Ярослав Коваль - Магия чрезвычайных ситуаций

После некоторых колебаний оборотненок прихватил остаток добычи и подволок его поближе к курсантке. Потом, недовольно поворчав и несколько раз на всякий случай оскалив мелкие хищные зубки, он все-таки позволил взять себя и осмотреть поближе.

– Ну что будем делать с найденышем? – усмехнулся Илья. – Прихватим с собой?

– Уж всяко надо взять, – сурово вмешался Отец Сергий. – Не оставлять же его здесь с голоду умирать.

– Не его, а ее, – поправила девушка, отпуская рысенка и возвращая ему недоеденную сосиску. – Это девочка. Согласитесь, она же не с неба упала. И не у рысей родилась, иначе б не в городе жила, а в привычном для нее лесу.

– Хочешь сказать, она из наших, из местной семьи? – поразился Костя.

– Откуда ж еще…

И грустно посмотрела на малышку, которую, стоило ей сменить облик, перепуганные родители, видимо, попросту вышвырнули из дому. И счастье, что она оказалась слишком голодной, и голод победил осторожность. Неприспособленная к жизни, еще совсем слабенькая, слишком маленькая, чтоб смочь регулярно добывать себе хоть какое-то пропитание, в уличной жизни она была практически обречена.

Шреддер принял из рук Кайндел рыжий пушистый комочек, осторожно запихал в машину, на заднее сиденье. Рысенок с недоверием зафыркал, но, когда рядом с ним устроилась Лети, удивительным образом успокоился, прижался к ее боку и даже, кажется, пригрелся. Кайндел безбоязненно села с другой стороны, и на нее Илья Тверской, забравшийся вперед, покосился с восхищением.

– Не боишься, что укусит?

– Я менее питательна, чем сосиски, – флегматично ответила девушка.

От Райвио до нужного места оказалось сравнительно недалеко – всего-то два с половиной часа езды, причем не по самой лучшей дороге. На перекрестке за городом оэсэновцы остановились, чтобы посадить за руль знающих дорогу – почему-то они ждали именно здесь. Эйв пересадил всех своих пассажиров в грузовой фургон – там пришлось размещаться как попало, и Лети пришлось держать малышку-оборотня на руках, но та не возражала. Да и иномирянка сияла, устраивая рысь поудобнее.

– Как думаешь, ее позволят оставить?

– Думаю, без вопросов, – отозвалась Кайндел, шаря под рогожкой в ящике с провизией. – Ребята, не представляете, до чего хочется сыра.

– И мне! – поддакнул Илья. – Ты ищи, ищи…

– Тут только колбасы. Уже слюнки текут… Лети, ты не сомневайся. ОСН носом роет, ищет, кем бы еще пополнить свои ряды. А тут оборотень. Всем оборотням доступна кое-какая магия, не говоря уж о возможностях их второго облика. Очень широкого спектра возможностей.

– Пусть Багира возьмет над ним шефство, – кивнул на рысенка Илья, нашедший-таки в одном из ящиков круг сыра и отрезавший два больших куска.

– Ага, скажи это Багире.

– Одного ж типа существа! Даже кошачьи обе. Почти родственники.

– Что такое шефство? – простодушно поинтересовалась Лети.

– Это пережитки нашего проклятого прошлого. – Кайндел засунула в рот кусок сыра и наклонилась к пушистому комочку на коленях у подруги, но предостерегающее шипение и блеск злых и одновременно испуганных глаз заставили ее отодвинуться. – Да уж, какая там Багира. Малышка тебя, Лети, признала за свою.

– Ну и хорошо. Мы поладим, – лучезарно улыбнулась иномирянка. – Будешь мне вместо дочки. Я всегда мечтала о дочке.

– Да, в нынешние времена о ребенке нечего и мечтать.

– И в другие времена тоже. По нашим законам женщина заводит ребенка лишь с разрешения мужа, а мне, чтобы стать замужней, надо, чтоб хозяин выдал меня за соотечественника. А какие тут соотечественники… Да и хозяин не станет выдавать меня замуж. Зачем ему…

– Хозяин?

Лети смущенно улыбнулась.

– Ну кто тут, в Организации, меня покупал у отца? Кому передал права владения? Или моим хозяином считается вся Организация? Я даже и не знаю…

– Зря ты так это воспринимаешь, – возразил Илья. – Не хозяин, а просто… Ну словом… Нет у нас в мире рабства. Никто не может быть ничьим хозяином.

– Ты идеалист, – улыбнулась Кайндел. – О прежних временах, до возврата в мир магии, можно было говорить о том, что рабство есть, но оно противозаконно. А теперь и закона-то толком нет. Так что понятие это нам отлично знакомо. И – поспорю – где-нибудь в глуши вполне себе в ходу.

– Не разрушай мою веру в человечество! К тому же ОСН ведь признает старую конституцию. Так что на нашей территории рабства нет.

– Вот с этим соглашусь.

Лети с напряженной улыбкой вслушивалась в спор.

– Наши традиции, оказывается, похожи, – заметила она.

– Если говорить именно о традициях, о традиционном обществе, то очень.

– Традиции сейчас в упадке, – весело добавил Илья.

– И не скажу, что это хорошо. Традиции зачастую держат в узде самые дурные порывы имеющего власть человека. Наши народы очень похожи, но мы – лицемернее.

Удивленно покосившись на собеседницу, тверичанин демонстративно промолчал в ответ. А иномирянка и не расположена была болтать – она ласково поглаживала сытого, разомлевшего рысенка и что-то напевно бормотала на своем родном языке. Наверное, колыбельную.

Их всех выпустили из фургона и микроавтобуса с затененными стеклами еще перед воротами и сразу поручили таскать обрубки бревен и досок с полурасчищенного подъезда к крыльцу ближайшего кирпичного строения. Там, несмотря на холод, раздетые до тонких рубашек, пилили и кололи дрова трое иавернцев – Аданахаур, которого для простоты прозвали Аданом, Саудхаван, а если короче, то Сауд, и черноволосый Федеван, имя которого никто и никогда не пытался сокращать.

Приветствуя друзей, все трое опустили руки и поклонились, но курсанты из местных уроженцев уже знали, что это простая форма вежливости и можно не кланяться в ответ, а просто помахать рукой или кивнуть, и будет достаточно.

– Привет, Федеван, привет, Адан, Сауд… Пашете? – весело окликнул Илья.

Из рассохшихся, разболтанных и потому все время приоткрытых дверей двухэтажного кирпичного строения, почти лишенного окон, выскочила полноватая женщина с блокнотом. Она читала у курсантов второстепенный курс по основам управления транспортными средствами и, несмотря на это, не считалась офицером, так что ее гоняли все кому не лень. Маленькая, низенькая, круглая, как апельсин, она совершенно не умела драться, и магия у нее была странная – самостоятельно получались лишь самые простые заклинания, зато с любого артефакта способна была врезать так, что мало не покажется. И стреляла с точностью снайпера практически из любого вида ручного оружия. И могла заставить поехать едва ли не все, у чего имелись колеса. На диво некрасивая, она, однако, сохранила добродушный, ласковый, приветливый нрав любознательного щенка и даже, кажется, имела в ОСН ухажеров.