Алексей Калугин - Мертвоград

– Нет, – мотнул головой Брим. – Не хочу!

– Он снова шевелится.

Хлоп!

Как будто кто-то несильно постукивает спичечным коробком или пустой сигаретной пачкой по туго натянутому брезенту.

– Пошел он в рай, – медленно, едва слышно процедил сквозь зубы Брим. И вдруг взорвался: – Открывай этот крякнутый баллон, Шика! Открывай немедленно! Открывай, или… – Он вскинул руку, сжатую в кулак, как будто собирался ударить. – Или я сам это сделаю! Честное слово, сделаю, Шика!..

Шика положил руку напарнику на плечо и не похлопал даже, а успокаивающе погладил. Взгляд же его при этом скользил по сторонам, перескакивая с одного выступающего из темноты предмета на другой, перебегая от одного растворяющего мрак пятна света к другому. Он будто искал, за что бы зацепиться. И не находил. Все, что он видел, казалось ему ненужным, не несущим никакой смысловой нагрузки. Абсолютно никаким. Или, во всяком случае, не тем, что он искал.

– Он снова успокоился.

– Давай придавим его, пока…

Брим чуть было не прикусил язык, с которого едва не слетели слова, которые не следовало произносить вслух. Не здесь, не сейчас. Не в это время, остолопы!

– Брим. – Шика смотрел на приятеля едва ли не с сочувствием. – Бедняга, Брим, да как же ты не поймешь. Мы столкнулись с уникальным явлением.

– Ну, в рай его, Шика. – Незаметно для себя, Брим перешел на ту же манеру говорить, что и Шика. Он будто пытался в чем-то убедить и одновременно успокоить напарника. – Давай наконец сделаем свое дело. А?.. Ну, что нам мешает?.. Формально ведь не произошло ничего из ряда вон выходящего. Вот если шоггот не сдохнет после того, как мы его азотом обработаем, – тогда другое дело. Совсем другое дело, Шика. Тогда я полностью на твоей стороне… Но прежде времени чего огород-то городить?

– Шоггот проявил себя физически.

– Подумаешь, дернулся пару раз! – протестующе взмахнул руками Брим. – Тоже мне, физическая активность! Он ведь не выпрыгнул из-под заглушки?.. Нет. И за ногу никого не схватил… Верно?.. Не схватил ведь?..

– Дело не в шогготе.

Брим сначала не понял, что Шика сказал. Затем решил, что ослышался. Или – что-то не так понял. А может быть… Да нет же! Он именно это и сказал – «Дело не в шогготе!» Брим будто нашатыря из пузырька вдохнул. Хорошо так вдохнул, от души. Полной грудью. Так что слезы из глаз, сопли из носа и пар из ушей. А в голове – такое просветление, что лучше уж полный кавардак. Нет, в самом деле…

– Тогда в чем проблема?

А разве не об этом он спрашивал в самом начале?..

Нет, не спрашивал, а вопрошал!..

Или он только подумал о том, что, мол, надо бы спросить…

– Проблема, говоришь? – загадочно прищурился Шика.

– Я говорю? – искренне удивился Брим.

Шика взял Брима за плечо, наклонился и тихо-тихо прошептал ему в самое ухо:

– Посмотри вокруг. Внимательно. Но осторожно. Не привлекая внимания.

Черт с ним, сделаю, как он говорит, решил Брим. Вреда от этого, пожалуй, большого не будет.

Только на что смотреть-то? Вокруг – ничего интересного. Улица в меру загаженная. Именно что в меру – пару дней назад забастовка мусорщиков закончилась. Пока все дерьмо разгрести не успели. Но, видно, очень старались. Еще бы им не стараться – говорят, мусорщики в Гильдию обратились, требуя улучшения условий труда, повышения заработной платы, более современного технического обеспечения, страховку… Ну, в общем, все как полагается. Почему в Гильдию – непонятно. Хотя, с другой стороны, а куда еще? Гильдия хотя официально никогда не претендовала на то, чтобы занять место сбежавших властей, да и неофициально тоже особо ни в какие посторонние дела не лезла, что, надо заметить, многим казалось странным и даже настораживающим, оставалась единственной системообразующей структурой в городе. Вот мусорщики и заявились туда со своими требованиями. Мол, либо нас приголубьте, ну, к примеру, как патрульных, либо город в собственных испражнениях утонет. С городом ничего страшного не случилось – он и не к такой грязи и вонище привык. При прежних-то властях бывало, что гниющий мусор горами вдоль дороги лежал, как сугробы снежной зимой. В смысле, не такие высокие, но такие же грязные. А вот с мусорщиками стали всякие неприятности случаться. То шоггот кого схватит. То гаст кого загрызет. То гулл кровушку у кого-то высосет. У кого, спрашивается? А даже и спрашивать не надо – ясное дело, у мусорщика! Несчастные все, понимаешь, случаи. Да только случаются несчастья эти все больше с мусорщиками. Будто злой рок какой. Или чья-то умелая рука. Ну, слухи-то, конечно, разные ходили. Но открыто никто никого не обвинял. Еще бы! Кому охота на себя беду накликать? А мусорщики посчитали потери, почесали в затылках, да и взялись за работу. Как прежде. Как говорится, все всегда вернется к тому, с чего началось…

Или – нет?..

Брим озадаченно сдвинул брови. С чего это вдруг ему в голову пришла такая мысль? И чего это он вообще о мусорщиках думать начал?.. А, точно! Шика велел осторожно по сторонам поглядеть…

Ладно, дальше смотрим.

Влево по улице, метрах в ста, ларек стоит, разноцветными огоньками помигивает. Пиво, сигареты и презервативы. Ночной ассортимент. Днем они еще горячими бутербродами и печеными каштанами торгуют. Черт его знает, откуда эти каштаны берутся, но пристрастился к ним народ. Как ни странно. Хотя Бриму они не нравились. Все равно что сладкая картошка. А картошку он не любил ни в каком виде.

Дальше, за ларьком, еще что-то светится. То ли магазин, то ли забегаловка какая… А впрочем, какая разница. Шика явно не это имел в виду.

Брим недовольно покосился на приятеля.

– Ну, что? – тут же спросил тот.

– Ничего, – недовольно буркнул в ответ Брим.

– Вот именно! – многозначительно произнес Шика, да еще и палец указательный зачем-то показал.

Брим на всякий случай еще разок по сторонам глянул.

Бесформенные старики сидят на бордюре и пиво свое дуют. Ребята в мешковатых штанах негромко матерятся и пинают друг друга – стиль общения у них, видно, такой. Патрульные жмутся к своему джипу, как будто там безопаснее… Нет, в самом деле!.. А, ну да, они же без главнокомандующего остались. А здесь еще двое странных локов прикатили. Стоят и, вместо того чтобы делом заниматься, перешептываются да по сторонам настороженно поглядывают.

Шиза!

Полная шиза!

– Я бы тоже испугался.

Брим и сам не заметил, что произнес это вслух.

А Шика не стал обращать внимания. Видно, понял, в чем дело. Уж лучше шиза, чем полный ступор. Шика снова ободряюще погладил напарника по плечу. И одарил всепрощающей улыбкой забиваемого каменьями праведника… Хотя, если подумать, кому может прийти в голову кидать камни в праведника?.. Или?.. Ну да! Если забить праведника каменьями, он станет святым! Какой, псу под хвост, праведник не мечтает стать святым!..