Владимир Ильин - Люди феникс

Слегин уже всерьез подумывал о том, чтобы обратиться за помощью в городскую справочную, но тут взгляд его упал на вывеску ближайшего питейного заведения, и он вспомнил, что именно это название числится в его списке.

Не раздумывая, он двинулся в направлении вывески.

Бар назывался «Золотой жук» — видимо, хозяин в свое время начитался Эдгара По.

Все места у стойки были заняты, и Слегину пришлось, взяв кружку пива, искать себе место в зале. Однако ни одного полностью вакантного столика он не углядел, так что надо было навязываться кому-нибудь в компанию.

За столиком у окна сидели двое. На вопрос, свободен ли пустующий напротив них стул, они молча кивнули, но покосились на раскрутчика с таким недовольным видом, будто он мог помешать им делить только что найденный клад.

«Ну и черт с вами, — решил Слегин. — Имею я, в конце концов, право просто выпить пива, не думая о своей клоунской „легенде“?!»

Он откинулся затылком на высокую спинку плетеного стула и сделал большой глоток из стакана, рассеянно изучая публику в зале.

Ему почему-то хотелось еще поломать голову над проблемой Снайперов. Он чувствовал, что мысленные рассуждения вот-вот натолкнут его на нечто стоящее. Но, сам не зная почему, он то и дело сбивался на воспоминания о не столь давних событиях.

…Как в одном из сибирских аэропортов они брали экспедиторов «Спирали», перевозивших крупную партию оружия. Спиралыциков было трое, не считая членов экипажа. Они сопровождали аэр, груженный под завязку наглухо заколоченными деревянными ящиками, в которых в жирной черной смазке покоилась длинноствольная крупнокалиберная смерть. Экспедиторы были вооружены до зубов, а так называемая «группа захвата», кроме парализаторов ближнего боя да дубинок-электрошокеров, не имела ничего. Аэр уже шел на взлет, но они ничем не могли помешать ему, а если бы аэр взлетел, то найти его потом в воздушном пространстве среди сотен таких же машин было бы равносильно поискам иголки в стогу сена. Отчаяние парализовало всех, даже Кондора. Один лишь Витольд Конжуков вовремя нашел выход из тупика. Вскочив на сиденье одиноко стоявшего бензозаправщика, он бросил его на максимальной скорости наперерез аэру и поставил поперек взлетной полосы. Люди, находившиеся в аэре, некоторое время пытались расстрелять заправщик из автоматов, но потом поняли, что даже если он взорвется, то горящие обломки все равно помешают взлету, и тогда они свернули с полосы в поле, и колесо аэра попало в ямку, и он, перекосившись, выписал широкую дугу и замер, уткнувшись носом в землю… А потом, когда раскрутчики лежали на плоском, как стол, бетоне всего в двух десятках метров от засевших в аэре спиралыциков и те поливали их длинными очередями, не жалея патронов, Слегину впервые пришла в голову простая и логичная мысль: черт возьми, почему это им можно стрелять, а нам нет?.. Кто ж это придумал такую нелепость?..

Они тогда все-таки взяли спиралыциков — забросали аэр дымовыми шашками и ворвались в салон сразу с двух сторон через иллюминаторы, и была короткая рукопашная схватка в условиях полного отсутствия видимости, а потом один из экспедиторов взорвал ручную гранату, и почти половину группы захвата посекло осколками…

…Как этот тип в спортивном костюме бросил ему свой пистолет и сказал: попробуй выстрелить, раскрутчик. Ты же не сможешь… И мягко поддавшийся пальцу курок, и полузабытое ощущение отдачи от выстрела…

Тут Слегин был вынужден прийти в себя. Разговор, который продолжали соседи по столику, невольно заставил его насторожиться.

— …И вы что, абсолютно ничего не помните? — спрашивал высокий и сухощавый, с ранней сединой на висках второго — с лицом землистого цвета и как бы выгоревшими до абсолютной пустоты глазами. — Может быть, хоть какое-то ощущение у вас тогда было?

— Ну да, как же, — язвительно отвечал землистолицый. — Ты бы еще про туннель спросил да про то, что я видел все как бы сверху. Не было этого, не бы-ло, понимаешь?! Эти штучки с туннелем-то мы знаем, читали неоднократно… Но ведь чтобы это видеть, мне надо было быть мертвым. А я-то жив, вот в чем весь фокус!..

— Вы уверены? — почему-то усомнился сухощавый.

— Интере-есно, — протянул землистолицый. — Что же я, по-твоему, оживший мертвец, что ли?

Сухощавый, казалось, имел свое мнение на этот счет. Помолчав, он устало проронил:

— Нет-нет, Сергей Григорьевич, вы меня не так поняли… Дело в том, что с вами произошло нечто из ряда вон выходящее. Ведь любой нормальный человек, проведший под водой целый час, да еще и без акваланга и прочих приспособлений, да еще и в том состоянии алкольного опьянения, в котором вы тогда находились, неизбежно утонул бы!.. Это я вам авторитетно говорю. И, более того, когда вас наконец нашли и вытащили на берег, вы и производили впечатление самого настоящего утопленника. Ни пульса, ни дыхания… А через несколько минут вы открываете глаза и как ни в чем не бывало покидаете место происшествия, причем даже врачебная помощь вам не требуется… Что же это, по-вашему, если не чудо?

Собеседник сухощавого передернул бугристыми плечами.

— Ну, почему — чудо? — пробормотал он, отпив из стоявшего перед ним стакана. — Может, спасателям показалось, что прошел целый час?..

— Кстати, — перебил его сухощавый, — давайте-ка сразу уточним. Вы хоть помните, как… как тонули?

— Ну да, — с некоторым недоумением ответствовал Сергей Григорьевич. — Выпили мы с мужиками, как полагается после трудового дня… Самую малость — бутылки две на четверых, наверное… Или три?.. Но неважно, все равно на десерт всего лишь красненькое было… Ну а потом мужики домой засобирались, а я им говорю: купнуться напоследок хочу… Ну, разделся и того… с обрывчика головой вниз… Там высота-то небольшая была — метра полтора. А глубина — с руками даже верзилу скроет. Всегда я там нырял, и ничего… а в этот раз только в воду брякнулся, чувствую — за ногу \ что-то схватило и держит. Я и так, и сяк — не могу освободиться…

— А знаете, что вас держало за ногу, Сергей Григорьевич? — вдруг перебил землистолицего сухощавый.

— Ну, потом-то мне сказали, — застенчиво ухмыльнулся землистолицый. — Какие-то сволочи мотки проволоки накидали на дно…

— Верно. А насчет часа — никакой ошибки быть не может, — заметил сухощавый. — Ну, плюс-минус минут пять-десять максимум… Что вы на это скажете?

Землистолицый пожал бугристыми плечами и отхлебнул из кружки.

Слегин старательно смотрел в окно, буквально впитывая каждое слово своих соседей по столику.

Неужели этот землистолицый — Он? Не очень-то он похож на серийного убийцу, но выражение его глаз неуловимо напоминает взгляд того Снайпера, с которым ему довелось столкнуться лицом к лицу.