Андрей Левицкий - Змееныш

— Постучись только, — велела напоследок.

Она едва успела разворошить кровать, как раздался легкий стук. Девушка рванула дверь и нос к носу столк­нулась с помощником отца.

— Вот. — Заточка протянул ей карманный фона­рик — наверное, свой отдал. — Зачем тебе сейчас?

— Спасибо. — Оксана схватила фонарик и захлоп­нула дверь. — Не мешайте спать! — крикнула она изнут­ри, запираясь. Заточка почесал лоб, повернулся к Ко­лобку, который уже лег обратно.

— Темноты боится, — флегматично пояснил тело­хранитель.

— А-а... — протянул Заточка. — Так у нее ж там свет?

Колобок не ответил. Потоптавшись возле двери, порученец вздохнул и пошел наверх, к Слону.

Девушка стояла, прижав ухо к двери. Заслышав уда­ляющиеся шаги, она кинулась к дыре под окном и стала ее расширять, стараясь отдирать пляшки быстро, но ти­хо, и шепотом ругаясь — дранка отходила неровно, ло­малась, в пальцы лезли занозы. Наконец девушка рас­ширила отверстие так, чтобы можно было пролезть. На­дев куртку с рюкзаком, она включила фонарик и сунула в дыру голову.

Спуститься оказалось несложно, хотя под конец Оксана запыхалась. Фонарик торчал из нагрудного кар­мана, освещая бетонный подвал.

Который оказался началом подземного хода.

Оксана сразу поняла: ход ведет наружу, к подножию холма. Она подняла фонарик повыше. Свод из досок поддерживали неотесанные бревна, из земляных стен торчали корешки. Было сыро и холодно. Замирая от сладкого ужаса, девушка пошла по тоннелю.

Тоннель закончился люком в кирпичной стене. Ок­сана с трудом открыла проржавевшую дверцу, чувствуя себя Алисой, пробирающейся в Страну Чудес. Кровь стучала в висках, пальцы немного дрожали, но девушка довольно быстро справилась с заевшим запором — и выбралась в заваленный хламом подвал. Луч фонарика обежал маленькое помещение. Бочки, мешки, ящики, засыпанные опилками, у дальней стены — стеллаж из плохо оструганных досок, где рядами стоят трехлитро­вые банки. В подвале слабо пахло тухлой квашеной ка­пустой. Где же выход?

Сморщив нос, Оксана огляделась и увидела в по­толке квадрат люка. Прямо под ним стояла бочка, де­вушка забралась на нее, налегла плечом — крышка под­нялась, скрипя петлями. «Надо будет потом смазать», — подумала она, вылезая, и услышал снизу шуршание. Вздрогнув, глянула под ноги... крысы! Оксана едва не вскрикнула, но мужественно сдержалась, побыстрее вы­бралась наверх и закрыла люк.

Сквозь щели между бревнами лился свет луны. Пе­решагивая через лежащий на полу мусор, она подошла к дверям старого, давно заброшенного дома — наверняка из тех лачуг, что сгрудились на склонах и у подножия холма.

На крыльце Оксана остановилась, широко раскрыв глаза. Перед ней раскинулась Зона.

Девушка оказалась посреди полуразрушенной де­ревни недалеко от леса, обступившего холм. Как повез­ло, что она наткнулась на этот лаз! Теперь можно будет хоть каждую ночь уходить в Зону. Оксана выключила фонарик: бегущие по небу редкие облака почти не за­крывали луну, ночь оставалась светлой. Девушка огля­нулась — сзади темно, лишь два одиноких огонька го­рят, один на вершине водокачки, другой на крыльце ба­рака. Она пошла вниз по склону, под ногами едва слышно шуршала трава. Что это там, возле деревьев, какое-то пятно свечения — не аномалия ли? Там могут быть и артефакты!

Оксана направилась прямо к голубоватому силуэту, прорисовавшемуся на фоне черной стены леса. Какие у него интересные очертания! Как будто лепестки — а се­редина желтая, похоже на очень большую ромашку...

Пока она спускалась, аномалия захватила все ее внимание. Оксана больше не видела ни леса, ни луны, ни облаков — взгляд сосредоточился на странном явле­ние впереди. Лепестки тонкие, растут прямо из земли, охватывая светящуюся сердцевину, будто ладонями. Нет, это не ромашка, скорее голубой тюльпан, в чашеч­ке которого притаилась Дюймовочка... Девушка не заме­тила, как цветок очутился у нее в голове: она видела его и снаружи, и внутри себя, лепестки шевелились в соз­нании, заволакивая, заполняя его голубым свечением. Оксана шла дальше и уже не понимала, что делает, ее охватило неодолимое желание заглянуть внутрь этого цветка, залезть в него, ведь Дюймовочкой была она сама, а цветок — ее дом, там есть мягкая постель, куда она хо­чет лечь, заснуть, ведь она устала, день был длинный и тяжелый...

Ноги налились тяжестью, руки перестали слушать­ся, Оксана хотела потереть глаза — и не смогла. Она просто шагала, захваченная пси-излучением аномалии-симбионта, которая ждала свою жертву, распахнув ост­рые зубцы, — как росянка, растение-хищник, карауля­щая насекомых. Оксана летела на излучение симбионта, будто насекомое, привлеченное запахом растения, эта аномалия действовала как контролер, но не заставляя что-то делать, а просто лишая жертву воли, и затягивала в себя. А после одна короткая вспышка — и жарка внут­ри симбионта поглотит человека без остатка.

Кружилась голова, мир качался, плыл в призрачных волнах. Оксана видела только эти голубые лепестки, они были так близко, они выросли до неба и звали, ма­нили к себе. Еще несколько шагов... еще... ноги сами несли вперед, в средоточие голубого тепла, ей осталось пройти всего ничего — когда что-то красное, злое мелькнуло на самой грани зрения, и Оксана сбилась с шага, замерла, удивленная, обиженная.

Ей показалось, что цветок дрогнул, лепестки затре­петали, и аромат их — то есть пси-излучение аномалии, которое девушка воспринимала как запах, — потек ку­да-то в сторону, словно некто другой завладел внимани­ем чудо-цветка. Она вскрикнула от возмущения, чувст­вуя, как реальный мир вторгается в ее убаюканное соз­нание. Блеклый свет луны резанул глаз, впереди встала черная стена леса, на фоне которого, совсем близко, бушевало сине-голубое пламя. В него вплетались крас­ные нити — они становились с каждой секундой толще, превращаясь в канаты, и хлестали по лепесткам, сбивая голубой огонь. В ушах зашумело, заломило виски, на­пряжение незримой борьбы отдалось эхом головной бо­ли. Оксана прижала ладони к вискам и вздрогнула, буд­то проснулась внезапно. Что с ней происходит?! Куда она шла, зачем? Почему стоит здесь, не в силах тронуть­ся с места?

А вокруг кипела настоящая пси-битва, и голубые лепестки не казались больше прекрасными и желанны­ми — это были хищные изогнутые зубцы, торчащие из земли, теперь Оксана отчетливо видела их перед собой. Появившиеся откуда-то сбоку красные жгуты росли, охватывая скрежещущие зубья, наматываясь на них. Де­вушка наконец поняла, что стоит в двух шагах от анома­лии, перед растущими из земли зубцами, похожими на кривые янычарские сабли. Между ними плавилась, кло­котала готовая вспыхнуть жарка. По ногам побежали мурашки, Оксана покачнулась, взмахнув руками, едва не упала.