Татьяна Апраксина - Мир не меч

Может быть, правило одно – «нет никаких правил»?

Даже если и так – я не чувствую себя способной разорвать схему своих представлений о мире. Слишком глубоко она в меня въелась. Наверное, можно увидеть истину, отрешиться от иллюзий. Но… я не знаю как. Медитация и аскеза или наркотики и безумие – может быть, это метод. В конце концов, я сумела увидеть Город в измененном состоянии сознания. Только на все это нужно время, а времени у нас нет.

Если я умру как Лик или Альдо – я умру навсегда. Я просто не смогу поверить в то, что эта смерть – только часть игры, правила которой можно нарушить, и ничего в мире не сдвинется, как не рушится небо на землю, когда шулер мухлюет в покере.

Вытираю пот со лба, присаживаюсь на самый край скамейки. Не время философствовать, время действовать. Вдохнуть, выдохнуть – и вперед, следом за Кирой.

Мы материализовались прямо во дворе между двумя пятиэтажками, но, кажется, нас никто не заметил – времени около двух дня, самая пора обедать. Из открытых окон пахнет вареной картошкой и капустой, жареной дешевой рыбой. Бедность во всем – в плохо убранных улицах, урнах, забитых мусором, обшарпанной побелке и тяжелых дверях подъездов. Стены исписаны корявыми надписями – это даже граффити не назовешь. Первая завеса ничем не отличается от истинной Москвы. Те, кто попадает сюда, слишком глубоко погрязли в обыденности, и их сны, образующие реальность первой завесы, ничем не отличаются от того, что они видят днем. Да, люди здесь появляются и исчезают, как и на всех остальных завесах, но их сны слишком похожи на явь.

Это жестокое и грязное место. Место, созданное своими обитателями, даже во сне не умеющими мечтать. А мы умеем? – вдруг спохватываюсь я. Что мы создали – бесконечный аттракцион, интерактивный боевик, где навалом приключений, от которых захватывает дух, и крутой эротики, где любовь и секс никогда не приносят своих плодов? Игровую площадку для взрослых детей, которым хочется чувствовать себя взрослыми и важными, вот они и строят крепости из песка, укрепляют их кубиками, называют жуков и птиц врагами – ведь они могут разрушить замки в песочнице – и давят их, всерьез уверенные, что делают нужное и важное дело?

У нас наверху чисто и красиво. Мы можем возводить мосты усилием воли и создавать мифы, воплощающиеся внизу в дома и парки, пляжи и детские площадки.

Я не могу не думать об этом, как бы ни напоминала себе, что философствовать не время.

– Ищи, – говорит Кира, – выслушивай ее. Здесь я почти бессилен.

Я прислушиваюсь – нет, нашей добычи на этой завесе нет. Она уже успела уйти, оставив за собой внушительную дыру в границе между слоями. Потом придется заделывать ее, чтобы никто не провалился туда или не попал выше, чем ему следует. Дева не умеет передвигаться по завесам мягко, она просто разрывает информационную ткань. Так сейф взрывают динамитом, чтобы добраться до содержимого.

Вот она-то видит все в истинном свете, вдруг понимаю я. Для нее Город – что-то совсем иное, не то, что для нас. Я хочу посмотреть ей в глаза.

– Нам выше, на вторую. Пойдем.

Беру Киру за руку, стараюсь осторожно пройти на следующий слой. Нет никакой необходимости рвать мембрану, если можно просто изменить себя, сделаться туманом, газом, взвесью молекул и проскользнуть в соседнюю клетку. Кира понимает меня без слов, делает то же, что делаю я, – ему тяжело, он не умеет так контролировать свое тело. Мне тоже невесело – знание пришло откуда-то извне и не стало навыком. Подсказка Города? Не знаю. Разбираться некогда – получается, и ладно.

Остальные передвигаются не так, я знаю это от Лаана и Хайо. Другие – и люди, и тенники, и смотрители – воспринимают уровни Города как слои в гигантском информационном пироге, а себя – как крошечного червячка, который умеет аккуратно продвигаться между пластинками теста. Нужно представлять себе какой-либо ориентир там, куда хочешь пройти. И хотеть оказаться там.

Для большинства достаточно захотеть оказаться в нужной точке и сделать шаг. Остальное сделает за тебя Город, главное – сосредоточиться, взять координаты объекта. Через границы между завесами Город проведет тебя сам. Тем, кто похуже владеет собственным сознанием, не умеет сосредоточиваться, помогают автобусы, поезда, лифты – все, что движется. Я знала одну девчонку снизу, которая переходила с завесы на завесу только посредством лифта. Впрочем, она и не умела управлять своими перемещениями и гуляла, где придется. Но это скорее исключение.

Второе исключение – наша дева. Она просто ломает вдребезги тонкие сети-границы, разделяющие уровни. Не знаю, как она их видит – как заборы или потолки или именно как информационные структуры, но суть в одном – она ломится, разнося преграды вдребезги. Сил ей не занимать. К этой бы силе – да немного соображения…

Вторая завеса несильно отличается от первой. Здесь самую малость легче дышать, но пейзаж не слишком-то отличается от предыдущего. Дома не покрашены побелкой, а покрыты причудливой радужной мозаикой – но и на ней отметились деятели с баллончиками, написав несколько раз слово из трех букв, а также формулы из серии «Оля + Коля = …». Чему только у них это не равно…

Мы садимся на лавочку, которую тоже не обошли стороной любители граффити. На спинке намалеван чей-то телефон, нарисована непристойная картинка. Варварство вечно, как говорила Витка. В некоторых отношениях тенники все же приятнее людей. К бессмысленному вандализму они не склонны.

– Где наша красавица? – спрашивает Кира, едва отдышавшись.

Она далеко, на другом конце Города. Мы идем осторожно и двигаемся вертикально вверх, она же прыгает из одной запомнившейся ей точки в другую. Сама, не полагаясь на Город. Бедный Хайо, думаю я. Ведь это ему придется заделывать большинство прорех, тех, что слишком велики, чтобы затянуться самостоятельно.

– Нам надо позвать Лаана и Хайо. Пусть присоединяются к облаве и поднимут кого смогут, – говорю я. – Иначе мы будем бегать за ней всю вечность.

– Не будем. Она скоро устанет, и мы возьмем ее голыми руками, – скалит клыки Кира, становясь похож на вампира, которые обитают парой завес выше.

Вампиры, вампиры… Что-то важное связано с ними. Ах да. Банда на третьей завесе, хулиганье, мешавшее историкам. Почему бы не подключить их к облаве? Перемещаться с завесы на завесу они умеют получше многих, а нахулиганить рады всегда. А уж нахулиганить по персональной просьбе одного из Смотрителей – самое то.

Хотя деве они, судя по всему, на один зуб. Стоит ли так их подставлять? С другой стороны – уж кто-кто, а они падения Города точно не переживут – тенники же.

– Размечтался. Скорее я устану тебя таскать, и мы застрянем где-нибудь, а она будет прыгать. Она, между прочим, слопала целую завесу – и не подавилась.