Сергей Михонов - Суррогаты

— Пора… позавтракать. Кто будет пить чай?

Юлька не торопилась выпячиваться, понимая: стоит вызваться и самой придётся обслуживать всех.

Пётр первым не удержался. Ему и ведро в руки и дорога заказана к колодцу, а затем к топору с дровами и печке. Азаровскому старуха не разрешала особо суетиться, но и он не помышлял отлынивать от работы, опасаясь: мышцы совсем атрофируются.

— Не калека, даже не инвалид…

— Просто шибко пришибленный, — выдала старуха.

— Чё?!

— Контуженый — говорю…

— Не без того, да и отшибить ничего там не могло! Тем более мозги! Голова же кость — болеть по определению не может!

Юлька улыбнулась. Зря. Её и припахала к работе старуха.

— Прежде на стол накрывай, опосля и рот разевай!

Пришлось двигать на склад продовольствия. В пакетах она обнаружила галеты. Не хлеб и не печенье, но и то хорошо, а и варенье нашлось в виде джема всё в тех же банках с фашисткой свастикой.

— Полицаев в роду не было, — не удержался Азаровский.

— Обидеть решил, мил-человек? Или ни к месту пошутил? Не выдам — не боись! — мгновенно отреагировала старуха.

— Извини, мать, должна понимать — западная Украина…

— Так ить сам бульбаш — не все партизанами были, хватала и таких, о ком сам речь завёл…

— С дуру ляпнул, не подумав, у меня много родственников полегло тогда.

— А я вовсе мужа не дождалась. Только обвенчались и на тебе… война проклятая… А сызнова… Беда…

Узкое и мрачное пространство вытянутого туннеля навивало уныние на всякого, кто опускался туда, и пускай не так часто, как доводилось некоторым людям это делать сейчас, но надёжнее укрытия не найти. Правда, там порой встречались бомжи, а и беспризорники, либо просто диггеры, даже бандиты, уходя от погони, либо своих же матёрых соратников по делюге, но факт оставался фактом — подземка всегда обжита и кем-то занята, делясь на свои никому неизвестные территории. Районный принцип городского уклада жизни здесь не действовал. Да и люди постоянно исчезали. То тут, то там даже в спокойные времена находились жертвы. И не всегда сами попадали туда, чаще выбрасывали, убирая подальше от людских глаз трупы. Какой только сброд здесь не обитал. Это был своего рода подземный жилой квартал. Работники по обслуживанию подземной коммуникации и то по одиночке не ходили, даже парами старались редко, чаще группами и с монтировками да разводными ключами, ну и естественно ножами. Без холодного оружия — необходимого инструмента по обрезанию проводки — никуда. Кусачки хорошо, но в определённый момент и не здесь. Да осветительных приборов побольше и мощней. Обитатели не любили светиться у них перед глазами, поэтому чаще сами предпочитали не трогать их, в противном случае сюда пожалуют живодёры из числа омоновцев. А тут напасть, люди хлынули к ним точно крысы, избегая чего-то, что было недоступно им. А это уже было нарушение целостности их территориального принципа и размеренного уклада жизни. И что самое противное — силовики.

Одну такую группу они и засекли, оставаясь в стороне, наблюдали. Худшие опасения подтвердились — соглядатаи принесли известие о повальной зачистке. Против них, как думали "пещерники", муниципальные власти бросили отряд ФСБ. А это не ОМОН — одним переполохом для галочки не отделаться. Требовалось срочно принять непопулярное решение. Поэтому их негласный предводитель объявил им: всех чужаков обыскивать, и если обнаружат что-то интересное — какую-то важную личность — тут же тащить к нему, не взирая на время суток в "подземелье", поскольку здесь в отличие от горожан на поверхности день означал ночь, а ночь — день. Днём особо не нагуляешься по городу, и обязательно привлечёшь внимание своей неказистой внешностью, а тёмные личности любили тёмное время суток, делая аналогичные дела. Это разного рода шушера — бомжи и беспризорники — были в праве показываться там днём, а личности рангом выше — исключительно ночью.

Именно поэтому соглядатай, представший перед подземным "начальником", разбудил его и робко зашептал дрожащим голосом:

— Попался…

— Кто?! — не понял спросонья пещерный царёк, коего старались не трогать даже коронованные особы из воровского мира на поверхности — в особенности смотрящий за данным регионом страны.

— Один из них… — продолжал сыпать загадками соглядатай.

— От ты чертила! Толком скажи: кого схватили?

— Вот… — указал он, кивком головы, выхватив в свете керосиновой лампы лицо того, кого приволок на пару с подельником. — Его…

— Ты кто? И что забыл у нас? Наверху места мало стало? — рассердился мрачный тип с внешностью бомжа, но не дошедшего до ручки.

Возмутитель спокойствия "пещерников", недовольно скривил лицо, щуря глаза от ненавистного света слепившего его, уверенно заявил:

— Да вы в своём уме? И вообще, знаете, с кем имеете дело? Я — сотрудник ФСБ…

— А сам, пацан, кто я? Те чё надо у нас? Забыли твои сотрудники и ты с ними? Жить надоело?

— Самим! Это что такое?

— Вот ты и объясни мне!

— Кому — бомжу?!

— Кхе-кхе… — закашлялся соглядатай.

— Нет, ты слыхал эту наглость, Сопля?

Тот в ответ шмыгнул одобрительно носом.

— Он явно ещё не понял, чё попал, а конкретно!

Сотруднику силового ведомства и без того было очевидно: им занялись какие-то тёмные личности, скрывающиеся в туннеле от органов правопорядка.

— Доставай то, чем мы обычно достаём таких доставучих типов, как он, — продолжал ухмыляться "пещерник".

— Будем клеймить или… — спохватился сопливый соглядатай.

— Чё-то точно сделаю с ним, а чё — не решил ещё, но уже почти знаю: ему конец… — ввернул в продолжение "пещерник".

Усольцев-младший узрел перед собой…

— Анальный детектор лжи, — оскалился пахан бомжей.

— Да вы чё, му-муж-Ик-и… — заробел Павел. — Это же паяльник!

— Так не утюг — гладить тя им по головке не собираемся, — усмехнулся "пещерник". — Чай не звери, али бандюки какие — люди мы! И очень добрые сегодня! Засуну те енту хреновину, шоб ты боле не совал кое-что, куда непотребно! Иначе всё одно не поймёшь! Слово оно ведь воздух — пустой звук, а вот дело — это дело! Поворачивайте его, хлопчики, да спускайте штаны! Шоб "голубок" боле не мог заниматься тем, чем непотребно!

— Я не мент! Я сотрудник силового ведомства — ФСБ… — зашёлся в крике Павел.

— А нам шо ФСБ, шо МВД — всё одно! Мент он и есть, а поганый!

Паяльник накалился. Проверить было несложно. Для острастки "пещерник" сунул его в стакан с палёной водкой — поджёг.

— Ну, за твоё здоровье, голубок! Фу… — потушил возгорание на одном дыхании "пещерник" в стакане, и опрокинул его содержимое в глотку. Крякнул и чмыхнул. — Уф… Ух… Хорошо пошла, зараза!