Владимир Брайт - Вечность в объятиях смерти

Никакой боли и страха. Только блаженное тепло и сказочный миф, имя которому «Добрый волшебник героин».

Лишь в таком месте можно постичь абсолютную красоту. И нигде больше. Странно, что Фея Ми понял это только сейчас. Ведь с самого начала все было настолько очевидным, что…

— Стреляй первым, в любого. — Бемби набила сумку оружием. — Нет времени разбираться, какой демон опасен, а какой нет. Помнишь, как в том ювелирном магазине полгода назад?

— Помню, как не помнить! Такое не забывается! — В возбужденно-радостном голосе новоявленного Пловца не было и тени притворства.

Ему казалось: он помнит не только ювелирный магазин, но и все остальное. Исключение составляло лишь имя старой подруги, странной девочки-женщины с большими глазами.

— Отлично.

Бемби закончила подготовку к долгому путешествию.

Она знала: найти ответ на главный вопрос и обрести долгожданный покой можно на Алагоне — Пике мироздания.

Не самое подходящее место для детей, но безупречное для взрослых, познавших разрушительное безумие настоящего ада.

Мы проиграли.

Большое кинематографическое приключение кончилось.

Карусель выбыла из борьбы.

Жизнерадостная гонщица унеслась в край вечной печали. Туда, откуда еще никто никогда не вернулся.

Умирать в двадцать пять, в самом расцвете сил, — нелогично. Хотя о какой логике идет речь в обреченном городе, по улицам которого разгуливают обширявшиеся зомби и вооруженные киборги? Откуда взяться здравому смыслу в мире, где балом правят метамфетамины и психостимуляторы, а проклятая «химия» искажает реальность, загоняя в тупик наркотической зависимости?

Все мысли, чувства, желания и устремления направлены на один вожделенный объект — ее величество дозу. Блистательная королева сулит иллюзию счастья. Пускай недолгого, зато такого доступного, что невозможно противиться. Даже если знаешь — от него в конечном итоге станет в тысячу раз хуже. Неважно, что будет потом, главное, сейчас упасть в страстные объятия, растворив сознание в нирване неземного блаженства.

Блаженства, оборотная сторона которого боль, страх и смерть.

Оставьте наркомана в закрытой комнате наедине со шприцем, предварительно рассказав красивую сказку о том, что человек является творцом собственной Судьбы. И если очень постараться, можно выбраться из любой, даже самой глубокой и страшной ямы. Нетрудно догадаться, чем закончится глупый эксперимент.

Нечто похожее происходит и с ноймами. Имплантаты меняют не только физические параметры, подобно наркотикам, они влияют на психику. Незаметно, исподволь, неотвратимо. По большому счету все мы безумны. Одни — в большей, другие в меньшей степени. Просто настолько свыклись с таким состоянием, что воспринимаем его как нечто само собой разумеющееся.

Именно это самое страшное — воспринимать окружающее тебя безумие как обыденность, не пытаясь ее изменить. Не предпринимая попыток вырваться из четко очерченных границ, обретя истинную свободу. Хотя бы на день.

Один гребаный день…

Мне почти удалось невозможное. Не хватило самую малость. Последнего отчаянного рывка на пределе возможностей. Мгновения, перечеркнувшего все усилия.

Карусель пыталась помочь, но погибла. Чарли убили. Герда предала.

Сидя в залитом кровью салоне машины рядом с мертвой девушкой, я чувствовал себя не ноймом, а беспомощным щенком, отчаянно барахтающимся в грязной луже. До берега рукой подать. Кажется, спасение совсем близко, стоит напрячься — и все получится. Однако это всего лишь иллюзия, созданная проклятым шариком, продолжающим смеяться над глупым смертным.

Наверное, ему казалось ужасно смешным издеваться над человеком, неожиданно поверившим в чудо. Над наивным болваном, решившим, что вместо ненавистного зеро может выпасть другое число.

— Других чисел нет.

— Вернулся?

Нет нужды поворачивать голову, чтобы убедиться — Демон сомнения рядом. Он всегда появлялся в тот момент, когда мне было особенно плохо. Находя в этом некое извращенное удовольствие. Появлялся, чтобы унизить, доказав свое превосходство.

Хотя что здесь доказывать? То, что он демон, а я человек? Наши представления о жизни диаметрально противоположны? Мы абсолютно разные? Или…

— Вообще-то, я никуда не уходил. — Каждый раз у чудовища новый образ.

Сейчас «великий маэстро перевоплощения» изображал беззаботного сорванца.

«Эх! Здорово покатались на великах! Полазили с друзьями по заборам! Побили стекла из рогаток на соседней улице! А потом мчались сломя голову три квартала от злых собак!»

— Да! Я до сих пор здесь. Никуда не уходил! Вот такой я веселый парнишка. Страсть как люблю всякие шутки и розыгрыши!

— Ждешь не дождешься, когда же я сдохну?

Время можно замедлить. Повернуть вспять —

невозможно. Карусель не вернет даже чудо. Я не смогу отомстить. Игра окончена. Шарик упал.

— Нет.

— Тогда что тебе нужно?

— А тебе? — На смену веселому уличному хулигану пришел хитрый торгаш.

— Ты появился только затем, чтобы спросить, чего хочет умирающий нойм? — Я был удивлен.

— А почему бы и нет?

— Странно.

— Почему?

— Потому что ты безжалостный самовлюбленный гад.

— Я бы назвал это разумным эгоизмом.

— Безразлично, как ты это называешь. Нам не о чем разговаривать.

— Ты злишься на себя за то, что позволил девчонке остаться, подставив ее?

Он знал, когда, как и с какой силой нужно ударить в самую больную точку.

— Заткнись! Слышишь меня… урод! Заткнись и убирайся.

— Ведь Герда предупреждала — приходи один. Ты не послушал. Это твоя ошибка. Только твоя и ничья больше.

Садисту доставляет явное удовольствие ковыряться в чужой ране. Видеть, как корчится от боли жестоко страдающий человек.

— Нет.

— Да. И мы оба знаем, что я прав.

Ярость можно долго сдерживать, но рано или поздно она вырвется наружу, затопит сознание мутной пеленой, лишив возможности принимать осмысленные решения.

— Ты…… Недоношенный……………!!! И………!!!

А еще……………..!!! И это………. как……..!!!

Я выкрикивал самые грязные ругательства, которые знал. Несвязный поток мата и угроз извергался так долго, что заболело горло. И даже после этого продолжал кричать, пока внутри не оборвалась натянутая струна.

Дзиииииинь.

Запал кончился. Силы иссякли. Воздушный шарик, окончательно сдувшись, превратился в маленький сморщенный кусочек резины.

— Что ты предлагаешь? — устало спросил опустошенный до дна человек.

— За твое желание? — уточнил коварный демон.

— Да.

— Самое заветное? — Мягко и осторожно изможденную жертву подталкивали к краю бездонной пропасти.

— Да.

— Отомстить за девушку? — Серьезная сделка не подразумевает недосказанности, все должно быть предельно ясно.