Олег Рыбаченко - Удар русский богов

— А даже если не поспеют, то все равно мы будем атаковать. Мы русские привыкли спрашивать, где враг, а не считать его силы. — С достоинством ответил Руднев.

— Нейтральные корабли уже покинул порт, значит, их предупредили. Ну и подлые англичане, нас не уведомили.

— Англия союзник Японии.

— Может, опрокинем шампанского, как знать не в последний раз.

— Когда все офицеры соберутся, в кубике выпьем.

Хотя корабль и быль готов к боевым действиям, и надо было довести некоторые мелкие детали. Артиллерию приводили в окончательно в боевой порядок, очищали палубу от хлама, выбрасывали за борт лишнее дерево, снасти — все, что могло дать пищу огню. Осматривали и задраивали водонепроницаемые перегородки, люки, запасные полупорты в артиллерийской палубе. Опробовали противопожарные средства, прокладывая шланги.

"Варяг" принадлежал к классу легких крейсеров дальних разведчиков. Он имел значительную артиллерию и обладал хорошим ходом. Его посещал лично Владимир Конев, по его приказу инженеры внесли некоторые усовершенствования в двигатель, которые позволили развивать скорость свыше тридцати пяти узлов в час. Это было сильным ходом. Сам крейсер был построен в США, пять лет назад. Красивый, стройный четырехтрубный корабль с двумя мачтами имел водоизмещение в шесть тысяч пятисот тонн, при длине в сто двадцать метров и ширине в пятнадцать. В своем первоначальном варианте он не бортовой брони, но по настоянию Владимира ее нашили и приварили поверх броневой палубы, что повысило мощь корабля. Артиллерийское вооружение крейсера составляло двенадцать шестидюймовых, двенадцать семидесятипятимиллиметровых и четырнадцать мелких пушек. Располагалась артиллерия следующим образом: в носовой и кормовой части — шесть шестидюймовых и две семидесятипятимиллиметровых пушки, по бортам находились по четыре семидесятипятимиллиметровых пушки, мелкая артиллерия была разбросана по всему кораблю. По скорости и силе вооружения ему не было равных в японском флоте. Во всяком случае, среди кораблей аналогичного класса — легкий крейсер.

Ему противостоял мощный тяжелый броненосный крейсер "Асама", входящий в состав эскадры адмирала Уриу. Японский корабль имел девять тысяч шестьсот тонн водоизмещения и располагал восемнадцатью крупными пушками. Он превосходил по огненной мощи "Варяг" и "Кореец" вместе взятые.

— Что будем делать? — Спросил офицер Степанов.

— Драться! — Отрезал Руднев.

"Варяг" кишел как муравейник. Офицеры отдавали каждый в соответствии со своей специальностью распоряжения для боя. Матросы как вьюны сновали туда-сюда. Сзади примостился "Кореец", на нем также царило оживление.

— Как видим, Япония бросила нам вызов. Пора желтолицым захлебнуться кровью. Времени мало, но корабль вполне готов, сегодня нам предстоит показать что изнурительные учения и тренировки не прошли даром.

— Вы намеренны выйти в открытое море? — спросил Степанов.

— Конечно, в порту принимать бой самоубийство.

— Похоже на то. Однако нам противостоит четырнадцать судов.

— Ну и что! Если даже мы погибнем, то заставим заплатить японца приличную цену.

— У нас большое преимущество в скорости, так что шансы прорваться велики. Но вот "Кореец" всего тринадцать узлов хода. Он для нас как гиря, привязанная к ногам. По этому предлагаю взорвать его, команду принять на "Варяг" и идти на прорыв.

— Нет! Я не хочу чтобы "Кореец" стал первым русским кораблем, потопленным в столь удачно начавшейся войне, кроме того, он располагает двумя восьмидюймовыми пушкам, каких нет на "Варяге" по этому он нам может принести большую пользу. И вообще русские добровольно свои суда не взрывают!

— Тогда можно ему поручить ведение демонстративной атаки на одном фронте, в то время как мы пойдем на прорыв на другом.

— Ты сам говорил, что у него слишком тихий ход. Корабль и моряки наверняка погибнут.

— Зато оттянет на себя силы противника и нам будет легче вырваться.

— Это наши люди! Почему мы должны обрекать на гибель одних ради спасения других!

Мы или погибнем или прорвемся вместе!

— Наместник оторвет голову, если мы потеряем такой крейсер как "Варяг" — Заметил Степанов.

— В этом случае уже отрывать будет нечего, мы будем мертвы. А ваше рассуждение недостойно русского офицера! — Рассердился Руднев. — "Кореец" пойдет в кильватере, а в бою будет видно, что ему делать. А теперь разойдитесь и будьте вместе с матросами.

Командир "Корейца" Беляев попытался возразить.

— У нас устаревшие пушки, на большой дистанции они бессильны.

— Подпускайте японцев поближе. Они настырные сами сунуться.

— С таким ходом нам далеко не уйти. Может лучше согласиться со Степановым.

— Макаров обещал скоро прибыть и думаю, он свое слово сдержит, а пока знайте — мы пришли бить, а не считать.

— Ладно у нас одна надежда на Бога и адмирала!

Отпустив командира "Корейца", Руднев отправился в обход своего крейсера. Около передней шестидюймовой пушки правого борта он задержался и стал наблюдать, как старший комендор орудия Бондаренко неторопливо и методично опробовал все механизмы, устраняя малейшие люфтики и заминки. Новые оптические прицелы поблескивали на восходящем солнце.

— Хорошее оборудование прислал нам Конев. Теперь мы будем бить без промаха.

— Да вы и раньше били неплохо. Только смотрите, чтобы не слетели прицелы.

— Они надежно устроены, мы проверяли.

— Ну что помолитесь и выпейте перед боем! Только не больше чарки. — Проговорил Руднев и пошел дальше.

Выше среднего роста, стройный, с темной густой бородкой, представительный и подобранный, он обходил команду, с которой проплавал уже около двух лет, за это время они успели стать единой семьей. Матросы, в свою очередь хорошо изучили своего требовательного, но заботливого командира. Впрочем, уровень командования вырос во всем флоте, что позволяло надеяться на счастливый исход войны. Руднев шутил, стараясь поднять настроение кадрам.

— Почему у японцев очи узкие? Это потому что у страха глаза велики, и они их зашивают.

Моряки смеялись в ответ.

— Слишком много не ешьте, в бою надо быть легкими на подъем. — Дал он указание коку. — Да и пуля ежели попадет в полный желудок, причинит много бед.

Командир "Корейца" Беляев также был хладнокровен, кроме того, он верил в авторитет Макарова. А вот Коневу доверял меньше.

— Молод еще! Да и честно говоря, выскочка! — Втихаря когда не слышат, говорил он.

Офицеры дружно одобрили решение прорываться, тем более что Уриу объявил — пленных не брать!

Один даже зачитал слова, на ходу сочиненных стихов.

Российский воин пушку заряди

Не дай ты честь свою попрать позором!

Найдется для врага клочок земли