Владимир Чистяков - М.С.

Дезертиров видала всяких, но этот превосходит всех. Во-первых из-за мотивов: он, как профессиональный археолог ещё в первую войну копал тут что-то. Не дорыл, а во вторую войну десант высадился чуть ли не в вычисленном им религиозном центре какой-то древней культуры. Когда стало ясно, что десант эвакуируется, он напросился в разведку, и пропал без вести.

Как он, чистокровнейший чужак, смог стать во главе земного поселения, было непонятно многим, и в первую очередь, ему самому.

Возможно, это как-то оказалось связанным с тем, что в приграничном городке жили вперемешку грэды и миррены. Жить жили дом через дом, и косились друг на дружку. А скопление в одном месте большого количества умеющих хорошо обращаться с оружием мужчин, принадлежащих к двум не очень любящим друг друга народам, может быть чревато. Как ни странно, но к кэртерцу они испытывали гораздо меньше антипатии, чем друг к другу.

Хотя далеко не все жители отдавали себе отчет, что поселение нужно нашему чужаку только для обеспечения проведения раскопок. Так как рабочие должны быть сыты — надо иметь хорошие поля и фермы. И он оказывался неплохим агрономом. Так как нужны инструменты — надо иметь кузницу. И кэртерец оказывался и геологом, и инженером. Так как работ тут ни на один десяток лет — то для детей рабочих надо иметь школу. Так как он сам привык жить в комфортных условиях, то в поселении пришлось построить (точнее, восстановить разбомбленную) электростанцию, и проложить канализацию. Так как на чужое добро всегда навалом охотников, то многим рабочим пришлось вспомнить не позабытые навыки пулеметчиков, механиков-водителей, минометчиков, а некоторым даже снайперов и пилотов вертолета (целого одного, но вполне исправного), а он сам вспомнил, что аналог военной академии в свое время окончил с отличием, и никто не называл его плохим командиром.

Здесь почти все и зовут его генералом, а то что копает что-то за городом — так чтобы генерал, да без чудинки — такого не бывает. Тем более, что и стандартной генеральской привычки пить по страшному он не лишен. И даже какую-то странную свеклу выращивает. Заводик-то есть, спирт гонит, генерал утверждает, что спирт идет только для консервирования образцов. Но никто не верит. И все считают, сколько же генерал выпивает, и как бы спиваться не начал — а то плохо без него будет.

За что генерал ни возьмется — все удается. За исключением одной вещи: гонят на заводике, кроме обычного спирта, какую-то любимую генералом бурду. Пытался он приучить к потреблению местное население. Безуспешно! И грэды, и миррены, остались верны национальным традициям.

Генерал утверждает — кто этого вина не пил, настоящего вкуса вина не знает. Сам-то он только это и пьет. Говорит ''Такое попробуешь — больше ничего пить не захочешь''.

Тут-то он прав! Покойнику пить как-то незачем!

В городе напиток называют ''Сто грамм из ада''. Вид соответствующий. Маслянисто-черного цвета чуть ли не с запахом серы. Впрочем, в каждом доме есть красивая керамическая бутылочка причудливой формы. На каждое застолье на стол ставят. Из уважения к генералу. И единственная, которую после застолья пустой на место убирают.

Правда, если это свадьба, (а генерала приглашают всегда), то знаменитая бутылочка оказывается пустой.

Эту генеральскую бурду и пили на организованном генералом застолье. Из спиртного на столе присутствовали только причудливые бутылочки, что явно не вызвало энтузиазма у офицеров генерала (двух мирренов и грэда). Офицеры М. С. приложились к расписным чашечкам, из которых отраву полагается пить, исключительно из вежливости к хозяину. Количество бутылочек на столе сильно сократилось, так как каждый прихватил по одной, а то и по две как сувенир. М. С. краем уха услышала, как Хьюг предложил миррену новое название для напитка: ''Подари врагу''. Бутылочки продолжали исчезать, вскоре они сохранились только вблизи генерала и М. С… Бывшие враги понимающе переглянулись и скомандовали ''Разойдись!'' Можно не сомневаться, интернациональна компания отправится точнехонько в лагерь, где воздаст должное наличным запасом знаменитой грэдской ''Императорской''.

Генерал с непроизносимым именем и генерал с именем из двух букв остались.

М. С. цедит сквозь зубы гелеобразную жидкость. На вкус — местное прозвище метко дано, но градусы присутствуют, да М. С. и более отвратные вещи пить приходилось. Некоторое время спустя почувствовала смутно знакомый привкус, и криво усмехнулась. Кэртерец гнал из земных продуктов свой национальный напиток. Вышло не очень похоже, но ностальгические нотки души вполне можно затронуть. Пару канистр, а лучше бочек надо взять и Кэрту свезти, хотя эстет этот суррогаты пить не будет. А вот бутылочки оценит.

Генерал говорит. Впервые за несколько лет появился у него собеседник, хоть немного понимающий в археологии. Нет конечно, местные жители проявляют интерес к работам, и детей в устроенный им музей водят. Но с ними не поговоришь, как с равными.

Археология была одним из многочисленных детских увлечений дочери императора. Так что шурф от раскопа отличить М. С. могла. Да и о городе, найденном генералом, кое-что читала. Когда-то специалисты дискутировали о местонахождении религиозного центра Бодронов. Кое-кто называл и этот район. Археологической разведки здесь не проводилось. Так, судили по старым хроникам. Грэдским. Хотя Бодроны и знали письмо, но осталось только вырубленное на камне. А все остальное сгорело. Остальное не сохранилось. Бодроны исчезли после кровопролитной войны с грэдами. Пали города, сгорели дворцы и храмы. Погибла знать, казнили жрецов. А оставшиеся в живых забыли свой язык, смешавшись с победителями. Прошли века, и только филолог мог что-то сказать на языке Боден. Только в названиях рек да озер осталось что-то от них. И тот же филолог мог сказать про то или иную грэдскую фамилию что она бодронского происхождения. Но человек с такой фамилией считал себя грэдом. И ничего не мог сказать о прошлом бодронов.

О прошлом могло говорить только сокрытое в земле. Но особым ухом надо слушать. Не каждому земля расскажет о своих тайнах. А генерал умел и любил слушать, как говорит земля.

— Лучше всего- извержение вулкана, город засыпан полностью, и жители ничего не успевают унести. Землетрясение — тоже неплохо, особенно если город после него покидают. Но и когда поверх руин строят- тоже ничего.

— А здесь что было?

— А здесь война. Город взяли, но восстанавливать не стали. Красота! Давно не видел такого колоссального количества памятников. Притом сразу двух культур. Потом покажу — прекрасные образцы грэдских лат материкового периода, оружие.

— А это-то откуда? Могильники?