Марина Абина - Грибница

Ярослав был так поражён, что не нашёлся даже, что ответить. Чтобы не натворить глупостей, он умчался в дом за табуретами, а вернувшись, швырнул их под стол, да так, что едва не перевернул его. Арина наградила его долгим спокойным взглядом, молча подняла табуреты и поставила их аккуратно с двух сторон от стола. Это её спокойствие родилось несколько часов назад, после того, как под утро ей приснился кошмар.

Тысячи мертвецов, кутаясь в саваны из багровой плесени, стояли плотным молчаливым кольцом и смотрели на неё своими мутными неподвижными глазами. Она хотела попросить у них прощения, но в её горле проросла Грибница и голос пропал. Она чувствовала, что вот-вот задохнётся. Одну, две, три минуты Арина боролась с удушьем. Почему-то во сне было так сложно принять свою смерть. «А что это изменит?» — вдруг подумала она и тут же почувствовала, что снова может дышать и говорить. «Это ничего не изменит!» — крикнула она мертвецам, тогда они развернулись и ушли прочь. «Моя смерть ничего не изменит» — прошептала Арина и проснулась. Она вдруг поняла, что это сущая правда, и что с этим ей придётся жить. Тогда она собрала всю свою волю в кулак, и остаток ночи провела, планируя их с Ярославом ближайшее «завтра». Поэтому этот его выпад нисколько не поколебал её спокойствия, в которое она обернула свое сознание, словно в кольчугу.

— Умойся лучше. Ты сам похож на мертвеца из-за этой грязи!

Её тон не допускал возражений, и Ярослав внезапно осознал, что это приносит ему облегчение. Как будто кто-то забрал часть непомерной ноши с его плеч. «Всё-таки женщины лучше переносят подобные кризисы, — подумал он — у них сильнее развит инстинкт самосохранения». Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, заставляя улечься свою ярость.

— Не сердись на меня! — слова дались легко. — Я сам не свой от всего этого. Но тебе всё равно нужно было меня разбудить, — Ярослав поймал её ладони в свои и слегка сжал их, ища примирения.

— Я не сержусь. Я знаю как тебе тяжело. Но теперь нам нужно научиться в первую очередь думать о будущем, — Арина склонила голову и тихо добавила. — Поэтому давай поедим.

Место для маленького кладбища выбрали в дальнем углу сада под старой развесистой грушей. Там Арина недавно похоронила Карата, но Ярослава нисколько не смутила мысль, что его родители будут покоиться по соседству с собакой. Карат, как часть его счастливого прошлого, был так же дорог ему, как и родные. Было решено выкопать две могилы: одну для бабушки, вторую — широкую — для отца с матерью. Работая с огромным напряжением, они закончили копать ямы только с наступлением темноты.

Сначала было очень тяжело. Жара, усталость, боль в перетруждённых мышцах, твёрдая сухая земля — казалось всё против них. Но постепенно однообразие движений и физические страдания привели к чувственному отупению, вытеснили скорбные мысли из головы, прогнали боль утрат. Тогда пришло второе дыхание, а вместе с ним на Ярослава нахлынули воспоминания.

Вот ему три года и отец высоко подбрасывает его под потолок. — Комья земли летят вверх.

Вот ему четыре и бабушка катает его на каре по овощной базе. — Разрыхлить дно ямы.

Вот ему исполняется шесть — он уже совсем взрослый, и родители провожают его на первый школьный урок. — Подгрести лопатой землю.

Вот ему уже семь и они с мамой просят мышку принести новый зубик взамен выпавшему молочному. — Выбросить камень.

Как быстро летят годы! — Сколько ещё этой земли!

Ярославу шестнадцать и отец берёт его на охоту. — Выбросить землю.

Семнадцать — и мама допрашивает его про презервативы в кармане. — Кажется всё.

Ярослав вылез из ямы. В голове у него ещё звучали голоса из прошлого. Губы шевелились, отвечая на их вопросы. Внезапно, в поле зрения появилась незнакомая девушка. Она приблизилась и дала выпить что-то восхитительно освежающее. Это была Арина, но в горячке Ярослав не узнал её. Повинуясь её рукам, он опустился на землю, закрыл глаза. Почувствовал, как на лоб легла влажная прохладная ткань. Голоса постепенно стихли. Мелькающие в воспалённом мозгу картины потускнели и исчезли. Он уснул и проспал под деревом без сновидений всю оставшуюся ночь. Утром поднялся, ничего не помня. Арина спала рядом, около неё стояла миска с водой, пахнущей уксусом. В ней плавала небольшая тряпица. Ярослав машинально коснулся своего лба, что-то смутно вспоминалось, но не до конца.

Арина проснулась, как только ей на лицо упала его тень. Сразу уселась и стала тайком наблюдать за ним.

— Что-то случилось, Рина?

Она прерывисто вздохнула.

— Нет, всё нормально. Просто не выспалась.

Вид у неё действительно был крайне усталый, глаза воспалены, будто она не спала всю ночь, веки припухли. «Ну, ничего, — подумал Ярослав. — Вот только опустим саваны в могилы, и отправлю её спать. Всё же физических сил женщинам недостаёт, чтобы пережить такое».

Они опустили саваны в могилы и закопали их. Все слёзы были пролиты накануне и едва не стоили им рассудка. Ярослав сколотил простые деревянные кресты с табличками, на которых Арина красиво написала имена усопших, даты рождения и смерти. Вместе, они установили кресты над могилами, надеясь, что позже удастся привезти сюда настоящие каменные памятники, но сейчас на это не было сил.

Похоронив родителей, Ярослав к своему величайшему стыду почувствовал огромное облегчение, как будто он отвёз их в больницу и врач уверил его в их скором и полном выздоровлении. Он знал, что смерть необратима, и что он всю жизнь будет скорбеть по родителям, но не мог отделаться от ощущения вновь обретённой свободы. Арина была права, когда говорила, что теперь их долг заботится о себе. Как ни банально это звучит, но жизнь продолжается, и от него зависит, насколько эта жизнь будет безопасной и комфортной для Арины и их будущих детей. Эта мысль поддерживала Ярослава и помогала ему бороться с болью утраты.

Что до Арины, то она едва добрела до постели, упала на неё и мгновенно уснула. Ярослав, перевозбуждённый усталостью и всеми пережитыми волнениями, уснуть не мог. Чтобы отогнать мрачные мысли, он решил заняться чем-нибудь полезным. Его собственный желудок услужливо подкинул пару идей на этот счёт. Вначале он должен накормить Спайка — вон, как отощал пёс за эти несколько дней! Потом он приготовит что-нибудь и для них с Ариной.

Отсыпав для спаниеля изрядную порцию собачьего корма, Ярослав поискал глазами консервы на полках, но вместо них увидел узел из одеял, которого там прежде не было. Под одеялами обнаружилась миска с ещё не оттаявшим полностью мясом. «Вот умница! И когда это она успела?» — восхитился Ярослав предусмотрительностью своей подруги. И тут же устыдился — мысль о том, что их последние свежие продукты могут испортиться в отключившемся холодильнике, до сих пор даже не приходила ему в голову.