Лиланд Модезитт - Эффект Этоса

Ван печально улыбнулся. Положение у Салукар было почти таким же скверным, как и у него, если не хуже. Высшее кельтирское командование явно рассчитывало, что в Скандье должно стрястись что-то дрянное, с чем они ничего не смогут сделать. И они отправили туда военным атташе козла отпущения. Не думали ли так же и в РКС? Вана это не удивило бы. Честно говоря, его удивило бы, если бы в РКС так не думали, учитывая, как развивались события.

Он зевнул, но все-таки подхватил последний конверт. От Эмили Клифтон. Ван нахмурился. Почему конверт, а не голопослание?

Командир!

Искренне надеюсь, что мое письмо застанет вас на пути к выздоровлению. Хотя мы работали вместе лишь короткое время, есть что вспомнить и за что благодарить.

Когда вы прочтете это, я буду на Мерое в системе Куш, опять в должности третьего секретаря. Не сомневаюсь, что кто-нибудь все вам расскажет, но после происшествия в День Независимости всех уволили. Доктор Ханниган вышел в преждевременную отставку. Посол вернулся на Тару, чтобы получить там пенсию как бывший сенатор. Корделия Грегори получила пост на Кешмаре, а Шин в Дхили на Нуйндье. Пари держу, что вас тоже куда-нибудь переназначат.

Сотни людей были в саду, когда убийцы начали стрелять. Вы, кельтирская командир и четверо из Службы безопасности оказались единственными, кто действовал. Двое из безопасности погибли, всех остальных ранили. Все случилось внезапно, и вам тем не менее удалось попасть на помост так же быстро, как и охранникам. А я просто стояла и глазела. Мы, народ из медиа, глазами пользоваться умеем, смею надеяться, но мне удалось отправить два сообщения: в министерство и в РКС, о том, как вы пресекли действия убийц. Я также позаботилась, чтобы местная и межзвездная сети получили по копии. Вот то немногое, что я смогла.

Если когда-либо попадете на Куш, пока я там, уверяю, вас ждет теплый прием. Буду рада увидеть вас снова.

Подписано было всего лишь ее первым личным именем. К письму прилагалась твердая копия обзора новостей. Он не стал читать. Успеется.

Ван не мог удержаться от улыбки, пусть печальной. Эмили Клифтон не просто нравилась ему, при мысли о ней в нем шевельнулись нежность и любовь, давно им не испытываемые, и захотелось увидеть ее снова. Положив письмо обратно в конверт, он откинулся назад, чтобы отдохнуть и подумать в ожидании еды.

В сером зимнем свете, перед самой зарей, Ван внезапно пробудился. И четко услышал два голоса за своей дверью, эхом плывших в тишине медцентра.

— …еще неделя до регенерации, это достаточно для полномасштабной терапии…

— …по сравнению с его прежними физическими возможностями?

— …будет не хуже во всех мелочах. Он откликнулся хорошо, а мог бы даже и несколько лучше…

— Но это займет время?

— Лучше не спешить. Только не в случае, вроде нынешнего.

Ван подождал, пока двое: доктор Кальен и командор РКС, войдут в его палату и приблизятся к люльке. Правда, большую часть оборудования, окружавшего Вана, убрали несколькими днями ранее, не считая почти незаметных мониторов. Доктор Кальен ничего не сказала, отступив на шаг от низкорослого, опрятного темноволосого командора. Командор прочистил горло, как это часто делают невелички, прежде чем заговорить:

— Командор, я Брайон Гаффри. Поскольку я заканчиваю доклад РКС об инциденте и так как доктор Кальен сказала, что вы теперь полностью в сознании и на верном пути к выздоровлению…

Он назвал Вана командором? Ван постарался не таращиться на посетителя с глупым видом, терпеливо слушая, что тот ему скажет.

— …Я хотел известить вас, что совет наградил вас Крестом Республики за героические действия по спасению премьера Скандьи. Вам также присвоено звание командора, приказ вступает в силу с первой сентябы…

Награждение вторым по значимости орденом… за образчик предельной глупости, противостояние отряду вооруженных убийц? В лучшем случае, за безрассудную храбрость. И продвижение? Ван услышал, как лепечет:

— А… — Он собрался с силами и смог выговорить. — Я сделал что мог.

— Вы очень хорошо это сделали, командор.

— Что случилось? Как я понял, вы участвовали в расследовании. Что вы можете мне рассказать? — спросил Ван.

— Восемь убийц расположились внутри и вокруг светового экрана. Ваши действия позволили кельтирским агентам безопасности и телохранителям премьера остановить их.

— Кто они были?

— Мы все еще не знаем. Не думаю, что кто-нибудь знает теперь или узнает когда-либо впредь. Все восемь представляли собой клоны на продвинутой стадии, и все скончались, некоторые даже до того, как их взяли под стражу, остальные, прежде чем их успели допросить. Нечто вроде реактивного нервного яда, действующего в соответствии с программой. Не нашлось способа вернуть к жизни кого-либо из них, и, судя по всему, никто не знает, на кого они работали. У клонов были ревенантские генные образцы, но это не столь важный вывод, сколь кажется.

— Потому что любой мог использовать гены иного сообщества?

— Именно. Клоны могли работать на кого угодно. Это вполне могла быть и местная группа. Боюсь, мы никогда не узнаем. Премьер Густофсен остался цел и невредим, ему даже удалось победить на безнадежных выборах. Скандья перешла к экранному обследованию всех посетителей и иммигрантов и потребовала, чтобы в пространство скандийской системы не вступали внесистемные корабли, размерами превосходящие стандартные крейсеры. Ревенантское правительство заявило, что за покушением стоит Ардженти, а арджентяне предположили, что только ревенантцы выиграли бы что-то вследствие смерти премьера… — Командор пожал плечами. — Ничего, правду сказать, не изменилось.

Ван сомневался, но лишь кивнул, прежде чем спросить.

— Вы не знаете, куда меня могут теперь назначить? Или я еще недостаточно поправился, и об этом рано даже говорить?

Гаффри постарался не встречаться с Ваном взглядом.

— Врачи говорят, что может пройти еще шесть месяцев, а то и год, пока вы не придете в физическое состояние, в каком были до происшествия… тогда вы смогли бы приступить к своим обязанностям в новом звании…

— Смог бы? — Вану не понравились слова посетителя.

— О, доктор Кальен уверила меня, что ваше здоровье будет безупречным, когда вас выпишут. Вопрос не совсем в этом. — Гаффри говорил быстро, словно желал скорее с этим покончить. — Поскольку вы получили столь тяжкие повреждения, Следственная Комиссия рекомендовала также, чтобы после того, как реабилитация завершится, вам назначили полную пенсию командора…

— Но если я не стал инвалидом?

— Командор, вы потеряли руку и ногу. И пострадали от опасных внутренних травм. Врачи говорят, что после реабилитации вы будете как новенький, возможно, еще лучше. Но полная реабилитация, вероятно, займет целый год, а в случаях, когда требуется столь долгая медицинская помощь старшему офицеру, считается наиболее приемлемым выход его в отставку… в вашем же случае полностью заслужена окончательная отставка с почетной пенсией.