Игорь Алимов - Дракон-2. Назад в будущее

- Брось, комиссар, не донесешь, — простонал Сумкин, когда они добрались до очередного ровного пятачка и остановились перевести дух. — Ты книгу не потерял?

Чижикову казалось, что они лезут на эту проклятую гору целую вечность, пот ручьем тек по лицу, и Котя не знал, откуда у него до сих пор берутся силы, — ведь их не осталось еще там, в лодке. «Так вот, наверное, полз Маресьев [7] Маресьев Алексей Петрович (1916–2001) — легендарный летчик времен Великой Отечественной войны, герой Советского Союза, известный, в частности, тем, что, будучи сбит над вражеской территорией, получив тяжелое ранение и лишившись возможности ходить, восемнадцать дней пробирался ползком к линии фронта, которую благополучно и пересек. После ампутации голеней обеих ног успешно освоил протезы и вернулся в строй, то есть возобновил боевые вылеты на истребителе. Прототип повести Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке» через лес, от шишки к шишке…» — тупо подумал он, снова принимая Федора на плечо.

Подъем казался бесконечным.

Но вот — наконец! — они взобрались на последнюю площадку, а дальше оставался лишь короткий рывок к вершине. И здесь Ника решила, что она так дальше не может.

- Больше нету, старик, — Сумкин сплюнул фильтр, чиркнул зажигалкой, прикуривая. — Оставлю тебе половину.

- Спасибо, Федор, — поблагодарил Чижиков, утирая лицо грязной ладонью. — Кажется, мы почти пришли. Если нам опять не соврали.

- Вы мне не доверяете. Я понимаю, — подала голос сидевшая поодаль Ника. — Вы думаете, я все вру, я обманом завлекла вас сюда. И это правда: да, обманом! Да, дядя Костя, я не предупредила вас о том, что случится в самолете.

- О, так эта юная затейница из будущего — твоя родственница, старик? — саркастически посмотрел на Нику Сумкин. — И ты уже дядя?

Котя только рукой махнул.

-Да, вы попали сюда против своей воли, — продолжала Ника. — Но все остальное правда. Мы действительно спасаем мир.

- Прелестно! — Сумкин коротко хохотнул. — Особенно я.

- Вас здесь вообще быть не должно, Федор Михайлович, — тихо сказала девушка. — Извините.

- И тем не менее вот он я! — взмахнул сигаретой великий китаевед. — Жив, частично здоров и немного подстрелен. Держи, старик, — передал он жирный окурок Чижикову. — Последним делюсь.

- Дядя Костя! Федор… Михайлович! Извините меня, пожалуйста! — на глазах Ники выступили слезы. — Я многого вам про себя не рассказала, но для миссии это неважно. Поверьте мне!

Сумкин и Чижиков одновременно хохотнули.

- Ясное дело! — сказал Котя.

- А то как же! — сказал Федор.

- Господи… — Ника присела на корточки, закрыла лицо руками. Плечи ее задрожали. — Ну как мне вам объяснить.

Шпунтик подошел к Нике, внимательно осмотрел, шевеля усами, потянулся к девушке носом.

- Ты ей веришь? — спросил Сумкин Чижикова. — Этим трагическим рыданиям? Нет? А твой кот, похоже, верит.

- Я такое уже видел, — покачал головой Чижиков. — Но если девочка из будущего для разнообразия скажет нечто оригинальное, попробую поверить и я.

- Но я вам все уже рассказала! — воскликнула Ника. Лицо ее было мокрым от слез. Длинные ресницы слиплись. — Я рассказала все, что могла! Нужно было предотвратить критическую хронофлуктуацию, вызванную нелинейным вмешательством в хронопоток, — заученно проговорила она. — Достичь этого можно было лишь одним способом: изъять из этого времени некий предмет, с помощью которого и производится такое вмешательство. Без вас, дядя Костя, изъять предмет было бы невозможно. И… вот мы здесь.

- Да что за вмешательство такое? — раздраженно спросил Сумкин. — Акции «Газпрома» резко в цене упадут или Ленин не родится?!

- Хорошо… Я скажу вам, — Ника глубоко вздохнула. — Хроновмешательство должно было привести к глобальному изменению облика Земли. Это называется терраформированием. Изменится вся привычная география, история пойдет по совершенно другому пути. Вы, возможно, вовсе не родитесь. А мир в моем времени…

Тут она запнулась.

- Ну? Ну? Что в твоем времени? — спросил Котя.

- Мир в моем времени вовсе перестанет существовать, — качая головой как заводной болванчик, выговорила Ника. — Дело в том, что я последняя. Кроме меня никого не осталось. Меня перекинул во времени автоматизированный хрономодуль, а последние крохи энергии были истрачены на то, чтобы перенести нас в третий век до нашей эры. Там, — Ника подняла глаза к небу, — никого больше нет. Вот каковы последствия того нелинейного вмешательства, которое мы предотвратили. Я лишь надеюсь, что все получилось. И еще раз прошу вас: простите меня! Я боролась за свой мир, за свою реальность.

- То есть ты хочешь сказать, — внезапно Чижикову показалось, что он начал понимать, — ты хочешь сказать, что на самом деле наш самолет все-таки упал?

- Не совсем, — мотнула головой Ника. — Просто изменилась хронопоследовательность. Может, в том две тысячи девятом году, который мы покинули, и самолетов-то никаких нет. То есть — не будет. В том две тысячи девятом году, который стал две тысячи девятым годом после нелинейного вмешательства.

- Я запутался, — признался Чижиков.

- Да все просто, старик, — сказал Сумкин. — Вот смотри: у нас есть некая точка во времени, например, день рождения Стива Джобса, который «Эппл». Стив наш спокойно рождается, взрослеет, набирается ума-разума, а потом возглавляет «Эппл» и — опа! — у всей планеты появляются телефоны типа «айфон». А теперь представим себе, что завистливый Билл Гейтс придумал такую версию «Виндоуз», которая может персонально его перенести в дни счастливого младенчества Стива Джобса, чтобы Билли мог придушить этого гения маркетинга прямо в колыбели и не дать ему испытать все прелести золотого детства. И — опа! — никаких «айфонов» нет. Даже «Эппл» нет, а есть что-то другое, например, «Гипермайкрософт» и «Мегавиндоуз». Совсем другое. Доступно излагаю?

- Вполне, — кивнул Чижиков и посмотрел на Нику. — Ты про подобное?

- В принципе — да, — подтвердила девушка. — Только гораздо, гораздо хуже. Когда горы вместо океанов. И наоборот.

- Нормально, — протянул Котя. Горы вместо океанов ему никак не улыбались. Видел он уже нечто подобное во сне, и это ему крайне не понравилось. — Ну, допустим, мы тебе верим…

-Допустим! — поднял вверх палец Сумкин.

- Теперь, когда мы изъяли нужную вещь из сокровищницы, все стало хорошо? Катастрофы не будет?

- Наверное, — смущенно улыбнулась Ника. — Вы это узнаете точно, а я… Я не смогу вернуться.

- Это отчего же?

- Никто не знает, что я здесь. Некому было сказать, некому оставить информацию. — Ника наморщила лоб. — Никого не осталось. Совсем. А если мир изменится, то в нем не будет той… той ситуации, из которой я сюда была переброшена.