Марина Абина - Грибница

Витёк потратил их, отъедаясь после голодной недели и потихоньку собирая в лагере новогодние атрибуты. Ему посчастливилось найти небольшую искусственную ёлку на складе игрушечного магазина, но традиционных ёлочных нарядов там не было. Витёк заменил их золотыми украшениями из ювелирного магазина, каким-то непостижимым образом пропущенного летом Кириллом. Результат ему понравился. Особенно шикарно ёлка смотрелась, когда на неё падал свет от множества свечей, которыми Витёк заставил все плоские поверхности вокруг своего бивака.

То, что из этой иллюминации его могут обнаружить, больше не пугало его, наоборот он хотел, чтоб его нашли люди. О, он был благодарен крысам за своё спасение! Но он стал понимать, что означает быть полностью оторванным от людей, не иметь возможности поговорить вслух и услышать ответ, не чувствовать прикосновений рук, не видеть лиц. Он соскучился даже по тумакам Кирилла.

В новогоднюю ночь он взорвал на стоянке перед гипермаркетом весь боезапас магазина пиротехники. Несколько часов в небе полыхала заря от фейерверка. А потом пьяный и закопчённый Витёк рыдал над своим роскошным угощением из драгоценной чёрной икры и консервированных морепродуктов, над сортами шоколада и цукатов, над орешками и солёной лососиной, банку с которой каким-то чудом пропустили крысы. Он собрал всё, что смог найти под грудами изгрызенных упаковок и россыпями крысиного дерьма. Завтра ему придётся уходить за колонией в новое место — здесь кончилась провизия.

— Это невозможно! — вопил Сергеич. — Как крысы могли столько сожрать?

— Невероятно! — вторил Пётр.

— Отчего же, — пожал плечами Гришка. — Они ж здоровенные. Как кроли. Что-то жрут, большую часть портят. Даже консервы вскрывают.

— Ты много магазинов проверил? — спросил Пётр.

— Да нормально, — Гришка почесал затылок. — Штук пятнадцать, пока ёлочные игрушки-то нашёл. Не сезон ведь был, когда магазины закрылись, — Гришка виновато развёл руками.

— Пятнадцать магазинов и три маркета, — задумчиво проговорил Кирилл. — Всё в одном районе?

— Ага.

— Нужно проверить остальные. Сергеич, как считаешь?

Кирилл взглянул на своего начальника. В последнее время его мнения мало кто спрашивал. Может быть, дело было в том, что жизнь на базе текла слишком спокойно, и советоваться было не о чём. Может, вопросы, которые всё же возникали, в общине считали слишком личными, чтобы выносить их на общий суд. А может мнение Сергеича просто никого не интересовало.

— О чём спрашиваешь? Конечно, нужно! — Сергеич тяжело вздохнул.

Нельзя сказать, чтобы он не замечал переменившегося отношения к нему, но что он мог поделать, если ситуация действительно от него не зависела? Все его захватнические планы нарушила зима, на редкость суровая и снежная. Передвигаться по снегу было не на чём, да и куда? Все выжившие затаились по своим норам, и пока не сойдёт снег ждать появления новеньких в городе не приходилось. Все в колонии словно впали в спячку. Сытая малоподвижная жизнь убаюкала их агрессию и жажду власти. Всем всего хватало.

— Когда начнём? — спросил Кирилл. Он все ещё был правой рукой Сергеича и всё ещё его поддерживал.

— После Нового Года, — сказал Сергеич.

— Почему не завтра? — в разговор включилась Евгения. Все мысленно застонали.

Евгения являлась единственным исключением среди всех членов общины Сергеича. Неугомонная, она вечно всем была недовольна. То ей скучно, то тесно, то ей хочется музыки, то тишины. Она постоянно всех тормошила. Когда выпал снег, заставила мужчин его разгребать во дворе и на автобазе. Ладно, вокруг дома, но зачем на автобазе? Машинами всё равно никто не пользовался — дороги-то замело. Сказала, что ради разминки, чтоб не сидели без дела. Потом ей приспичило залить каток, и пришлось всем скопом её отговаривать. В конце концов, победил здравый смысл — где взять столько воды? — и Евгения отказалась от своей затеи, но сколько нервов было попорчено! Остальные может и рады были бы скрыться от неё на своих наблюдательных постах, но как до них добраться? Пётр предложил использовать лыжи и показал пример, первым сбегав к себе в «лабораторию». Но вернулся он поздно и таким уставшим, что никто больше не решился последовать его примеру.

— Завтра и так много работы будет. Конечно, если ты не передумала устраивать всю эту иллюминацию и по-прежнему хочешь, чтобы у нас непременно была большая живая ель, — ответил за Сергеича Пётр.

— Это что, так сложно — срубить ёлку и украсить её гирляндами? — повернулась к нему Евгения.

— Живые ели сейчас редкость, — вздохнул Пётр. — Лето было очень жарким, они почти все высохли. Нам придётся поискать живую, а потом ещё и дотащить её на базу. Понадобятся силы двоих — троих человек. А ещё гирлянды…

— Ну, всё, я поняла!

Евгения раздраженно скривила губы. Этот Пётр её уже достал. И куда это он всё время уходит?

Пётр действительно продолжал иногда бегать на лыжах, как он утверждал — в библиотеку мединститута за книгами. Ему верили, поскольку он всегда привозил на санках полную коробку учебников, но никто и подумать не мог, что эти книги каждый раз одни и те же — Пётр возил их с собой туда-сюда, чтобы никто не понял, куда он ездит на самом деле. А на самом деле он бегал в «лабораторию» к рации, где тайно общался с теми из выживших, с кем удавалось связаться.

Одна Катерина была в курсе этих его занятий. Когда она спрашивала, почему он не рассказывает о своём общении Сергеичу, Пётр лишь пожимал плечами и неопределённо отвечал, что не вполне ему доверяет. Он не мог объяснить своих подозрений внятно, у него не было доказательств, изобличающих Сергеича в чём-то плохом, но чутьё подсказывало не верить ему.

Ситуация едва не изменилась, когда в двадцатых числах декабря к нему за помощью обратился Игнат. С этим предприимчивым молодым человеком, собравшим вокруг себя небольшую группу выживших, Пётр уже давно общался по рации, и когда подростка из его группы поранил кабан, Пётр согласился помочь. Игнат со своими людьми были в нескольких часах езды от Стальграда и они договорились, что встретятся у «лаборатории» Петра, а потом тот проводит их до Базы. Эти несколько часов он рылся в книгах, пытаясь подготовиться к предстоящей операции хотя бы теоретически, отчаянно нервничал и вздохнул с облегчением, когда Игнат связался с ним повторно и сказал, что им помогут другие люди. Пётр так обрадовался, что не спросил, о ком Игнат говорит, а вот на прошлом сеансе связи узнал, что это была группа Ярослава. А ещё он узнал, что этот Ярослав думает о компании Сергеича. Теперь Петру предстояло выяснить, где же правда.

— Значит, разобрались, — удовлетворенно проворчал Сергеич. — Завтра срубаем ёлку, украшаем её, обматываем двор гирляндами, а вечером отмечаем Новый Год. Кто поедет за ёлкой?