Владимир Ильин - Сеть для игрушек

– Что за дело может быть у уволенного по собственному желанию судэксперта? – осведомился я, одновременно просматривая дальние подступы к будке, чтобы не быть застигнутым врасплох в том случае, если линию Севы начали прослушивать. – На твоем месте я бы уже опух от многодневного пьянства, спал бы со шлюхами, как свинья в берлоге, и вообще посылал бы всех к черту!..

– А на своем месте, – ядовито возразил Сева, – я наконец-то засел за диссер и не только не дошел до такого скотства, которое ты мне предрекаешь, но и теоретически обосновал некоторые факты! Кстати, твоя теория о Воздействии, Сети, Контроле под номером два мне очень пригодилась… Ладно, говори, что тебе надо, и проваливай в свою келью, а то мне работать пора.

– Не могу я никуда провалить, – сказал я, – потому что келья моя с недавних пор опечатана, а сам я разыскиваюсь полицией по подозрению в совершении тяжких преступлений.

– Ты, брат, случаем, не пьян? – осведомился неуверенно Сева после паузы. – Откуда же ты звонишь?

– Я трезв, как дева Мария перед непорочным зачатием, – сказал я. – А звоню я тебе из автомата, и вот по какому поводу…

– Слушай, Рик, не мог бы ты быть более эксплицитен? – витиевато выразился Сева. – Не вводи меня в состояние абсцесса!

Я натужно хохотнул и рассказал ему про то, как оскорбил действием должностное лицо, находившееся при исполнении…

– А какого черта ты врезал Штальбергу? – недоумевал Сева. – Я, конечно, всегда подозревал, что он – сволочь, каких мало, но зачем же сразу по морде-то ему бить?

– Это долго объяснять… У меня к тебе вот какая просьба, старик. Ты не мог бы звякнуть по старой дружбе в дежурную часть и разузнать, не поступало ли в последние дни заявлений от граждан о том, что им угрожает маньяк по кличке Демиург? Если такие заявления были, то узнай – от кого: фамилия… адрес… ну и так далее. Хорошо? А то я теперь лишен такой возможности, а мне позарез нужны эти данные!

– Ты что – решил заняться частным сыском? – с иронией спросил Сева.

Тогда я рассказал ему про исчезновение Катерины.

– Что ты задумал, Рик? – спросил Сева. – Слушай, не валяй дурака, а давай-ка, приезжай ко мне, мы с тобой это дело обмозгуем как следует.

– Я перезвоню тебе через двадцать минут, – сказал я. – Постарайся успеть добыть за это время разведданные в полном объеме.

– Слушаюсь, господин экс-полицмейстер, – шутливо сказал Сева, хотя по его голосу слышал, что он расстроен. – Разрешите отключить визор?

Я дал отбой.

В следующие двадцать четыре часа дел у меня было очень много. Пришлось крутиться из одного конца города в другой.

Сева Башарин дал мне наводку на трех человек, которые рисковали в ближайшем будущем перейти в категорию без вести пропавших. Видно, Демиург совсем уже уверовал в свою неуязвимость, раз не обращал на жалобы своих будущих жертв в полицию.

Самым трудным оказалось представиться этим людям, не вызывая у них каких-либо подозрений. Ребята из Управления уже поработали с ними довольно плотно, хотя и безрезультатно. Поэтому можно было представить реакцию человека, ставшего объектом непонятно чьего преследования, когда к нему чуть свет заявляется некто и просит поделиться своими впечатлениями и кое-какой информацией об анонимках. В двух случаях я представился частным детективом, который работает на одного богатого клиента, получившего аналогичные письма, но который впопыхах забыл дома свои верительные грамоты, а в третьем пришлось выдавать себя за того, кем я и являлся сейчас на самом деле – отцом похищенной маньяком девушки, но и тут я не удержался от вранья: якобы визит мой обусловлен желанием создать Общество родственников жертв Демиурга, сокращенно – ОРЖД.

Во всех трех случаях я был вынужден пустить в ход весь арсенал дипломатии и изворотливости, чтобы выудить из интересовавших меня людей нужную информацию. Однако ничего интересного для меня они сказать не могли.

Если сказать честно, я и сам не ведал, чего, собственно, добиваюсь своими расспросами. Еще в бытность свою начальником полиции я добросовестно следил за ходом следствия по делу о невидимке-маньяке, и еще тогда целая команда экспертов многократно, но безуспешно прогоняла личные дела его жертв через комп, чтобы выявить какие-нибудь закономерности. В сущности, когда имеешь дело со скрытым садистом, то всегда можно обнаружить, что общего имелось у его жертв, и сделать вывод, по какому принципу он их выбирает среди огромной массы населения. Одним маньякам нравятся, скажем, исключительно блондинки в возрасте до двадцати лет, другой специализируется на проститутках, третьему подавай на блюдечке с голубой каемочкой не кого-нибудь, а одиноких наркоманов со шрамом на левой щеке и серьгой в ухе… Однако, Демиург не был обыкновенным придурком, шастающим по подворотням с опасной бритвой в руке в поисках жертвы, и никаких закономерностей в его выборе не обнаруживалось. Создавалось впечатление, что он задался целью истребить всех жителей Интервиля до одного и поэтому, выбирая очередной объект запугивания и похищения, просто берет телефонный справочник и с закрытыми глазами тычет в него пальцем. Вариаций этого эвристического метода поиска может быть много: специальная компьютерная программа лотерейного типа, случайно услышанные имя и фамилия в городском транспорте, и так далее.

Поэтому сейчас я и не надеялся отыскать скрытую связь между жертвами маньяка. Куда больше меня интересовало, не видел ли кто-нибудь из них этого придурка (ответ отрицательный). Не было ли уже совершено покушений на их жизнь, как это было со мной? Ответ отрицательный. Не подозревают ли они кого-нибудь? Ответ отрицательный в двух случаях, а третий объект опроса, преподававший в школе геометрию, неуверенно предположил, что таким оригинальным способом с ним могут сводить счеты те ученики, которым он ставил двойки за невыученные теоремы. Это меня не интересовало.

На след меня навел совершенно случайно именно этот учитель. Мы беседовали с ним на кухне, где он поглощал свой завтрак, собираясь отправиться в школу. Несмотря на ранний час, по стереовизору крутили очередную серию какого-то интерактивного боевика, и, разговаривая со мной, учитель то и дело, рискуя облиться кофе, хватал пульт и нажимал на кнопки, задавая дальнейшее развитие сюжета. Поскольку после этого он напрочь забывал мой последний вопрос, то вскоре такое невнимание стало раздражать меня, и я напрямую осведомился, что же привлекает моего собеседника в этом пошлом зрелище.

– Да, конечно, это игра, причем довольно глупая, – с ухмылкой ответствовал он, – но она вызывает нечто вроде азарта. Вы любите азартные игры?.. Нет? Я, признаться, тоже никогда не увлекался ни картами, ни домино, ни рулеткой. Я испытывал отвращение к компьютерным играм, потому что они есть не что иное, как сложная, предусматривающая все возможные тактики игрока, программа. Согласитесь, скучновато и бессмысленно играть тогда, когда знаешь, что все ходы твоего противника уже были заранее продуманы создателем программы. Достаточно выиграть один раз – и ты потеряешь к данной игре всякий интерес… А что касается интерактивов, то вся их прелесть заключается именно в том, что ты не знаешь, как поведут себя в следующий момент персонажи: будут ли они действовать так, как решил ты, или поступят иначе, в соответствием с выбором, которые сделали другие игроки… Азарт в таком игровом шоу наступает тогда, когда ты попадаешь, что называется, в масть, тебе везет каждый раз все больше и больше, и в конце концов ты видишь, что ты управляешь сюжетом, «ведешь» его. Сбывается все, что ты выбираешь для своих героев – разве это не способно вызвать интерес?