Олег Лукьянов - Железный мир

Вал двухтысячного войска захлестнул полутротысячный отряд имперцев. Но на численный перевес надеется глупо. Пора.

Увидев что ряды сражающихся смешались, я взмахнул крыльями и спланировав над головами сражающихся в полном окружении демонесс, подал им знак чтобы сматывались, но вряд ли они меня заметили. Я больше не привлекал их внимание, сейчас мне было не до них.

Включив на лету тягу духа, в одно мгновенье оказался над колонной гвардейцев, приметил фигуру в центре со скрещенными на груди руками и плащом прикрывающим единственное крыло, шибанул туда молнией, скорее чтобы расчистить место посадки, нежели причинить ей урон и стремительно приземлился.

— Тебе конец Император! — театрально провозгласил я, нагло смотря в белесые глаза обернувшегося человека и одновременно материализуя черный меч и разрубая бросившихся со всех сторон панцирников.

— Посмотрим демон, — спокойно ответил он, тем неменее перекрывая шум кипящего сражения. — Твои ангельские крылья не помогут тебе. Я опытней тебя в сотни раз.

— Ха‑ха, — засмеялся я отбиваясь от сыпавшихся ударов его телохранителей, — зато я в отличие от тебя не тень демона и ни бледное подобие человека. Ты боишься признать что сегодня умрешь о Император.

Белесые глаза вдруг сделались красными, наверное будь сейчас ночь, они светились бы как уголья, Император расшвыривая обступивших его телохранителей материализовав в руке меч подобный моему, но из чего‑то пепельно‑белого, налетел на меня как ураган.

Я не знал что умею сражаться на мечах — все что доселе я делал, так перерубал своим черным клинком подставленные мечи, доспехи и плоть врагов, сейчас же я сражался как бог. Мы с Императором замельтешили перед друг другом по мгновенно сталкиваясь мечами и по секундно переходя на сверх скорость. Скорее всего для вставших в круг гвардейцев мы были единым смазанным, хаотично двигающимся, пятном.

Я не думал, не мыслил. Голова — пустой заполненный ненавистью и скрытой до поры силой сосуд, а мое подсознание было этому радо. Одна возникшая мысль, одно неверное или замедленное движение, и белый клинок Императора пронзит мою плоть и выпьет демоническую суть. Я блокировал и блокировал его со всех сторон сыпавшиеся удары, но и мои, коварные и прямые атаки точно так же не натыкались на железную стену защиты. Казалось что мы протанцуем так вечность, но вместо очередной ожидаемой атаки, он рванул в сторону, растопырил пальцы и ударил меня светящейся стрелой.

Магическая стрела вонзилась мне в грудь, слегка оттолкнула и рассыпалась на осколки не причинив никакого вреда. Лицо Императора скривилось толи от удивления толи от злобы.

— Теперь моя очередь, — произнес я изрыгая из себя сноп истинного огня.

Он попытался увернуться, перейти на тягу духа, но пламя демонов не обманешь, оно настигло его и подожгло как факел.

Пылающая рыжим огнем фигура замерла на полшаге, закричала голосом полным страдания и боли. Я видел как мгновенно сожравшее его одежду пламя жадно облизывает его плоть, но в то же время чувствовал как железная воля этого человека, не смотря на адскую боль, борется с пламенем, заставляя языки огня погаснуть.

Я хотел улыбнуться, сказать, что все бесполезно, но он это сделал.

Посреди сражения, в широком круге в смятении застывших гвардейцев, покачивалась обгоревшая фигура. Сползающая с костей обоженная плоть, обугленное лицо, глазные яблоки лишенные век — он обязан был уже умереть, но он держался, что‑то булькал глядя на меня.

Я не стал слушать.

Я не дал ему последнее слово. Подошел и пронзил сердце черным мечом. Его недочеловеческая душа теперь принадлежит мне, теперь я Император, а значит, что мне нужно заботиться о своих войсках. Эту бессмысленную бойню пора прекращать.

Я отсек голову у трупа, схватил за чудом уцелевшие волосы, взмахнул своими белыми крыльями, на пару метров поднимаясь над все еще сражающимися и воскликнул стараясь чтобы меня услышали все.

Не знаю, природный ли это мой голос, усилил ли его кто‑то магией, или это моя собственная демоническая сила, но меня услышала даже дальняя травинка на этом проклятом поле.

— Смотрите все! — сказал я поднимая отрубленную голову, — Император мертв и я теперь новый Император. Прекратить сражение! На колени — присягните мне!

Первыми пришли в себя разъяренные боем ирбисы, услышав мою речь, они как послы иной державы, склонили лишь одно колено, но пример был подан и застывшее двухтысячное людское войско заволновалось. Расталкивая гвардейцев в круг подомной вышли две окровавленные фигуры. Два крепких парня с пронзительными взглядами.

— Мы архонты Империи, — провозгласили они в голос, — мы признаем тебя Императором и присягаем тебе в верности.

Они упали на колени и склонили головы, и вслед им, словно круг после брошенного в озеро камня, прошла волна склоняющихся людей. Ближайшие гвардейцы упали следом за архонтами, за ними на колени попадали гвардейцы стоящие за их спинами, потом упали другие смешанные колонны. И очень скоро все бранное поле покрывали люди стоящие передо мной на коленях.

— Слава Императору! — крикнули где‑то на отшибе.

— Слава! — подхватили этот клич.

— Слава!

— Слава!

Я наконец нашел глазами фигуру первой обронившей клич, и сердце запрыгало от радости. Кассия! Жива.

— Теперь это мой мир, — прошептал я в момент наивысшего триумфа вспомнив с чего все начиналось. — Железный мир — я все же покорил тебя.

Эпилог

С тех пор как Император был повержен, прошел уже месяц. Я жил во дворце, предпочитая человеческие хоромы хаосу царящему в домене. Конечно, практически никто из людей не воспринимал меня как демона — я объявил себя наместником Творца, а своих слуг ангелами. И надо признать это амплуа мне нравилось больше. Да нет, я старался не для смертных, на них мог бы воздействовать и страхом и принуждением.

Сначала хотел сделать из этого мира «оплот зла» и заметно увеличить ступени в кастах — во главе этой иерархии собирался поставить демонов. Но изменить решение меня заставили две причины: за правое дело человечество всегда сражается не щадя ни себя ни других, и это позволяло мне установить дополнительный рычаг для управления миром. Страх это хорошо, но любовь к владыке много лучше, хотя и страх никто не отменял — добро тоже страшатся.

Вторая же причина крылась в том, что я все же оставался на половину человеком, и приятней было видеть не ужас, а почтение и любовь в глазах людей. А крылья за спиной были столь ослепительно белы и пушисты, что каждое утро просыпался с улыбкой на губах — на эти минуты забывал кто я на самом деле.

Обе мои как оказалось выжившие демонессы тоже летали в ангельских обличьях повергая в трепет сердца видящих их людей — они как ни странно оказались довольно умными и быстро извлекли из такого положения выгоду. Кассия так и осталась в теле архонта, и наверно будет в нем до конца времен. Она продолжала набирать людей и вместе с другими двумя архонтами мало по малому, собирала невиданную доселе армию.