одной-двумя ракетами уничтожают САУ.

Но и сами несут потери. Машины исчезают в огненных всплесках. Иные выбрасывают хвосты дыма и либо устремляются к земле, либо стараются выйти из боя. Кому-то удается… Другие начинают вращаться на месте и падают.

Носятся над траншеями, сбрасывая контейнеры с напалмом. Хотя в траншеях и нет почти никого. Пронесётся, зальёт всё огнём. А из бетонной норы высунется полуоглохший солдат — и самонаводящейся ракетой под хвост. Бывает, он тут же и повалится, сваленный очередью с другого вертолёта, а бывает и успевает нырнуть обратно за новой ракетой.

Бешено лупят зенитные автоматы с верхних ярусов боевых башен. Сегодня их расчёты впервые вступили в бой. Ведут огонь и автоматы с башен управления. Направляемый радарами огонь весьма действенен.