Владимир Ильин - Сеть для игрушек

– Пора тебе стричься, Рик.

По всем канонам мелодрамы я должен был обнять ее в этот момент, прижать к своей груди и, осыпая поцелуями, восклицать: «Любимая моя, я не выдам тебя!», однако руки мои почему-то висели, не поднимаясь, будто их сковал паралич, а в голове звенел чей-то противный насмешливый голос: «Не влезай на жену – убьет!.. Убьет!.. Убьет!»…

Люция отпустила мои волосы и быстро вышла из комнаты. Мне было ясно, куда она направляется. Она идет на кухню за ножом, чтобы вернуться и прикончить меня. Ведь я – единственный, кто может выдать ее полиции. А попадать в тюрьму ей сейчас совсем не с руки… На кого тогда останется ее Катька? Ведь ни в этом городе, ни где-либо еще у Люции больше никого нет, Рик как-то говорил мне об этом…

Проклятье, что за дурацкие мысли лезут тебе в голову, Рик?

И, тем не менее, я так и сидел, оцепенев, и если бы она в самом деле решила бы в тот момент убить меня так же, как Слана, ей без труда удалось бы это сделать. Меня можно было брать голыми руками и вязать из меня самые замысловатые морские узлы…

Однако, она все не возвращалась в комнату, а потом я услышал, как в ванной хлещет струя воды и раздаются странные звуки.

Только уже выходя из квартиры, я понял, что означали эти звуки. Люцию выворачивало наизнанку так, будто она весь вечер накачивала себя виски, причем таким, каким торгует некий Фабиан…

Было уже около двух часов ночи, а город по-прежнему душила невидимой удавкой жара.

Я шел через сквер, направляясь домой. Когда-то здесь было очень красиво, деревья и кусты были ухоженными и аккуратно подстриженными, посередине, в центре круглой песчаной площадки, бил фонтан, и в любое время года здесь пахло цветами.

Теперь кусты разрослись непроходимыми зарослями, у фонтана засорился сток, и его отключили, чтобы не подвергать сквер потопу, а вместо цветов по ночам все чаще пахло всякой дрянью.

На скамейке у бара «Ходячий анекдот» сидел Вел Панин по кличке Хиромант. В одной руке у него торчал стакан, а другую он тщательно изучал при свете фонаря.

Услышав мои шаги, он с видимым сожалением оторвался от изучения линий на своей ладони, поднял голову и меланхолично кивнул мне в знак приветствия.

– Там, внутри, – не продыхнуть, – сообщил он. – Никогда еще не видел такое количество пьяниц на сантиметр квадратный…

Я машинально сел рядом с ним, и он почему-то подвинулся, будто нам двоим могло не хватить места на скамье.

Из бара доносились залпы турбомузыки. Сквозь переплетение ветвей проглядывали ярко освещенные окна, в которых конвульсивно дергались скорченные силуэты. Я представил, что сейчас там творится. Скорее всего, кондиционеры не справляются с нарастающим повышением температуры от обилия разгоряченных тел, и Авер встречает каждого нового посетителя незатейливой шуткой: «Сегодня, в нагрузку к напиткам, мы предлагаем бесплатно попариться в хорошей сауне!»…

– Что сообщают? – спросил я Вела, чтобы поддержать разговор.

Вел с неохотой оторвался от своей длани.

– Кто? – осведомился с удивлением он.

– Линии на твоей ладони, – пояснил я.

– А-а, – протянул он. – Пьешь, говорят, слишком много. – Словно в подтверждение этого тезиса, он глотнул судорожно из стакана. – И куришь много. И психуешь слишком много. – Последнее едва ли могло быть справедливым по отношению к нему. – В общем, плохи мои дела… Старею, брат. В один прекрасный день буду в отцы тебе годиться.

– А я, по-твоему, не старею?

– По-моему, ты сейчас – свеженький, как огурчик. – Вел опять отхлебнул виски и, прежде чем проглотить его, с шумом прополоскал им рот.

Я вспомнил события этого нелепого, сумасшедшего дня и только криво усмехнулся. Сказать мне на это было нечего. Не рассказывать же Велу про Слана и Люцию!..

– И вообще, – продолжал Вел, – этот город не должен был существовать, Рик. В один прекрасный день Земля повернется другим боком, и все мы, живущие здесь, посыплемся с планеты в тартарары, как игрушки, которых высыпали из ящика…

– Не расстраивайся, – сказал я. – Такое бывает только на рубеже столетий, как утверждают астрологи, а до конца века еще далеко.

Вел нахмурился и взглянул на меня исподлобья.

– Скажи, Рик, – вдруг странным голосом спросил он, – ты в последнее время ничего не замечал?

– Замечал, – охотно подтвердил я.

– Что именно?

Я вздохнул. Дома, в моем личном комп-ноте, надежно запертом тройным паролем, хранилась целая коллекция всяких фактов, наводящих на размышления, но пересказывать их Велу, хотя он и числился моим старым приятелем, я ни в коем случае не собирался. Никогда не следует доверять серьезные вещи людям, которые верят в хиромантию и астрологию и, к тому же, пьют, как лошади.

– Есть, к примеру, один тип в нашем городе, – многообещающе начал я, – который постоянно попадается мне на глаза в самых неожиданных местах. Идешь, например, в парикмахерскую – и он, оказывается, решил навести марафет на голове. Идешь к нотариусу – и он тут как тут… Идешь поздно ночью домой – он сидит на скамейке, хлещет виски как ни в чем не бывало: дескать, просто решил подышать свежим воздухом…

Тут Вел, до самого последнего момента напряженно внимавший мне, распознал, наконец, что его подначивают и с досадой сплюнул в кусты.

– Эх ты, – сказал он, отворачиваясь. – Я же серьезно…

Я выдернул у него из руки стакан и без зазрения совести длительно приложился к нему. Виски обожгло мое горло и огненной лавиной обрушилось в желудок.

– Тогда излагай, – сказал я, стойко преодолев приступ тошноты.

– Шли мы, значит, сегодня по Семнадцатой улице, – стал рассказывать Вел. – Мы – это, значит, Лохматый Гор, Ден Теодоров, ну и я… И все было нормально, то есть мы были – ни в одном глазу, а шли… стой, куда же это мы шли?.. ага, на пляж мы шли, это я как сейчас помню… Ден как раз что-то нам заливал про гонки в Монако – ну, ты же Дена знаешь, Рик. – (Я Дена знал. Этот щуплый, прыщаволицый паренек мог часами говорить о спортивных автомобилях и о всем, что с ними связано). – И идут нам навстречу по тротуару пять огромных мужиков, по-моему, приезжих. Внезапно Ден замолкает, будто его выключил кто-то, подбирается весь этак по-спортивному и устремляется к этим мужикам. Мы с Гором еще не успели ничего понять, а Ден вдруг размахивается и самому здоровенному из той компании – хрясь по морде!.. Тот – брык с копыт! И, главное, ничего при этом наш Ден не говорит, а только нацеливается так аккуратно – и бац ногой в челюсть второму амбалу!.. Мы с Гором чуть на месте не кончились. Что интересно, и мужики эти ничего понять не могут, за что их наш шпендель избивает. Пытаются что-то объяснить Дену, а тот внимания не обращает, только бьет их. И ведь как бьет – грамотно и с такой силой, словно всю жизнь его только этому и дрессировали!.. Потом, правда, амбалы пришли в себя, и пошла тут мочиловка – высший класс!.. Прямо как в каких-нибудь боевиках. Только недолго это все продолжалось. Откуда ни возьмись, из переулка вылетела патрульная машина, и мы с Гором, как по команде, рванули с того места куда глаза глядят. Отдышались только через три квартала, около отеля «Поларис». Ну, думаем, все, замели нашего Дена – как пить дать. Но когда мы уже загорали на пляже, тут и Ден наш, как ни в чем не бывало, появляется. И, что интересно, выясняется, что он не только сном и духом не ведает, за что на тех мужиков ополчился, но и даже не помнит, что дрался с ними. «Вы что, старики, – возражает, – я же от вас отстал, чтобы стаканчик кока-колы пропустить в „Поларисе“!»… Представляешь?!.. «К тому же, – говорит, – за кого вы меня принимаете? Я же с детства всяких стычек избегаю, потому как комплекция у меня не та, чтобы кого-то по зубам бить, да еще ногами»… И ведь это так, Рик, ты же Дена знаешь…