Андрей Посняков - Драконы моря

Саша поднялся с ложа:

— Желает? Веди!

А почему бы и нет? Тем более что хозяин, прихватив с собой самых верных слуг, после полудня отправился в город, так что ситуация, можно сказать, благоприятствовала любовникам. Конечно, присутствовал некий элемент опасности, но это лишь добавляло пряного вкуса в бурлящий котел желаний. Александр также очень хотел подольше поговорить с Феодосией, женщиной, несомненно, образованной, умной, наверняка закончившей какой-нибудь европейский университет, что-то типа Сорбонны. Во время прошлой, чересчур уж бурной встречи так и не удалось ее ни о чем спросить, а сейчас момент был подходящим.

Хозяйка ждала его в просторном зале, вовсе не напоминающем спальню. Поддерживающие крышу колонны с капителями в виде переплетенных листьев, невысокие полки с бумажными — или папирусными, или пергаментными — в общем, с какими-то антикварными свитками, в которых наверняка лучше бы разобрался Альфред Бади, нежели Александр Иваныч. Стены покрывали росписи на мифические темы — Саша узнал Одиссея, Троянского коня, Ахилла с Гектором. Мраморный, с инкрустацией, пол не был покрыт циновками, и это придавало помещению официально-холодный вид. Обстановку несколько смягчали тускло горящие светильники, по виду начищенные до блеска медные или золотые.

На низеньком столике в середине зала стоял высокий серебряный кувшин, кубки, золотое блюдо с орехами и прожаренным в оливковом масле хлебом, напротив столика буквой «П», по римской традиции, располагались обеденные ложа. На одном из них, посередине, средь небрежно разбросанных подушечек, возлежала хозяйка, накрашенная, с распущенными по плечам волосами. Всю одежду ее составляла белая туника, соскальзывающая с левого плеча так, что почти полностью обнажалась грудь. Изящная золотая цепочка на шее, изысканные браслеты. Часы? Нет, тоже браслет…

— Звали?

Войдя, молодой человек сдержанно поклонился и, повинуясь повелительному жесту, уселся на ложе рядом с хозяйкой. Томно улыбнувшись, женщина взяла Сашу за руку:

— О, Александр… Как я жаждала твоих греховных объятий! Обними же меня скорее. Иди сюда!

Сашка, конечно, понимал всю опасность затеянной ими авантюры, однако Феодосия, верно, знала, что делает, и вряд ли пошла бы на откровенный риск.

— Ах…

Махнув на все рукой, Александр принялся ласкать упругую грудь любовницы, затем крепко поцеловал женщину в губы, прижал к себе, чувствуя, как трепещет гибкое, жаждущее любовных услад тело. Сорванная туника неслышно упала на мраморный пол, Феодосия застонала, закусила губу, выгнулась… С расписанных стен скалились сатиры, наяды… и Плеяды…

— Как ты прекрасна, моя госпожа! Тю э манифик, мон амур!

Александр нарочно высказался по-французски, ожидая, что и Феодосия поддержит разговор на том же языке. Однако хозяйка все же предпочитала латынь. Даже поправила:

— Фи, Александр! Надо говорить — «амор», а не «амур», как обычно произносят какие-нибудь вандалы. Впрочем, ты и есть варвар. Извини, если обидела.

— Ничего — Саша погладил женщину по спине, — Мы все здесь немного варвары.

— А вот это ты верно заметил! — Феодосия неожиданно расхохоталась, — Все мы — лишь осколки былого величия Рима. Император Валентиниан — тряпка, пародия на величественных августов древности… О, как хотелось бы мне жить в те времена! Когда империя была сильна, а божественная власть императора, пусть даже языческая, сияла, как солнце!

Саша потянулся к кувшину, наполнил кубки вином. Пошутил:

— Мы с тобой как Антоний и Клеопатра.

Феодосия повела плечом:

— О, не говори так, все ж не хотелось бы мне повторить судьбу царицы Египта.

Молодой человек улыбнулся: ага, Антония и Клеопатру она знает, значит, помнит и знаменитый фильм.

— Все же как играла Элизабет Тейлор! В те времена умели снимать настоящее кино.

Как «кино» по-латыни, Александр не знал, подозревал, что вообще — никак, потому сказал по-русски. Особого внимания на его слова женщина не обратила, лишь пригубила вино. Рубиновые капли упали на грудь, и Саша тут же высушил их губами. Женщина вновь напряглась, томно смежив веки.

— Может бьггь, поставим какую-нибудь музыку? — переходя к любовным ласкам, прошептал молодой человек — «Энигму» там, Черроне…

— Музыка? Ты хочешь, чтоб я кликнула музыкантш и певуний?

— Нет-нет, достаточно просто си-ди…

И снова Феодосия не обратила никакого внимания на слова Саши. Лишь, тяжело задышав, прижалась к любовнику грудью:

— Ах, друг мой… Какой ты неутомимый… Ах…

Как же ее разговорить-то, черт побери?

И снова ухмылялись наяды, сатиры, помахивая хвостами, завистливо скалили зубы, и женщина — красавица-сектантка с явно промытыми мозгами, обворожительно-чувственная сильфида — стонала, в наслаждении закатывая сияющие сапфиры очей.

— Расскажи мне про свою страну — отпив вина, тихо попросил Александр, — Какой город тебе больше нравится? Карфаген?

— Карфаген, да, — Феодосия улыбнулась, — А еще Триполитания, я же родом оттуда. Отец торговал пшеницей, у него было шесть зерновозов, представляешь, целых шесть торговых кораблей!

— Да, он был богат, твой отец.

— А потом все пошло прахом — нападения пиратов, долги и все такое прочее.

— Пираты? Он что же, торговал где-то в районе Сомали?

— И тут подвернулся этот Гай Нумиций, всадник Он тогда командовал отрядом варваров, прибыл на помощь, подавлять бунт диких племен пустыни. Предложил мне руку и сердце… — Феодосия закусила губу, едва не до крови, и, тяжело вздохнув, продолжала: — Я его не любила, нет, и сейчас не люблю. Но это все же лучше, чем уйти в монастырь. Супруга аристократа… Эх, если б не эти проклятые времена! Многие надеются, что империю, или хотя бы провинции, спасет свежая кровь — варвары: аланы, свевы, вандалы. Но я в это не очень верю. Да, империя притягательна для всех, варварские народы хотят жить в империи, хотят жить, как живут в империи, хотят сами быть империей! И это им удастся. Только вот где потом окажемся мы — последние осколки некогда знатных и могущественных родов? И дети, Авл и Анна, — что с ними будет лет через двадцать? Аланы и вандалы защитят Африку? Их же самих потеснили готы!

А ведь она, вне всяких сомнений, образованна! Ишь как излагает, прямо как в учебниках: готы, вандалы, аланы, империя. Получила историческое образование? Магистерскую степень? Очень может быть. Тогда почему не говорит по-французски? По-английски? Не хочет?

— А что вы скажете о Карле Великом, моя госпожа?

— О… Карле? Странное имя. Оно германское?

— Да, был такой народ — франки.

— Франки? Те самые, что поселились в Галлии?

— Ну да, они самые.

Феодосия пригладила волосы. Легкая улыбка тронула аристократически тонкие губы: