Василий Звягинцев - Мальтийский крест

Сильвия пришла в великолепнейшее расположение духа, едва ли не в восторг.

— Молодец, это ты шикарно придумал! Российский Император — действительно, трофей! Тем более, мне приходилось слышать о его подвигах на любовном поприще. Ещё когда он был почти никем всерьёз не принимаемым Великим князем. Сублимировался, попросту говоря, таким образом. И как ты это намереваешься обставить?

— Нет ничего проще. Государь сейчас в Берендеевке, пребывает, как это здесь называется, в трудовом отпуске . Я, в качестве флигель-адъютанта, «пересвета», Георгиевского кавалера и так далее, имею право на немедленную, вызванную обстоятельствами , естественно, аудиенцию.

— И что же у нас за обстоятельства? — уже по-настоящему заинтересовавшись, спросила Сильвия. Ей стал интересен этот юноша, уже не как Платон Зубов Екатерине Великой, а в роли государственного деятеля. Она с первого взгляда поняла, насколько некомфортно Ляхов себя чувствовал в реальности ГИП и как расцвёл, вернувшись в свою. Оттого, может, её к нему и потянуло.

— Да простенькие такие… — Вадим, наконец, разрешил себе наполнить рюмку. Разговор пошёл деловой . А к Императору явятся — там при любом раскладе пить придётся, пока их Величество сам не велит заканчивать. Ну и Сильвии тоже предложил.

— Можешь даже и не спрашивать. Запомни на будущее, милый, с гомеостатом на руке ты теперь имеешь возможность пить круглосуточно, семь дней в неделю. Нужно только режим поднастроить — немедленно по поступлении в организм разлагать алкоголь или с замедлением на нужный отрезок времени, чтобы хоть что-то приятное почувствовать…

— Спасибо, леди, на службе нам это свойство прибора очень пригодится. Особенно вам…

— То есть? — приподняла Сильвия тонкую бровь.

— Государь любит, когда женщины за его столом напиваются в стельку. Ходить ещё могут, а сдерживать поток подсознания — уже нет.

— Прелестно. Доставлю ему такое удовольствие. До-олго будет вспоминать, как сладкий сон…

Глядя на ставшее азартным и совсем молодым лицо аггрианки, Вадим по-хорошему позавидовал своему Императору.

— Только… Это, Сильвия Артуровна, переоделись бы вы подходящим к приёму образом. Олег Константинович любит, чтобы женщины были одеты строго, элегантно. Платьице ваше, простите, для похода в ресторан с полковником Ляховым годится, а вот для императорского приёма… И чтобы снимать с них нужно было много, преодолевая известные трудности, — это он намекнул на то, что Сильвия натянула и так фактически прозрачное платье на голое тело.

— Совершенно в моём вкусе мужчина. — Она в который уже раз рассмеялась серебристо и очень завлекательно. — Одеваться — при тебе?

— Да лучше нет, избавьте от нравственных терзаний. Я пока тезисы предстоящей беседы набросаю, а вы — дверь в гардеробную прикройте.

— Жаль. Вдруг бы посоветовал что. Адъютанты обычно много знают о тайных пристрастиях своих начальников.

— Самые обычные пристрастия. Хлысты, чёрное бельё и «шнурованные ботинки до самой задницы» не потребуются.

— И Ремарка читал [185] См. роман Э. М. Ремарка «Чёрный обелиск». , надо же, — восхитилась Сильвия. — Настоящий мужчина, не зря тебя в «Герои России» произвели.

— Стараемся, леди, в меру сил стараемся постоянно повышать как служебную квалификацию, так и общую эрудицию. На руководство не очень, а на красивых дам иногда впечатление производит, — теперь уже откровенно развлекался Секонд.

Ляхов по телефону предупредил Фёста, что они с Сильвией кое-куда съездят в своём мире, вернутся или через час, или утром, видно будет. И настоятельно попросил никаких действий, выходящих за рамки общепринятых, не предпринимать.

— Лучше всего включи Шар, посмотри, где сейчас девочки колобродят, разыщи Люду и погуляйте как следует, ни о чём постороннем не думая. Три дня мы президенту дали, вот на три и отвлекись. Я бы знаешь, что сделал?

— Что? — с ожиданием подвоха спросил Фёст.

— Поехал бы с ней в самый богатый ассортиментом антикварный магазин, наверняка здесь такой есть, и купил бы ей обручальное кольцо или старинный перстенёк…

На удивление, аналог отнёсся к его словам с полным пониманием.

— Нет, обручальное в «Антикваре» нельзя. Только новое, лучше — на заказ. Знаю, где. А перстенёк века восемнадцатого — это ты здорово придумал… Спасибо. До встречи. И удачи тебе…

При этом голос Фёста звучал в трубке так, будто тот заведомо предположил, что в планах аналога — капитальный разгул с сексуальной красавицей. На той же загородной даче. Что же ещё могло прийти в голову почти одинаково мыслящему человеку, заметившему и взгляды, то и дело бросаемые леди Си на одного и другого «близнеца». Он даже слегка испугался за Секонда — неужто махнул на Майю рукой и решил пуститься во все тяжкие?

Ну, даже если так — ему какое дело. Истинно: «Никто не сторож брату своему».

Ехать к Императору на съёмном таксомоторе верх бестактности. Поэтому Вадим с Сильвией сначала добрались на такси до Управления, где Ляхов в своём кабинете переоделся в придворную форму с орденами и при холодном оружии (для малого приёма), взял свою машину, а главное — позвонил по спецсвязи дежурному сейчас в Берендеевке генерал-адъютанту. Попросил передать просьбу о неотложной аудиенции.

— Чего это тебя вдруг разобрало? — по-товарищески спросил генерал-майор Дзилихов. — Государь не слишком в духе. Рассеянный какой-то. Сидит на веранде и из воздушного пистолета мух стреляет. Может, завтра лучше?

— Глядишь, я его и развлеку, — с куражом в голосе ответил Ляхов. — Доложи, а там посмотрим…

— Знаешь, ты угадал, — зазвучал через несколько минут в трубке раскатистый баритон генерала. — Не сказать, чтоб обрадовался, но оживился. Какого, говорит… ему от меня надо? Пусть едет, послушаю, а то мне штатные раз…и уже надоели. Так что приезжай, вдруг свой профит поймаешь. Часа хватит?

— Придавлю как следует — хватит.

— Ну, Вадим, — восхитилась Сильвия, увидев Ляхова при полном параде, — я просто понять не в состоянии, как ты ухитряешься сохранять целомудрие в окружении стольких очаровашек… Всё, всё, не сердись, я только шучу.

Олег Константинович не собирался устраивать торжественного приёма одному из тридцати своих флигель-адъютантов. Спасибо, что вообще не послал очень и очень далеко в известном направлении. Так и сидел на затенённой сосновыми лапами и кустами сирени веранде, с длинноствольным пистолетом на коленях и открытой коробкой свинцовых пулек на столе. Там же ваза с фруктами, бокал и две бутылки испанского хереса. Ветерок шелестел страницами толстой книги формата «ин кварто», названия которой Ляхов увидеть не смог, точнее — не успел. И ещё — рядом с книгой лежала толстая красная папка «К докладу».