Михаил Влад - Войны технологий

Психолог знал этот ответ, как и знали его все находящиеся в командирской комнате, куда ввалился промокший до нитки человек в гимнастерке:

– Сержант Тихонов с докладом прибыл, – отчеканил он.

– Докладывайте.

Не давать время подчиненному на отдых, просушку или просто предложить присесть было довольно жестко со стороны полковника, однако информация, которую раздобыл вошедший, требовала незамедлительного рассмотрения.

– Подкоп, товарищ полковник, – сказал сержант, – прямо под койкой сбежавшего Кудрина мною обнаружены дверки люка. Я туда и спустился. Там же – лесенка из дерева и коридор длиной метров двести пятьдесят, выходящий за периметр ограждения, кроме того проведено электричество, а пол выложен плиткой.

– Ого! – воскликнул психолог.

– Кто-то за это все безобразие ответит, – только и сказал полковник.

– А что с мотивами побега? – спросил сержанта психолог.

Тихонов искоса посмотрел на гражданского выскочку, однако полковник перехватил взгляд своего подчиненного и приказал:

– Докладывайте по вопросу профессора, сержант.

– Честно говоря, я не знаю, товарищ полковник, товарищи офицеры… В отряде к Кудрину все хорошо относились, да и в Зоне ему мотать срок оставалось чуть больше двух лет.

– А что его родные, близкие? – спросил психолог.

– Кудрин – детдомовец, – ответил сержант.

Полковник нахмурился. Как это он мог забыть сообщить о таком важном факте! Но тут же простил себе эту оплошность, посчитав ее незначительной.

– Все, похоже, ясно, – сказал психолог. – У вашего Алексея Кудрина слишком большая любовь к свободе. Не исключено, что он будет убегать, пока у него ноги не откажут.

Полковник внимательно выслушал профессора, затем вновь взял в руку передатчик.

– Первый, это Крыша. Как обстановка?

– Продолжаем погоню. Пятого двое понесли к машине.

– Хорошо.

Вдруг все услышали выстрелы. Их грохот заполнил командирскую комнату.

– Что там у вас, Первый? – спросил полковник.

– [помехи] Ребята что-то нашли, – голос стал явно взволнованный, – Крыша, переключаюсь на открытую частоту.

Из передатчика сквозь помехи доносились голоса оперативников, докладывающих капитану, судя по тону, что-то важное. Наконец в командирской комнате услышали рапорт Семнадцатого:

– Нашли тело беглеца. Он мертв. Прострелил себе грудь из автомата. Получил сильные ожоги…

Психолог привстал, он не верил собственным ушам…

Алексей Кудрин после того, как оставил без сознания своего противника лежать у дерева, направился в сторону поля, которое окружало подлесок. Все равно, в буреломе уже было не спрятаться, а такой, казалось бы, безумный тактический ход мог бы сбить преследователей с толку.

Алексей выбежал в поле. Посвети кто-нибудь в его сторону фонариком – он сразу бы стал трупом. Тут, на открытой местности, он представлял собой отличную мишень. Скоро преследователи начнут искать и здесь, но после того как тщательно обыщут окраину подлеска. А следовательно, беглец выигрывал время. И нужно было это преимущество использовать с максимальной пользой, то есть пробежать как можно большее расстояние, чем Алексей и занялся.

Через несколько минут он увидел в темноте черный силуэт какого-то механизма. Алексей сначала подумал, что это како-нибудь заброшенный трактор или комбайн местных фермеров, но, подбегая все ближе, разглядел контуры лопастей над черным силуэтом.

Вертолет!

Откуда здесь мог взяться вертолет? Может быть, на нем высадили дополнительную команду охотников за ним? В горле у Алексея внезапно стало сухо, усталость решила навалиться на него почему-то именно сейчас, бег стал тяжелым.

Алексей мысленно приказал себе держать себя в руках. Помогло. В конце концов, и вертолет посреди открытого поля можно попытаться использовать. У беглеца было оружие, и если в вертолете и около него немного народу и, главное, пилот останется в кабине, то можно попытаться прорваться и захватить летающую машину. А там – свобода!

Плану Алексея не суждено было сбыться. Как только он приблизился к вертолету на расстояние пяти метров, что-то острое вонзилось ему в шею, и перед тем, как потеряться в черноте, внезапно окутавшей его со всех сторон, он успел почувствовать, как кто-то или что-то вырывает автомат из его рук.

Сукно и дерево – часть роскошного дорогого оформления каждого кабинета и зала в здании под названием «Белый дом», месте расположения Правительства России. Красная атласная ткань на окнах и синий бархат на столе оформляли убранство зала совещаний Правительства. Обивка из красного дерева ласкала глаз любого посетителя и навевала чувство спокойствия и торжественности.

Но в это раннее утро спокойствию в зале суждено было улетучиться. Президент собрал срочное совещание министров-силовиков. Просыпающееся солнце только-только прикоснулось к бордовым занавескам, а в помещении уже присутствовали министры внутренних дел, обороны, МЧС, главы ФСБ и ГРУ. Они сидели за столом и в напряженной тишине ожидали президента. Перед каждым была открыта папка с вложенными листами для записи.

Президент вошел в зал и сразу направился к своему месту во главе стола, при этом он не поздоровался с собравшимися, а лишь окинул их недовольным взглядом.

– Что же это такое, господа?! – начал глава государства, и все присутствующие, кроме разве что руководителя ГРУ, как будто немного поежились и вжались в свои кресла.

Президент продолжил:

– Кто-то, значит, у нас в бане парится, – он посмотрел на министра обороны, затем вновь бросил взгляд на присутствующих – кто-то за границей, кто-то вообще неизвестно где пропадает, а нам тут войну объявили! Господа, вчера в 21:30 на Москву напали. Полностью уничтожен район Ясенево. Есть жертвы, разрушена инфраструктура. Сегодня весь мир будет говорить об этом. Я жду от вас рапорт немедленно. Начнем с МЧС.

– Докладываю об ущербе, – начал министр МЧС. – По данным на текущий час у нас потери семьдесят две тысячи человек убитыми, среди них есть и женщины, и дети, около тридцати тысяч получили ранения, и подсчет жертв продолжается. Как уже было сказано, инфраструктура района разрушена полностью: школы, больницы, детские сады, жилые дома, станции коммуникации, оборудование ЖКХ. В район направлены все силы МЧС, городские службы нам также помогают, есть много добровольцев из числа жителей. Прогнозируемый срок разбора завалов от 90 дней. Прогнозируемый срок восстановления района десять лет.

Президент провел по лицу рукой, было очевидно, что он очень расстроен.

– Теперь армия, – сказал президент.

Министр обороны встал, нервно покачивая опущенной головой.