Андрей Левицкий - Змееныш

Размышления прервал робкий стук в дверь. Слону звук понравился — он свидетельствовал о смирении. Одумался Мазай, значит.

— Заходи, — почти благодушно отозвался Слон. Дверь приоткрылась, показалась голова Заточки.

— Можно? — спросил он.

Помощник был бледен, глаза бегали. Слон припод­нялся, заранее наполняясь гневом.

— Чего еще?

— Мазай сбежал... — вьщавил Заточка, не решаясь войти.

Слон медленно положил ладонь на женскую стату­этку.

— Вот как, — почти спокойно протянул он. Затем сжал глиняную головку — и швырнул пресс-папье в по­мощника. — Ну так за ним, идиоты!!!

Заточка успел отпрянуть, дверь хлопнула. Статуэтка врезалась в нее и сватилась на пол у порога.

— Бери двоих и без Мазая не возвращайся! — рявк­нул Слон вслед. Упав в кресло, он сжал голову, трещав­шую после бессонной ночи и полбутылки виски. А ведь во всем виноват чертов Змееныш!

Рассвело. Мазай тревожился все сильнее: куда делся Змееныш? В схроне под бревном его не было, остава­лась избушка, она ближе к границе подконтрольной Слону территории, но сумел ли мальчик добраться туда? Мазай видел, в каком состоянии тот сбежал — раненый, без еды, без оружия... Глубоко в Зону не мог уйти, дол­жен был спрятаться в одном из схронов — там и припа­сы, и снаряжение, — дождаться Мазая. Холодный пот пробират сталкера, когда он представлял, что может статься с новичком в Зоне, да еще безоружным и ране­ным. Хотя ведь Змееныш не новичок, даром что мало-летка, — Мазай сам обучат его. Все так, но в четырна­дцать лет люди еще слишком беспечны, и случай с ка­банами только подтверждает это. Конечно, Змееныш быстро учится, все схватывает на лету, из смерти груп­пы, как бы она ни была трагична, он наверняка сделал практические выводы и больше не полезет на рожон... Не полезет? Но ведь полез к Слону защищать его, Ма­зая! Вперся перед сталкером в кабинет хозяина и неловким ведением разговора вызвал гнев — как до того вы­звал гнев кабанов неумелой атакой на них!

Это все нервы, успокойся! — одернул он себя, шаря взглядом по подлеску вокруг тропы, высматривая ка­кие-нибудь следы: сломанный сучок, примятую траву... Нет, ничего — и Мазай волновался все больше.

Вот и ельник. После бессонной ночи сталкер чувст­вовал себя неважно, последствия драки со Слоном — крупным сильным мужиком — тоже давали о себе знать: побаливала скула, ныла спина, в ноге стреляло. Попра­вив лямки рюкзака, Мазай прибавил ходу, раздвинул колючие ветки руками, протиснулся между густо расту­щими елочками и выбрался на полянку перед домой. Сердце упало. Задвинутый засов покрыт тонкой плен­кой плесени — здесь никого не было с месяц, не мень­ше. Так что же случилось с пацаном? Неужели в рас­строенных чувствах попался кабану на клык или в ано­малию угодил? Да не может такого быть, он все эти аномально-мутантные дела за версту чует! Но почему тогда Змееныша нет ни в одном из схронов?

Мазай отворил низкую дверцу, вошел внутрь. Тут было тихо и промозгло, на полу слой пыли, ведро на лавке у входа заросло паутиной. Сталкер присел на лав­ку, скинув рюкзак. Надо отдохнуть и поесть, прежде чем двигаться дальше. Слон вышлет погоню, как узнает, что Мазай исчез.

Сталкер вытащил из рюкзака завернутые в газету бутерброды — щедро нарезанные сердобольной Варей хлеб и колбаса.

Долго задерживаться нельзя — опасно: схрон на территории Слона, где уже рыщут посланные хозяином люди. Наскоро перекусив, Мазай бросил скомканную газету в ведро, сорвав паутину, поднялся. По жестяному боку ведра просеменил недовольный паук. Закинув рюкзак за спину, сталкер вышел из домика, запер его на засов. Раздвинул ветви елочек...

Пуля ударила в ствол дерева, брызнули щепки, рез­ко, едко запахло смолой. Свистнула над ухом и вонзи­лась в бровь острая щепка.

На краю большой поляны, начинавшейся за ельни­ком, стояли Заточка, Маргоша и Болт, получивший свою кличку за специфическую форму головы. Ясное дело, Слон послал тех, кого Мазай терпеть не может, — самых поганых сталкеров Лесного Дома!

Мазай нырнул обратно в ельник, пригнувшись и кинув взгляд на избушку. Там отсидеться не получится, слишком хлипкая, к тому же его легко окружат, а он и не заметит — крутом густо растут елки, в которых можно и быка спрятать.

Кровь из пробитой брови заливала правый глаз. Сталкер выскочил с другой стороны ельника, преодолев широкую просеку, забежал за раскидистый дуб, под ко­торым торчал пышный низкорослый куст. Его засекли — несколько выстрелов пропахали землю у ног, разбили в пыль кору старого дерева.

Хорошо, что Игнат по доброте душевной дал авто­мат. Высунувшись, Мазай вдавил спусковой крючок, но из-за крови на лице не смог толком прицелиться — пули пошли ниже, чем он хотел, подсекли ноги Маргоши, а Заточка с Болтом отпрыгнули за деревья. Мазай скинул рюкзак, достал бинт, прижался к дубу спиной и стал об­вязывать лоб, вслушиваясь. С той стороны доносились лишь стоны Маргоши, больше ничего. Болт — следопыт бывалый, умеет передвигаться бесшумно, да и Заточка не пальцем деланный. Напряженно размышляя, Мазай кое-как закрепил повязку на голове, вытер ладонью лицо. Что сделают убийцы? Что бы он сам сделал в такой ситуации, будь на месте Заточки? Тут мудрить нечего: сейчас они бесшумно разойдутся в две стороны и расстреляют его сбоку, хоронясь за кустами и деревьями. Эти трое — самые подлые из людей Слона, и с Мазаем у них давние счеты. У него есть граната, но сейчас от нее мало пользы...

* * *

В это время Заточка с Болтом присели в неглубоком овраге. Тяжело дыша, к ним подполз толстый Маргоша, ноги его были в крови. Болт схватил сталкера за плечи и втащил в овраг.

— Дебил, чего под пули подставляешься?! — заши­пел Заточка.

Переворачивая стонущего Маргошу, Болт протянул укоризненно:

— Больно человеку, а ты его еще материшь... Заточка вконец окрысился:

— Какое, на хрен, больно, нам дело надо сделать, не то хозяин бошки посносит, а ты — больно! — Сжав ав­томат, он осторожно раздвинул траву и выглянул.

Болт жгутами перетянул Маргоше ноги, чтобы не истек кровью. Толстый сталкер лежал, полузакрыв гла­за, пухлые щеки его побледнели и тряслись, как желе.

— Так, жирный, лежи здесь, — велел Заточка, — ав­томат наружу выставь, выцеливай Мазая. Он вон за тем дубом, понял?

— Да, может, его там уже и нету, — возразил Болт, переворачивая стонущего Маргошу на живот и помогая подползти к краю оврага. Подтянув за собой автомат, Маргоша выставил дуло из травы.

— Не, там он. Дальше полянка, вишь, если б захо­тел отбежать — я б засек. Так что, Болт, ты знаешь, что делать?

— Ага, — откликнулся Болт, меняя магазин. — Я сле­ва, ты справа. Кто первый его увидит — тот и мочит. То­ка осторожно, Заточка, чтоб он нас самих не замочил. Это ж тебе Мазай, а не хрен псевдопесий!