Владимир Чистяков - М.С.

Впрочем, сама она искать не стала, а просто повалилась на хозяйскую кровать. В столе стал рыться один из офицеров, в прошлом следователь. Сначала — ничего интересного — довоенные квитанции да документы. Потом нашёлся лицензионный пистолет. А потом…

— Товарищ генерал, взгляните, тут что-то непонятное написано. Вроде по-нашему, а не прочтёшь.

М. С. берёт маленький листок.

— Самая простая тайнопись святош, но используется не только ими. Гласные на месте, все же согласные выписываются подряд в два ряда. И вместо буквы из первого ряда идёт та, что из второго. Я вполне могу прочесть.

А пишет этот хрен собачий кому-то в лес, здесь следующее: сколько нас, у кого какое оружие. В каком доме кто ночует. И что отравить нас вряд ли удастся.

Она замолкает. С полминуты тишина.

— С вами всё в порядке? — спросил офицер, увидев изменившееся выражение лица М. С…

— Абсолютно! Хочешь, конец письма прочту?'' Сыну скоро жениться, так что отдай девчонку мне, она как раз подойдёт, чтобы знал что с бабой делать. Отдавать не хочешь, могу и купить''.

— Ублюдок! — прошипел офицер. Змея иная такой интонации позавидует.

— Надо ещё в соседних домах проверить.

Проверили. И тоже нашлось немало. Вскоре все три брата связанными стоят перед М. С… Пытаются оправдываться, но почти сразу замокают. Как бы раньше могли сказать в судебном репортаже, под градом неопровержимых доказательств. Улик-то столько, что самого взыскательного прокурора устроят, и ни один, даже самый высокооплачиваемый адвокат от высшей меры не спасёт. К тому же, время такое, что вся юриспруденция весьма упрощённая. В данном случае М. С. и есть юриспруденция в полном составе, за исключением разве что службы исполнения наказаний.

— Ну, что вы теперь запоёте? Время сейчас военное, и с бандитами разговор короткий. Что вам светит, и сами знаете.

Один из братьев цокнул языком.

— Совершенно верно, это самое и светит.

— Так и ты нас ненадолго переживёшь.

— Так тебе-то уже всё равно будет.

Один из стоявших за их спинами конвоиров злорадно ухмыльнулся.

— А если ты такой сообразительный, то помнишь, небось, старый закон, что с семьями бандитов и их пособников делают? Ну, если подзабыл, то напомню. Ссылают их. И весьма далеко. А дома сжигают. Сослать мы их не сможет. Расстреливать, как вас троих — не будем! А дома вот ваши сожжём. И скотину перебьём. Пусть как хотят, так и кукуют. А зима скоро. Холодную обещали!

Один из братьев бросился на неё. И повалился сбитый прикладом в спину. На лице М. С. не дрогнул ни один мускул.

— Не делай этого, не пускай семью по миру, — это бывший хозяин видать порассудительнее брата… был. И почти умоляющее. А кто девчонку четырнадцатилетнюю покупать собирался? Семьянин, мать твою. Давить таких гадов надо, даже если и не бандиты. Впрочем, это-то два в одном.

— Хочешь, чтобы я этого не делала? Вижу что хочешь! А я вот тоже хочу знать. Кто в лесу. Сколько. Где. Почему не здесь, ведь власти больше нет. Кто главный. Так что если хочешь, чтобы дом не сгорел, то пой. И хорошо пой. Соловьём заливайся! А будешь петь плохо — я ведь пока нормально тебя спрашиваю. Если же он — М. С. показала пальцем на одного из своих офицеров — двухметрового гиганта с обожженным лицом — спрашивать будет, ты всё равно запоёшь. Только твои последние часы будут куда хуже, чем могли бы быть.

И эти трое заговорили. Сбивчиво и перебивая друг друга. Сами-то они спастись не надеялись. От Чёрных Саргоновцев не спасешься. Семьи и имущество спасти хотели. И сильно.

Картина сложилась следующая. Лесные были из разбитых демократических частей, ну это-то М. С. знала и так. В деревне они не жили, потому что боялись засевших в райцентре полусаргоновцев — полубандитов. Лесных человек триста. Городских — под тысячу. Лесные разбиты на группы по десять-пятнадцать человек. И они только изредка собирались вместе. Их главный приказал задержать отряд М. С. в деревне как можно дольше, пока он соберёт своих людей. Они хотели в первую очередь раздобыть оружие саргоновцев. Да и просто показать свою силу. А леса они знают великолепно. Ну, это-то как раз очевидно. А единого лагеря у них нет.

— Сгоните весь народ, — и интересно взглянуть на того, кто не послушает. Вновь говорит властная и жестокая прежняя М. С. Человеческого в ней сейчас ни на грош. Равно как и в солдатах.

Согнали всех. Люди боязливо жмутся друг к другу. Мужчины, женщины, дети… Косятся на пулемёты. И на неё. И неизвестно, чего боятся больше. Хотя она вроде бы безоружна.

М. С. забралась на камень. Среди солдат стоит и Марина. И отличается от них пожалуй только маленьким росточком, да хвостиком на затылке. А так даже взгляд почти столь же холодный. Только что автомат у неё за спиной.

Не посмеет при ребёнке?

Но достаточно взглянуть на мать — и станет ясно — посмеет!

— Хорошо вы тут живёте, — начала М. С., - по принципу моя хата с краю, ничего не знаю. По лесам бандиты шляются, чужих людей на дорогах убивают. Вон, нас травануть хотели. Да не делайте такие рожи. Мы наверняка не первые люди, что сюда забрели, да назад не вышли, пропали попросту, и концов не отыщешь! А вам до лампочки. Сидите, и носа наружу не кажете, вроде как никого не трогай, и тебя не тронут. Вот скажи я сейчас, что за то, что нас убить в вашей деревни хотели, с деревни контрибуция скотиной да зерном — шустро тут забегаете. И сами всё принесёте, ибо мы всё равно найдём.

Да не тряситесь вы. Шучу я так! Зачем мне ваша скотина? Кормите ей лесных бандитов. Или городских. Но мы-то не бандиты. И зарубите это чётко себе на носу. Думаете, всё переменилось, и нас мало. Мало! Пока! Но ещё вернёмся. И лесных изведём, и городских выведем! Это я могу пообещать. А заодно с бандитами и дружков их выведем. Вроде этих — она кивнула туда, где стоят трое связанных братьев — это они нас отравить пытались. Да не вышло. А их мы сейчас расстреляем. А вы все остальные, запомните, я знаю, что не только они трое с лесными водятся. Побольше их будет. Но искать их просто не хочу. Дам пока возможность призадуматься. Сколько их в лесу? Две-три сотни. А вас? Только в этой деревне крепких мужиков человек сто наберётся. Да в соседней. Да за речкой. И все вы кормите какое-то дерьмо. А вас много. Трястись-то не надоело? Суслики вы или люди? Пока больше на сусликов похожи вы все. Вот и думайте! Хотя, это довольно сложно.

Из задних рядов кто-то выкрикнул.

— Ну, что, куркули, доигрались?

Да, богатеи ещё никогда и нигде не были популярными личностями. Эта глушь не исключение. Отрадно! Хоть в чём-то они на людей уже похожи.

Потом вошёл тот парень. И вошёл как-то иначе. И иначе он смотрит на неё и шапки не ломает. Он смотрит на неё, как солдат на генерала. Как человек на другого человека. М. С. встретила его стоя. Пожала ему руку.