Сергей Москвин - Контакт третьей степени

– Нет! – в отчаянии воскликнул Дмитрий.

С самого начала его сомнительный план имел мало шансов на успех, а после того, как снаряженный гранатами жилет даже не долетел до чудовища, эти шансы фактически свелись к нулю. Однако сам он был еще жив. А раз он жив, то и схватка не закончена. Ассоциативная память внезапно перенесла Дмитрия на год назад на площадь перед военной комендатурой Назрани. Вокруг снова цепенели военные и местные жители при виде прорвавшейся через блокпост машины. Снова кричал от боли сбитый постовой. И снова летел в лицо Дмитрию начиненный взрывчаткой автомобиль, управляемый террористом-смертником. Тогда он тоже должен был погибнуть, а вместе с ним еще несколько десятков людей, оказавшихся в тот роковой момент на площади перед военной комендатурой. Но благодаря своей реакции, выучке, а может, и чистому везению, он остался жив. И все люди на площади тоже остались живы. Потому что тогда, в Назрани, новоиспеченный лейтенант Рогожин не прикидывал собственные шансы и не рассчитывал спастись, он даже не задумывался о последствиях. Он просто выхватил пистолет и открыл огонь по сидящему за рулем заминированной машины террористу-смертнику. И успел застрелить его, не дав привести в действие взрывное устройство. По большому счету, если отбросить внешние различия, прошлая и нынешняя ситуации ничем не отличались друг от друга. Так, может, он сам изменился? – спросил себя Дмитрий. И сам же ответил: нет, не изменился. Потом схватил свой автомат и, высунувшись из-за укрытия, одну за другой выпустил навстречу чудовищу несколько коротких очередей. Однако пули рикошетили от его многослойной брони или застревали между щитками, не причиняя монстру никакого вреда. Чудовище даже не остановилось. Но хуже всего оказалось даже не это. Лежащий на пути железного осьминога пылающий разгрузочный жилет с десятком гранат в разных карманах вдруг начал быстро гаснуть, и, когда монстр приблизился к нему, пламя на жилете окончательно затухло. Чудовище смяло его, загребло под себя и, подцепив жилет одним из выпирающих щитков своей брони, поползло дальше.

– Мало огня, – упавшим голосом объявила Ольга.

Она уже смирилась со своей участью, признав их поражение. Но сам Дмитрий ничего не признал и ни с чем не смирился.

– В укрытие! – скомандовал он и, схватив женщину за руку, потащил за собой в темноту.

У Ольги был при себе фонарь с практически свежими батареями, но в суматохе и она и он совершенно забыли о нем. Непонятно как, но им удалось промчаться по тоннелю в абсолютной темноте и при этом не упасть и не врезаться в стену. Только перед самым шлюзом центральной лаборатории Ольга все-таки споткнулась, запнувшись за что-то тяжелое, откатившееся в сторону с глухим металлическим стуком. Упав на колени, она, наконец, вспомнила про фонарь, зажгла его, и Дмитрий увидел лежащий поперек тоннеля длинный, напоминающий торпеду баллон.

– Что здесь? – не задумываясь о смысле своего вопроса, спросил он.

Но ответ Ольги изменил все.

– Кислород.

– Кислород?! – опешил Дмитрий. Потом взглянул в глаза Ольге. – Мало огня, говоришь? Сейчас мы его добавим. Перезаряди ракетницу.

Он забрал у Ольги фонарь, и пока она возилась с ракетницей, развернул кислородный баллон, направив его торцом в глубину тоннеля, откуда вот-вот должен был появиться бронированный монстр. Его железный панцирь уже громыхал за поворотом. Через секунду в луче света промелькнули несколько пар паучьих лап, а за ними на свет показалась и бронированная туша чудовища, утыканная автоматными стволами. Увидев выползающий из-за поворота членистоногий железный клубок, Дмитрий выпустил из рук фонарь и изо всех сил ударил прикладом автомата по вентилю кислородного баллона. Раздался сдвоенный стук: с первым сорванный вентиль отлетел в сторону, а со вторым приклад врезался в бетонный пол. В то же мгновение баллон с шипением устремился вперед, сначала медленно, но затем все быстрее и быстрее. Разогнавшись под действием бьющей из него реактивной струи вырывающегося газа, баллон с пронзительным свистом пронесся по тоннелю, врезался в стену, отскочил от нее и понесся дальше, навстречу вывалившемуся из-за поворота железному чудовищу.

– Огонь! – во всю силу своих легких выкрикнул Дмитрий.

Для надежности следовало стрелять самому. Но обе руки Дмитрия были заняты автоматом – ему и так пришлось выбросить фонарь, чтобы сбить с баллона газовый вентиль. Поэтому пришлось доверить выстрел из ракетницы Ольге. Но она все сделала правильно: точно направила оружие на вывалившуюся из-за поворота железную тушу и, едва он скомандовал: «Огонь!», нажала на спуск.

С глухим хлопком, едва различимым в грохоте панциря надвигающегося монстра, ракета огненной стрелой унеслась в темноту. В свете ее пламени Дмитрий вновь увидел катящийся по тоннелю железный ком, опирающийся на множество членистых лап, в который на его глазах врезался скользящий по полу кислородный баллон, а затем угодила и выпущенная Ольгой ракета. И… ничего не произошло. Если не считать того, что производимый чудовищем лязг превратился в настоящий грохот. Дмитрий рукой потянулся к Ольге, чтобы прижать к себе, чтобы перед лицом надвигающейся смерти быть с нею рядом, и в этот момент ползущее по тоннелю железное чудовище, и сам тоннель, и даже гаснущее пламя догорающей ракеты исчезли в ослепляющей огненной вспышке. Ольга тоже пропала, а на Дмитрия обрушился невероятной силы удар. Ноги сами собой оторвались от бетонного пола, он понял, что куда-то летит, но тут же получил в спину новый удар, потом последовал удар в бок, и полет закончился.

Придя в себя, Дмитрий обнаружил, что лежит на бетонном полу. Только пол был какой-то не такой. Его покрывали глубокие ломаные трещины, с острыми краями. Об один такой край он, кажется, порезал руку. Дмитрий подтянул руку ближе к себе, при этом зацепил кусок отколовшегося бетона, потом еще один – оказывается, они валялись повсюду, но наконец-таки добрался до своего лица. Как он и предположил, ладонь была в крови, но рана оказалась не опасной – он просто содрал кожу, когда падал. Сделанный вывод послужил основанием для другого, и Дмитрий сообразил, что раз он видит собственную руку, трещины на полу и разбросанные вокруг обломки, значит, в тоннеле не так уж и темно. Потом он вспомнил ослепившую его огненную вспышку, оглушающий удар в грудь, нет, серию ударов и последовавший за ними несмолкаемый грохот. Хотя, может быть, никакого грохота не было, и это гудели отбитые мозги в его голове. Сейчас голова тоже гудела, но совсем не так, как прежде. Дмитрий прислушался к шуму в ушах и обнаружил, что больше всего этот шум похож на стоны. Женские стоны. Ольга!