Уильям Форстен - Сигнал сбора

— Ах ты ублюдок, — прошипел Ивор, — я не позволю тебе завладеть этим оружием и использовать его против меня.

— Помни также, — продолжил Раснар, не обращая внимания на эту вспышку, — если мы не справимся с этими демонами и с ними столкнутся тугары, то нам придется за это отвечать.

— Почему? — на грани паники вскричал Ивор.

— Потому что, если эти демоны все еще будут здесь, они наверняка обратят свое оружие против тугар. А мы оба знаем, кому придется отвечать перед ордой.

Глаза Ивора расширились от ужаса. Раснар почувствовал, что попал в точку.

— Убей их сейчас, верховный боярин, и передай их оружие на хранение Церкви, — повторил он.

— Но до прихода тугар еще четыре зимы, — сказал Ивор, пытаясь выиграть время.

— Разве не говорят, что уши тугар слышат все, что происходит в мире? — вкрадчиво заметил Раснар.

Патриарх улыбнулся и примиряюще похлопал Ивора по плечу.

Ивор по прозвищу Слабые Глаза смотрел на лагерь чужаков, с трудом различая пламя костров на той стороне поля. Кто были эти люди? Да и люди ли это или демоны? Могли ли они изменить баланс сил между суздальцами и тугарами?

«Но какая мощь! — думал он. — Сначала я бы объединил под своим знаменем всю Русь, а когда у Раснара не останется поддержки мятежных бояр и ему некуда будет скрыться, я скину его и посажу на его место послушного мне человека. Конечно, тугары не будут возражать против этого. И кроме того, до возвращения тугар еще четыре зимы, а до Новрода всего день хода на восток».

Если он уничтожит демонов прямо сейчас, разгорится спор за оружие, потому что Раснар, конечно, будет грозить ему всяческими карами с амвона. Если же он оставит им жизнь, то тоже столкнется с трудностями, но тогда, возможно, ему удастся управлять чужаками и использовать их в своих целях. Может быть, у него даже получится натравить их на Церковь, представив дело так, будто эти демоны сами вышли из подчинения. В конце концов, в нужный момент он как-нибудь от них избавится. Думать о тугарах ему не хотелось, эти мысли были слишком страшные, и он на время оставил их.

Ивор снова посмотрел на Раснара и улыбнулся. Стряхнув со своего плеча руку священника, он направился обратно в лагерь, где у огня его ожидали дружинники. Чертовы дурни, подумал он. Несмотря на сегодняшнее поражение, большинство из них было готово еще раз бросить вызов синим дьяволам.

Медлить было нельзя, потому что скорее всего в Новрод уже пришла весть о сегодняшнем событии. Было неразумно надолго оставлять Суздаль, тем более что он привел сюда всю свою конную пограничную стражу.

Войдя в центр освещенного круга, Ивор уселся на свой походный стул, ловя на себе обеспокоенные взгляды дружинников.

— Привести ко мне этого болвана, моего сказителя, — рявкнул он.

Взяв большую деревянную кружку, Ивор наклонился и нацедил себе выдохшегося пива из маленького бочонка, стоявшего рядом со стулом. Осушив кружку, он налил себе еще одну и, подняв глаза, увидел крестьянина, за которым посылал.

— Во имя Кесуса, где ты шлялся? — прорычал он.

Полноватый крестьянин испуганно смотрел на него.

— Я сочинял новую песнь в честь своего владыки.

— Калинка, я отлично знаю, где ты прятался. Я не видел тебя среди своей челяди, когда мы наступали. Я одариваю тебя объедками со своего стола и, черт возьми, ожидаю в ответ верности!

— Но, владыка, мне нужно было занять удачное место, чтобы я мог лучше видеть ваши подвиги и занести их потом в Летопись.

Ивор пристально посмотрел на крестьянина.

Чертово быдло, они все такие. Лживые, гнусные, вечно хныкающие подонки, готовые дать деру при первом намеке на опасность. Считают, что во всех их бедах виноваты хозяева. Иногда он думал, что ему или тугарам следует убить из всех до единого, чтобы не приходилось больше терпеть их вонь.

— У тебя хорошо подвешен язык, и ты можешь отбрехаться в любой ситуации, — холодно заметил Ивор, — так что я решил, что ты можешь кое на что пригодиться, вместо того чтобы таскать еду с моего стола и сочинять убогие стишки.

— Все, что прикажет мой владыка, — ответил Калинка, низко кланяясь и касаясь правой рукой земли.

— Иди в лагерь к этим синим.

Калинка бросил полный ужаса взгляд на боярина Ивора.

— Но, мой владыка, я сочинитель песен, летописец, а не воин, — проблеял он.

— Поэтому ты и пойдешь, — оборвал его Ивор, и по его тону было ясно, что дальнейшие возражения ни к чему хорошему для Калинки не приведут.

Ивор оглядел своих людей и остановил взор на Раснаре.

— Не следует спешить в таких делах, — бесстрастно произнес он. — Сначала посмотрим, кто они такие. Может, у нас получится выведать их секреты и использовать это против них.

Не говоря ни слова, Раснар развернулся и исчез в темноте. Ивор проводил его взглядом. Этот еще причинит ему массу хлопот. Если дела пойдут слишком плохо, может быть, ему удастся выманить Раснара из собора, зазвать к себе во дворец и накормить обедом из особо приготовленных блюд. Вдруг ему в голову пришла мысль, что лучше не брать просвир из рук Патриарха.

Ивор снова посмотрел на Калинку, который молча уставился на него своими гнусными крестьянскими глазами.

— Прочь отсюда, — прорычал боярин. — Немедленно отправляйся в их лагерь. Скажи им, что они на моей земле и мне требуются их объяснения. Когда ты начнешь понимать их язык, я хочу, чтобы их вождь предстал передо мной. Я хочу получить о них полные сведения, и не возвращайся, пока не узнаешь чего-нибудь важного. Я оставляю командование ополчением своему единокровному брату Михаилу, а сам возвращаюсь в город вместе с пограничными всадниками.

С этими словами он указал на высокого, похожего на медведя воина, стоящего у костра.

Ивор улыбнулся и посмотрел на брата. Если что-то пойдет не так, подумал он про себя, отвечать за это будет Михаил. Кроме того, Раснар наверняка вернется в Суздаль сегодня вечером, и будет неразумно оставлять его одного в городе. Не один боярин, покинувший город на несколько дней, обнаруживал закрытые ворота по возвращении.

— А сейчас, вонючий подонок, убирайся с глаз моих и займись делом, — повторил он.

Не переставая кланяться, Калинка попятился от своего разгневанного хозяина. Выйдя из освещенного круга, он наконец выпрямился и огляделся.

— Что ж, мышка идет в пасть к лисице, а волк стоит в стороне и смотрит, как играют его завтрак и обед, — пробормотал он себе под нос.

Калинка посмотрел в направлении лагеря синих солдат. Он не мог просто подкрасться к ним в темноте. Если они демоны, это не имеет значения, но если это люди, они подумают, что он лазутчик.

Взяв факел у одного из стражей, охранявших лагерь Ивора, он пошел в одиночку через поле, надеясь, что с факелом в руке не вызовет подозрений.