Макс Петров - Наши все дома!

Как ни странно, заправка у путепровода не пустовала. Правда и очереди большой не было – бензин подорожал ровно втрое. Но я уже как-то смирился с мыслью, что деньги будут значить чем дальше – тем меньше, и не раздумывая пристроился в хвост. Передо мной две машины и три заправляются. И все нагружены так, что только землю не скребут. Народ нацелился из города… Но не все. Вон возле въезда стоит задранная «по самое немогу» двенаха – пустая, не считая двоих мужиков. Они за бензином не торопятся. Чего, интересно, ждут? Когда нефть подешевеет? Ну и пусть ждут, а мне за колонку, налево…

Перед окошком кассы – вялый, но злой перебрёх. Возмущение ценами, растерянная злость, ну и страх – банальный и противный. И готовая истерика, паника, драка – только кашляни… Наконец добираюсь до окошка, даю две тысячи, иду заправляться. А это что за новости? Возле машины откуда-то нарисовались три амбала с битами – два стоят у дверей, а третий в стекло пальчиком деликатно так, типа беседовать изволит. Ну суки, твари, праздник у вас? Будет вам сейчас праздник. Зашёл со стороны багажника, чтоб вдоль машины, и позади них никого, только опоры путепровода, ружьё из-под куртки освободил и коротко, чтоб голос не сорвать, «ГАВ!» Фиг его знает, почему такое на ум пришло – наверное от «улыбки в сорок два зуба». Ну и нормально, шаблон порвался качественно – уж такого обращения они точно не ждали. А меня буквально несло. Стою, улыбаюсь той самой улыбкой, ствол в корпус ближайшему направил и реально наслаждаюсь моментом. А вот им не очень сладко – не ждали, на рожах написано что не ждали.

– Э, тут бензин везде, нельзя стрелять!

– А ты стой тихо – я и не буду. А лучше палку брось и уходи, тихо уходи. А то патроны, сцуко, дорогие нынче…

– Ладно, ладно, мы уже ушли, только не нервничай – а сами стоят… ждут чего-то. Тут хрипнула рация в кармане: «Сзади из машины на въезде выходят двое!». Я киваю, но и они услышали, занервничали. И мне уже нервничать пора, в клещи берут, а я с одним стволом пятерых не перестреляю, я ж не чемпион IPSC, не успею. Но нервы упрямо молчат, и это хорошо. Правда сердце где-то в горле уже и тремор пошёл… Хорошо что не пулями заряжено, картечью промахнуться труднее… Далеко там до этих сзади? Рация в кармане, не спросишь, руки с ружья не снять. Но раз девушки мои пока молчат – наверное далеко. От их машины метров полста, и бегом они не бегут, наоборот тихо крадутся – они-то рацию не слышали, на внезапность расчёт.

– Уходите быстро! Ещё пять шагов ваших корешей – и валю всех на поражение! Это уже и кореша слышать должны. Твою мать, они что, тоже зомби что ли, ни хрена смерти не боятся? Или так уверены что я не выстрелю? Нет, не зомби. Главный биту кинул, начал бочком от машины отходить. И тот, который за машиной стоял – тоже. Этот самый опасный – в него стрелять неудобно, машину задену, и ладно если только машину – хрен его знает как картечь полетит. Третий отходит прямо с битой, непорядок, но хрен с ним, лишь бы отходил… И тут одновременно с треском рации, ещё не выплюнувшей слова, я услышал сзади топот. Всё же решились напасть, уроды. Десять метров дистанция, только и успеваю повернуться, навести тяжёло-непослушный на таком быстром движении ствол и в середину туловища шарахнуть. Это не зомби, этих можно не в голову… Вижу его вытаращенные глаза с огромными зрачками – обдолбанный что ли? Вот откуда такая смелость… Впрочем, не важно уже – можно даже не проверять, от удара он скрючивается прямо на бегу и с глухим стуком головы о бетон переворачивается на спину. Даже если я его не убил картечью – после такого удара не встанет. Выпавшая из рук бита пролетает мимо меня и дальше вдоль земли куда-то под машину. Второй чуть замешкался, и теперь, видя происходящее, резко забирает влево и бежит уже со всей дури прочь, по дуге, за будку заправщиков. Пусть бежит. Снова хрипит рация, но я и сам знаю – за спиной ещё трое. Поворачиваюсь – главный подозрительно копошится за пазухой. Беру его на мушку, делаю два шага в сторону, чтобы снова никого за ним не было, только высоко на путепроводе машины. Но мне так высоко ствол задирать нет надобности. Он белеет, но руку из-за пазухи не вынимает. Пистолет? Запросто! Стрелять? Чёрт, в того выстрелил не думая, палец сам спуск дёрнул, от страха и неожиданности, хорошо хоть прицел не сбил, а этого вот так прицельно почти в упор застрелить – трудно всё-таки. Зомби проще, они не люди и вообще уже мёртвые, а этот-то вполне человек, хоть и урод законченный… Но пока я вот так раздумываю – он же может первым успеть? Лицо его искажается… Нащупал наконец ствол! Всё, нельзя больше медлить. Снова дёргается в руках ружьё, на сей раз прицел я всё же завалил, выстрел пошёл в ноги. Хлестнуло по сторонам красным, главарь визжит нечеловеческим каким-то визгом, оседая на бетон. Визжит так, что я не выдерживаю и стреляю ещё раз, прямо в вязаную шапку и воротник «бомбера». Наступает тишина – или у меня в ушах уже звенит от пальбы и визга? Ощущаю слабость, ноги подгибаются, пот со лба буквально ручьём. Съездили заправиться, блин…

Не раскисать, трое осталось, то ли убежали, а то ли вернутся ещё, а патронов всего четыре штуки, да и люди в машинах хрен знает как отреагируют на такое шоу прямо у них перед строем… Заставляю себя поднять опущенный ствол. Разнесённая близким выстрелом голова выглядит премерзостно, но – слава богам – меня не тошнит, только слабость эта долбаная… Надо уезжать, хрен с ней со сдачей, шланг вынуть и прочь отсюда. Стоп, какое «прочь»? А пистолет? А ну, ботаник недоделанный, шевелись, шевелись, пока никто не опомнился, и пока сам ты с копыт не слетел, шевелись, тараканья немочь, go-go-go! Ботинком, осторожно, чтоб не перемазаться кровью, спихиваю труп набок. Стволом отодвигаю руки. Наклоняться очень не хочется, но надо. Сжав зубы, тяну полу «бомбера». Вот она, торчит чёрная рукоять. ПММ значит. Ощущение рифлёного пластика в ладони немного успокаивает. Теперь у нас два ствола. Так, а патроны? Уже увереннее лезу в карман куртки. Нахрен сигареты, нахрен кошелёк… А характерного бруска магазина нет… У них тоже патронный голод? Или в машине лежит? Стоит шмонать машину, или пора уже ноги делать? Стоит. Но сначала – готовность номер ноль. Вынимаю шланг, бросаю на землю. Подберут, не развалятся. Сгребаю лежащую на багажнике пробку бензобака. Отъехать и так можно, там клапан, не выльется. Тем более под пробку наливать некому было, по первой отсечке сработало, а это литра три ещё до полного бака. Прыгаю за руль. Зря мотор заглушил, это тоже привычка мирного времени.

– Как вы тут?

– Как-как, страшно. Что ты всё один сделать норовишь, могли бы вместе выйти, не сидеть тут как в аквариуме.

– Толку выходить без оружия.

– Топор бы Машкин увидели – не полезли.