Андрей Белоусов - Мнимые люди

«А… чёрт с ним. Холодрыга такая, что даже двигаться не хочется, не то что кричать». — И потому просто решил разобраться в своих чувствах.

Что же всё-таки произошло? Почему он так резко проснулся, как будто что-то уже произошло или ещё должно произойти? Вроде бы с наружи всё нормально, нужды в панике нет, но на душе как будто бы кошки скребут и тревожно как-то… В чём же дело?

И тут неясный шорох в темноте, заставил Дениса не на шутку напрячься и с жадностью вслушаться во мглу ночную.

«Показалось, — через какое-то время успокоил он себя, сдерживая предательскую дрожь в руках».

Но шорох вздумал повториться вновь. Сомнений нет, там во тьме что-то происходит.

«Может животное какое?», — снова попытался успокоиться неподтверждёнными доводами. Не вышло и тело покрылось гусиной кожей.

И уже до потери чувств вслушивался Денис в шорохи ночи и до боли напрягал глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но тщетно, не зги вокруг не видно. Когда же и в третий раз повторился неясный звук, но уже намного ближе, не выдержал и растолкал товарища.

— Проснись. Проснись же, — жарко зашептал он расталкивая друга, то и дело бросая испуганный взгляд на тёмный двор, с ярким пятном костра, посередине.

— А! Что?.. Что случилось… — спросонья забормотал товарищ.

— Тише ты… — зашипел на него Денис, зажимая рот рукой. — Слушай…

И два друга раскрыли уши, впитывая все звуки темноты, но…

— Ничего не слышу, — позёвывая прошептал Женёк.

— Снаружи что-то есть, я чувствую, а вот что не знаю. Какие-то шорохи в ночи, — как можно тише объяснил Денис, толкая друга. — Ты слушай, слушай…

И снова тишина, только костёр потрескивал вдали. Но вот внезапно снова что-то хрустнуло почти что рядом и сразу же затихло.

— Слышал? — встрепенулся Денис.

— Да… — пришёл ответ писклявый.

— Во, опять…

И в этот раз что-то заметил уже и часовой. Он резко встал и тень его последовав примеру человека выпрямилась, став поистине гигантской, покрыв собой пол дома.

— Эй, кто там шастает! — крикнул часовой, придвинувшись к границе темноты. — Выходи!..

Но ответа не последовало. И часовой ещё ближе приблизился к границе тьмы пытаясь заглянуть за мглистый полог ночи. Но совершил ошибку он. Слишком долго сидел он подле у костра и глаза его ослепли…

— Эй, есть кто?! — уже менее уверенно повторил часовой свой запрос.

Тишина, только ветер колышет ветви кустов.

— Фу ты черт! Показалось наверно, — пробормотал он, отворачиваясь.

Вдруг, рядом с расположением друзей, послышался мягкий, но быстрый топот ног и следом в круг света ворвалась тёмная фигура человека и сцапав часового, успевшего только что жалобно всхлипнуть, стремительно пропала в темноте.

— Мамочки… Что это? — испуганно проскулил Женёк.

— Тихо… — зашипел на него Денис, прикладывая указательный палец ко рту.

И следом послышалась неслышимая поступь множества бегущих ног. И вот ещё тень одна пересекла границу света, за ней другая, третья и четвёртая. Вот уже костёр соседний взметнулся снопом искр и растеряв свой буйный норов, медленно угас.

«Значит второго часового, тоже сняли, — мимоходом догадался Денис. — Идут через весь лагерь».

А шаги зазвучали совсем уж рядом. И кто-то забравшись на бетонный кожух, побежал по трубам. Другие, судя по шагам, шли вдоль, стараясь до последнего момента, в тени держаться.

«Сколько же их? Десятки? Сотни…».

А люди неизвестные всё прибывали и смазанными тенями пресекали границу света, скрываясь в темноте ночной, а лагерь безмятежно спал, не зная о великом исходе-то ночном.

— Кто они? — весь трясясь мелкой дрожью, еле слышно проблеял Женёк из-под шинели, в которую с головой закутался, боясь лишний раз вздохнуть, не то что двинуться.

— Не знаю, — прошептал в ответ Денис весь в поту холодном. Он как и напарник ничего не понимал, находясь во власти сковывающего страха и только лишь одна мысль колотилась тупо в голове. — «Ну что же никто не поднимает тревогу? Ну что же вы не проснётесь никак».

О том же, что и сам подать он мог сигнал тревожный, в тот момент и не думал он. На тот момент, геройство не являлось его прерогативой. Потому как неизвестные, как раз шли впритык с их убежищем и повсюду слышались их крадущиеся шаги, а в ночи силуэты мелькали неясные. Денис не то что, подать сигнал, он и двинуться-то не мог, дышать боялся — лишь бы только не заметили.

Наконец спустя, неимоверно длинные минуты, услышаны молитвы были и в лагере поднялась тревога. Забегали люди, спросонья натыкаясь на предметы, толком не понимая в чем дело, но выучка и дисциплина делали своё дело. Загорелись прожектора, разгоняя ночной сумрак и включились «ревуны», оглашая окрестности, долгим, пронизывающим воем.

Тревогу-то поднять подняли, но слишком поздно, неизвестные люди растворились во тьме, как призраки. Будто и не было никого. Кто они? Откуда? На этот вопрос ещё стоило найти ответ. Единственное, что успели заметить военные, это то, что возмутители спокойствия в этот раз были гражданскими.

Двое трусоватых товарища, вылезли из убежища только когда смолкли «ревуны», не раньше и не позже, и осмотревшись направились в расположение своей части. А вокруг носились люди, и кричали что-то нервно. Лагерь загудел как растревоженный улей, зашуршал, загомонил, но внезапно замер и притих дрожа в коленях.

Из темноты, из центра города в осаде, на людей обрушился, протяжный долгий нечеловеческий крик-вой, налету меняющий свою тональность. Переходя то в рёв медведя, то птицы крик, эти звуки невероятным способом, переплетались меж собой и сплетаясь воедино звучали так тоскливо и так печально, что на части рвалась душа…

На утро пришло известие из окрестностей, так называемой безопасной зоны: Более пятидесяти тысяч гражданских — члены «коммун», покинули безопасную территорию и по неизвестной причине ушли в центр Москвы, где и пропали с концами.

Что с ними стало? Почему они решились на этот безумный шаг? Что их могло толкнуть на это? Так и осталось бы покрыто мраком неизвестности, пока один счастливый случай, наконец-то не проявил все неразрешённые вопросы…

В среду около трёх часов по полудню, к мобильному исследовательскому комплексу, расположенному в северных окраинах Москвы, подъехали два «БТР» и грузовик охраны. Из первой бронемашины, открыв десантный люк, выскочил бравый майор и поправив фуражку махнул рукой второй машине:

— Вынимай!

И из второй машины вынесли носилки с телом человека. Странно, но человек тот был так туго привязан к носилкам, что не мог пошевелить и пальцем, а лицо несчастного человека закрывал намордник респиратора.

Носилки окружили пять автоматчиков и бравый майор отрывисто бросив.