Владимир Брайт - Вечность в объятиях смерти

— Кай, я искренне надеюсь, что Герда научит ее хорошим манерам.

Я оставил без внимания пошлый вопрос.

— Не сомневаюсь! — коротко хохотнул он. Сестра кого хочешь научит.

— Давать налево и направо всяким хлыщам…

— Хватит! — Мохнатая лапа стукнула по столу. — Играем. Сдавай.

Меньше всего мне хотелось продолжать бессмысленный спор.

— Играем так играем.

Я начал раздачу.

Десятка.

Восьмерка.

Туз…

— ЧТО ЭТО? — одновременно вскинулись три игрока.

— Не знаю, — честно признался я. — Похоже на джокера.

— Опять начал мудрить? — Глаза женщины-собаки превратились в узкие щелки.

— Зачем?

— Тебе лучше знать.

— Я не в курсе. Правда. Это же ваша колода.

— Он не виноват. — В отличие от истеричной соседки, Паук сохранял чуть ли не олимпийское спокойствие. — Д авайте продолжим игру и посмотрим.

Но и в первой, и во второй, и в третьей раздаче крупье неизменно сдавал себе джокера — карту, не имеющую никакого отношения к игре в «Блэк Джек».

— Ерунда какая-то! — Не выдержав, Гончая бросила карты на стол. — Обмороженный Член нагло блефует.

— Сдавая себе джокера? Ты хоть иногда думаешь, о чем говоришь?

— Я-то как раз думаю, а у тебя, судя по всему, смерть мозга, как у братца этой самой, как ее…

— Герда. Мою сестру зовут Герда. Настоятельно рекомендую запомнить. Пока я не решил разобраться с тобой сам. — Кай одарил женщину-сфинкса своей лучшей улыбкой. От вида которой обычному человеку, как правило, становилось не по себе.

— Хоть Герда, хоть потаск…

Мохнатая лапа огромного Паука легла на тонкую женскую кисть:

— Хватит. Пожалуйста. Ты не такая плохая, как пытаешься выглядеть. Я знаю.

— Ты ничего не знаешь! — Она резко отдернула руку. — Если кто меня и знает, так это Темный.

— Все это очень интересно, но не могли бы вы объяснить…

— Не могли бы. — Создавалось такое впечатление, что у этой женщины масса проблем.

— Могли бы. — Четыре пары глаз Паука уставились на меня. — На Алагоне ничего не случается просто так. Раз ты неизменно сдаешь себе джокера, значит, имеется веская причина.

— Какая, например?

— Ну, не знаю. Может быть все, что угодно. Начиная от совсем уж фантастической сделки с дьяволом и заканчивая…

— Стоп.

— Что?

— Я действительно заключил договор с демоном.

— Поздравляю! — хрипло рассмеялась Гончая. — У тебя и правда нет мозгов.

— Какую? — Подавшийся вперед Паук не обратил внимания на ее смех.

— Мы договорились, — неуверенно начал я, — что после смерти… То есть остановки сердца… Он сольется со мной…

— Трахнет!!! — взвизгнула от восторга истеричная сука, захлопав в ладоши.

— Нет. Он сказал: «Считай, что завещал свои останки медицинскому институту. Или банку доноров. С той лишь разницей, что ни то ни другое заведение не поможет тебе отомстить».

— И ты согласился?

— Да.

— Это многое объясняет, — пробормотал Паук.

— Что, например?

— То, — ответила за него Гончая, что в твоей глупой башке нет ни единой дырки, в то время как тело напоминает дуршлаг. Ты не мертв, сладенький. И не жив. Как дерьмо в проруби мотаешься между небом и землей.

— Не может быть. Он же сказал…

— Может, еще как может! Больше верь демонам! Нет, это же надо, — от избытка эмоций она хлопнула себя рукой по колену, — заключил сделку с демоном. Какая глупость!

Не уверен насчет остального, но в этом она была абсолютно права. Сделка и правда оказалась самой большой ошибкой в моей прошлой жизни.

Ронд и Керфт (курирующие «дело» В. Вилли) с интересом изучали труп, распластанный на мостовой.

— Изрешетили полностью, а голову не тронули. Думаешь, сделали это специально?

— Вряд ли.

— Почему?

— Смотри. — Керфт приставил пистолет к виску и нажал на спуск.

— Мимо…

— Попал.

— Я понял. А где дырка?

— Нет.

— Странно.

— Не то слово.

— Что предлагаешь?

— Отправим голову в лабораторию, пусть разбираются. У нас остался куб с кислородосодержащим раствором?

— Да.

— Положим ее туда.

— Зачем? Мозг не мог выжить. С момента смерти прошло минимум десять минут.

— Ты знаешь, почему его не берут пули?

— Нет.

— Не исключено, что мозг до сих пор жив.

— Так не бывает.

Два выстрела в упор в очередной раз не достигли цели, поколебав уверенность Ронда.

— ОК. Передадим в центр, пусть сами разбираются.

— Согласен.

Короткий взмах ножом — и странная голова, отделившись от изрешеченного пулями тела, очутилась в специальном кубе.

— Ты обманул меня!

— Напротив, помог: совершил жест доброй воли, напоследок позволив убить пару врагов.

— Речь не об этом. Ты…

— Получил согласие после смерти распоряжаться телом.

— Двадцать семь дырок, из которых минимум девятнадцать несовместимы с жизнью. Все в корпус. Ни одной в голову!

— Конечно. Никто и не спорит. Мне нужен был твой мозг. Поэтому я принял меры. Десять минут до кислородного куба тоже моя работа. Благодаря нашим общим усилиям ты станешь мостиком, по которому мы перейдем в другой мир.

— Мы?

— Слияние предполагает объединение сущностей. Пускай частичное, и тем не менее.

— О каком мире идет речь?

— У нас впереди предостаточно времени, чтобы наговориться.

— Значит, ты заранее смоделировал ситуацию?

— Нет. Вначале мне было интересно, как долго ты продержишься. Но после расправы над двумя ноймами я понял — с таким потенциалом можно свернуть горы.

— И заманил меня в ловушку?

— Нет, предложил честную сделку. Ты мог отказаться.

— У меня не было выбора.

— Неправда. Выбор есть всегда.

— Ты опять лжешь.

— Ошибаешься. Нам предстоит вместе многое испытать. Поэтому я пытаюсь быть искренним.

— Пытаешься…

— Да.

— Лучше бы не пытался, а помог разделаться с Кливом.

— Если тебя это успокоит, скажу, что его ожидает незавидная участь.

— Не ты ли утверждал, что в смутные времена будущее неопределенно?

— Я. Только это не будущее, а настоящее. Человек по имени Селекционер, чьи сотрудники курируют побег В. Вилли, на первом этапе добьется временных успехов. Затем его исследования упрутся в тупик. Киборги не могут попасть в параллельную Вселенную. Это в принципе невозможно.

— В какую Вселенную?

— Вначале выслушай меня.

— ОК.

— Он поймет, что проиграл. И тем не менее будет продолжать эксперименты. Не для того, чтобы добиться успеха, а исключительно ради себя. Работающей вхолостую мясорубке будет нужно все больше и больше ресурсов. Мяснику Кливу придется умирать очень долго. Настоящий палач должен доказать другому, что он лучший.

— Рад за Клива. А чем все закончится между мной и тобой?

— Хороший вопрос.

— Ты, кажется, пытался быть искренним.