Антон Грановский - Тень

Лицо Чигура снова посмурнело.

– Зачем же тогда занимаешься? – хмуро осведомился он.

Андрей пожал плечами:

– Сам не знаю. Тянет. Чигур вздохнул:

– Значит, спорт здесь ни при чем. – Он потер пальцами колючую щеку, посмотрел на Анну и задумчиво проговорил: – Потенциал остался неопределенным.

– Ничего, – успокаивающе сказала Анна. – Хорос его прощупает.

У Андрея от этого «прощупает» неприятно засосало под ложечкой.

– А может, вы сами как-нибудь справитесь? Судя по всему, ваш шеф – очень занятой человек. Зачем тревожить его понапрасну?

Девушка посмотрела на Андрея своими небесно-голубыми глазами, улыбнулась и вежливо сказала:

– Мы должны выявить ваш дар, чтобы раскрыть его. А раскрыть в человеке его дар, особенно такой свернутый, как у вас, – это посложнее, чем диагностировать язву желудка по фотографии.

Сравнение с язвой желудка Вершинину совсем не понравилось. Он даже подумал, не отдать ли Чигуру перстень и не слинять ли отсюда. Однако сомнения его длились всего несколько секунд.

– Ладно, – вздохнул он. – Пусть прощупывает. Но если ваш Хорос попробует сделать со мной что-нибудь непотребное, я не посмотрю, что он ваш начальник. Ясно излагаю?

Владимир Иванович и Анна переглянулись, и Андрей заметил, что они едва сдержали улыбки.

Кабинет шефа «Линии» был просторным и светлым. Посреди него располагался широкий стол, а вокруг стола – несколько кожаных кресел.

Сам Хорос стоял спиной к окну, засунув руки в карманы. Он был в белом кашемировом свитере, коротко стрижен и с сильной проседью, а лицо его – гладко выбритое, загорелое – было похоже на лицо отставного военного или врача.

Хорос смотрел на долговязого темноволосого человека, сидевшего в кресле. Тот был очень худ, скверно одет, а в волосах у него ярко светилась седая прядь.

– Гармата, твоему поступку нет оправдания, – сухо проговорил Хорос. – Ты вел поиски перстня тайно, не поставив в известность «Линию». Ты даже не сообщил, что перстень находится на Земле. Ты засветился во многих местах, попал в больницу и позволил врачам осмотреть себя. В конце концов, ты нелегально пересек границу нашего мира. Нам сильно повезло, что перстень так и не попал в руки Менериху. Что ты скажешь в свое оправдание, рыцарь Гармата?

– Только то, что я спешил, – смиренно ответил долговязый. – У меня не было времени зарегистрироваться.

– Но ты мог хотя бы сообщить мне о своем прибытии, – с упреком проговорил шеф «Линии». – Или у тебя не было времени даже на это?

Долговязый Гармата сдвинул брови и сказал тем же тихим и спокойным голосом, что и прежде:

– Прости, Хорос. Я думал, ты сам почувствуешь.

– У меня и так куча дел. Я не могу напрягаться каждый раз, когда какой-нибудь нахал нелегально вторгается в наш мир. Для этого есть регистраторы. – Заметив усмешку, промелькнувшую в глазах рыцаря, Хорос сухо добавил: – Впрочем, у них тоже много дел, и они не могут разорваться на части. В общем, так, Гармата. Нелегальное пересечение границы миров я тебе прощаю. Но ты должен ответить за то, что спугнул мага авгура и стригу Литовцеву. Сегодня же я извещу твое начальство в Лагоре.

Долговязый почтительно склонил голову:

– Делай то, что должен, благородный Хорос.

Тут раздалось какое-то шипение, и в воздухе перед лицом Хороса развернулся мерцающий экран размером с большую книгу. На экране появилось лицо, и негромкий голос проговорил:

– Элои, Хорос. Ами рута Гарма адо мирра ата. Шеф «Линии» посмотрел на экран и перебил:

– Говорите по-человечески, у меня декодер барахлит.

Раздался легкий щелчок, и вслед за тем с экрана полилась человеческая речь:

– Благородный Хорос, мы просим тебя отослать рыцаря Гармату в Лагор. У нас тут случилось небольшое ЧП, и Инквизитор Ротгер требует его присутствия.

Хорос кивнул:

– Хорошо. Что-то еще?

Существо на экране проговорило с легким смущением:

– Гармата сообщил нам, что согласовал с «Линией» все свои действия. Так ли это и не допустил ли он самоуправства?

Шеф «Линии» посмотрел на Гармату. Тот сидел в своем кресле со спокойным, смиренным лицом. Хорос перевел взгляд на мерцающий в воздухе экран и сказал:

– Гармата согласовал свои действия с Регистрационной Комиссией и со мной лично. Мне не в чем его упрекнуть.

– В таком случае конец связи, – ответил голос. Вновь послышался легкий щелчок, и экран свернулся. Гармата склонил голову:

– Спасибо тебе, благородный Хорос!

– Не стоит благодарности, – ответил шеф «Линии». – И запомни, рыцарь: если это повторится еще раз – я сообщу твоему руководству. Этого требует Универсальная Инструкция, и нарушать ее вторично я не собираюсь.

– Я это запомню, – вежливо сказал Гармата. Потом приподнял черную бровь и так же вежливо произнес: – Хорос, могу я кое о чем спросить?

– Спрашивай, – кивнул шеф «Линии».

– Как перстень снова оказался в вашем мире?

– Ты ведь знаешь, что много лет назад я имел неудовольствие столкнуться с Менерихом в Кремле?

– Да, я это знаю.

– Из той давнишней схватки я вышел победителем. Менериха я заточил… сам знаешь куда. А перстень Бафомета отправил в вечное скитание по мирам. Я сделал так, чтобы передвижения перстня были спонтанными и чтобы он не задерживался ни в одном из миров дольше пяти секунд. Но силы, создавшие перстень Бафомета, вложили в него что-то вроде жажды самореализации. Несколько дней назад перстень снова появился в нашем мире. Всего на несколько секунд, однако место для появления было выбрано идеально.

– Что это было за место? – поинтересовался рыцарь Гармата.

Хорос усмехнулся:

– Уличный лоток с бижутерией. В тот миг, когда перстень появился там, возле лотка остановилась женщина. Некая Алла Крутова, владелица ресторана «Купава». Перстень привлек ее внимание. Как только Крутова взяла перстень с лотка и посмотрела на него алчущим взглядом, его скитаниям пришел конец.

Гармата нахмурился и вздохнул. Хорос продолжал:

– Как видишь, все просто. Но занятость помешала мне узнать о появлении перстня вовремя.

– Хорос, что будет, когда перстень попадет в руки Менериху?

– Он откроет Заповедные Врата и выпустит зло, которое дремало несколько тысяч лет.

– А почему Менерих действует через подставных лиц? И где он сам?

Хорос прищурил холодные темные глаза и презрительно проговорил:

– Залег на дно. Он знает – стоит ему высунуться, как я это тут же почувствую. Думаю, он объявится в самый последний момент, когда у нас уже не останется времени, чтобы остановить его.

– И когда наступит этот момент?

– Через три дня. А точнее. – Хорос поднял руку и посмотрел на серебряный хронометр, – через семьдесят три часа, сорок минут и шесть секунд. – Шеф «Линии» опустил руку. – Но я вижу, начальство даже не потрудилось подготовить для тебя досье. Это прискорбно.