Алексей Ефимов - Макет мироздания

Изначально все сегменты Линзы были изолированы друг от друга. Вдоль всего побережья ее кольцевого океана шел ряд колоссальных стальных колонн — генераторов силового поля. Оно поднималось выше границы атмосферы и из сектора в сектор не мог попасть ни один атом. Но разумные существа легко могли преодолеть барьер — общаясь по радио или с помощью космических кораблей, причем, самых примитивных конструкций. Для чувствительных радаров «Астрофайры» не составило труда установить, что так они и делали. Впрочем, обитатели Линзы могли общаться и более простым способом — многие защитные башни давно вышли из строя и из сектора в сектор можно было попасть на обычных, морских кораблях.

Назначение Линзы по-прежнему оставалось непонятным. Наблюдения за развитием разных жизненных форм в сходных условиях требовали немыслимых затрат времени. Предусматривали ли вообще Мэйат возникновение разума в их творении? Или их цели были совершенно иными?

Но, каким бы ни был их эксперимент, вскоре он обещал закончиться — это подтверждала вышедшая из строя аппаратура Линзы. Вскоре стало ясно, что неисправности много серьезнее, что просто отказ нескольких силовых излучателей — даже на «Астрофайре» была система самовосстановления, но здесь она уже не действовала. Файа не знали, что еще вышло из строя, но понимали, что конец Линзы близок — если откажут ее энергетические системы, вся жизнь на ней просто вымерзнет в течение немногих дней. Если только раньше Линзу не уничтожит война.

Разные секторы, разные расы с различным уровнем развития буквально вгрызались друг в друга. Пока войны велись с помощью относительно скромных технических средств, но пройдут всего тысячи лет — и использование Йалис одной из сторон неизбежно разрушит Линзу. И экипаж, и сама «Астрофайра» были растеряны. Они не знали, что им делать — исследовать или спасать. Все прежние найденные Файау не-планеты были пустынны — по крайней мере, не содержали в себе разумной органической жизни. Комцентр склонялся к активному сбору информации — решение о судьбе Линзы мог принять только весь Союз Файау. Но это требовало тщательного изучения ситуации и лет работы. Экипажу оставалось только заняться разведкой — впрочем, ни о чем другом он и не мечтал.

Анмай повернулся к ожидавшему его кораблю. В гигантском ангаре «Астрофайры» тот казался крохотным и не имел имени — только труднопроизносимый номер. Это было «среднее посадочное устройство» — плоская прямоугольная коробка со скошенным носом и многокрылым оперением на корме, пятидесяти метров в длину, двадцати в ширину и восьми в высоту, не считая оперения. Оснащенный мощными ионными двигателями и генераторами силового поля корабль весил больше тысячи тонн. Его броня блестела светло-серым отливом полированной стали, снизу покрытой теплостойкой керамикой.

В первой вылазке на поверхность Линзы участвовали сто двадцать таких десантных кораблей и три с половиной тысячи файа. Они сядут во всех ее сегментах. Дальнейшие действия «Астрофайры» зависели от того, что они обнаружат.

Анмай выбрал сегмент, над которым они вышли из не-пространства. Наблюдения показали, что он заселен существами, похожими на файа и людей из древней истории — внешнее сходство, конечно, не означало тождества.

Он взлетел на платформу, затем прошел в открытый люк. Рубка — она же салон для экипажа — занимала переднюю часть верхнего яруса корабля. Стены и потолок этого просторного помещения с рядами кресел состояли из разделенных балками огромных экранов. И все. Никаких приборов — все управление было автоматическим. Приказы отдавались с помощью весмов.

Как только все файа заняли свои места и пристегнулись, корабль плавно поднялся в воздух и устремился к выходному туннелю. Вэру вдавило в сидение. От скорости у него захватило дух. Перед ними раскрылись створы шлюза. Корабль пронзил силовую мембрану. Вспыхнул ослепительный свет — и вот они уже среди черноты.

Анмай не знал, что уже никогда не вернется обратно.

Светоносная громада «Астрофайры» быстро отходила назад. Тяга продолжавшего разгоняться корабля вдавливала файа в кресла. Через несколько минут она исчезла и они смогли парить в воздухе. Им предстояло достичь зоны с умеренным климатом, расположенной в полумиллионе миль от внутреннего края сегмента и поэтому полет должен был продлиться больше суток.

Вскоре весь экипаж — тридцать юношей и девушек — покинул рубку, разойдясь по жилым помещениям. В ней остался лишь Вэру — единственный здесь член Совета и командир корабля. Он любовался странным, ни на что не похожим небом, увидеть которое можно было лишь здесь.

Звездное небо над ним казалось настоящим — только обрезанным с краев радиальными стенами Линзы. Под его куполом простерлось несколько сегментов, залитых белым, синим и оранжевым светом, разделенных темными клиньями стен и бархатной чернотой ночных зон. Сегмент, к которому они направлялись, был наполовину озарен уходящим ярко-фиолетовым солнцем. Детали его полускрытой облаками поверхности едва различались — виднелись лишь темные пятна океанов. Зато колоссальные трубы Засолнечной стены были видны так хорошо, что до них, казалось, можно дотронуться. На их фоне висели маленькие диски двух планет, сияя чистой синевой. Сбоку темнел восьмигранник одного из солнц, окруженный бледным ореолом. Сравнив размеры планет с размерами конструкции Анмай помотал головой — это было совершенно нереальным. Казалось, что перед ним искусно отделанный и освещенный макет размером всего в несколько метров. Как он ни старался, наваждение не проходило — его мозг упорно отказывался осознавать этот мир таким, каким он был.

Он усмехнулся и вылетел из рубки. Начинавшийся за ней коридор упирался в массивные двери грузового ангара. Его пересекал другой коридор, поуже, идущий от борта до борта — в него выходили двери кают. Вплыв в отведенную ему узкую комнатку, Анмай пристегнулся к постели — единственный способ выспаться в невесомости. Каюта выглядела просто — светло-серый мягкий пластик, покрывающий все плоскости, две светящихся пластины в углублениях потолка и окно-экран против входа. На нем, на фоне труб Засолнечной стены, ярко горела звезда «Астрофайры». Анмай погасил изображение.

Когда он проснулся, корабль уже углубился внутрь сегмента. Другие сегменты сузились и стали едва заметны. Невесомый, он парил в воздухе, не касаясь стен, а в окне перед ним плыла и приближалась поверхность.

Шел час за часом, но Анмай был почти неподвижен. Наконец, земля под ним засияла алым огнем заката — изо дня они влетали в ночь. Не самый лучший вариант, разумеется, но было трудно распределить места посадок ста двадцати кораблей, учитывая еще и время суток.