Сергей Афанасьев - Миниатюры

Отпуск номер два.

Следующее лето. Парни на работе собрались в пещеры куда-то под Абаканом. В пещерах я был всего лишь один раз, да и то — студентом (на Алтае, недалеко от спортлагеря Глагол). Но жене эта идея не понравилась — не нравятся ей пещеры. К тому же компания из ее институтской группы собралась в горы — Саяны, хребет Бергамский. В Саянах я тоже не был. Так что выбор был предрешен. Вернулись из отпуска. Прихожу в отдел, а на соседнем столе — фотография в траурной рамке. А осенью я уволился.

22. О детских смертях. (Давайте учиться на чужих ошибках, чтобы ни в коем случае их не повторить). У тещиных соседей умер 5-Бергамский ребенок. Ночью во сне. Просто перестал дышать. И родители вроде быстро это заметили, но поделать ничего не смогли. Зимой 2006-Бергамский сказали что в нашей детской поликлинике траур. Врач оставила годовалого ребенка со своей матерью. Та отвлеклась на телефонный звонок и в это время ребенок опрокинул на себя кастрюлю со свежесваренным супом. Умер. Май 2006. Дом напротив. Молодые мамы на улице сказали, что одна женщина из этого дома ребенка положила на балкон в коляске спать. К ней поднимаются — у вас мол ребенок выпал. Да он спит, отвечает она. Вышли на балкон, а там пусто. Сам видел. База отдыха Березка. Детский городок. Я стою — жду когда жена соберется чтобы пойти на пляж. Метрах в 4 от меня — качели. Две молодых мамаши болтают рядом. Девочка одной качается на качелях, ребенок второй, — еле ходит на ножках, стоит рядом с мамой. Вот он неуверенно пошел в сторону, мама — ноль внимания. Я даже сообразить ничего не успел, как малыш шагнул точно под качели и на обратном ходе деревяшка с тупым звуком ударила его в голову. Он рухнул как подкошенный. Опять же… Дальний родственник. Жена, маленькая девочка лет трех. Его отправили в командировку в Чечню. В его отсутствие дочка как-то сильно ударилась в детсадовские. Как — неизвестно. Но к врачам мама почему-то не стала обращаться, решила, что и так пройдет. И дочка через три дня умерла. Что-то там внутри у нее нарушилось, порвалось. Вот так-вот бывает. Какой-то из майских праздников. Родной Новосибирск. Соседняя с моей автобусная остановка «Макаренко». Семья. Мама дома готовила праздничный стол, а папа с двумя маленькими детишками куда-то поехал в гости — к бабушке с дедушкой, наверное. Стоят на остановке. А тут — грузовик. И пьяный водитель за рулем. Дорога вроде прямая, но он почему-то вылетел на остановку и задавил всех троих насмерть. Такой вот праздник получился. Года два, а то и три, на этой остановке, проезжая мимо, время от времени я видел свежие цветы, лежащие у края дороги. Из личного опыта. Дочка моя уже начала ходить, но преимущественно держась за мебель. А так — больше ползала. Как-то оставили ее у моей матери — решили с женой наконец-то выбраться в люди, сходить в театр. Вернулись — мать бледная, дочка — заплаканная, толстый слой бинтов на обеих руках. Мать пекла в духовке пироги и не доглядела как внучка встала и прижалась руками к стеклу (интерес но ей, наверное, было — лампочка внутри светится, урчит что-то там). Мать говорит — так кожа с обеих ладоней к стеклу и прилипла. Ребенок маленький, кожа-то со временем наросла, а вот нелады с сердцем остались. Врач рассказала, предостерегая нас об осторожности при купании ребенка. Особенно зимой. Был, мол, такой случай. Купали младенца. А так как вода в ванне быстро остывала, то ему в ноги подливали горячую, кипяток фактически. Ну и само собой, тельце, выступающее из воды, обливали теплой водой, чтобы не замерзал. И в какой-то момент перепутали ковшики и малышке на грудку ливанули кипяток. Мы с женой уж не стали выяснять, что же случилось с ребенком, потрясенные подобной сценой. Жене рассказали — молодые мамы гуляют фактически в одно и то же время, так что, если дети примерно одинакового возраста, то и кучкуются по интересам. Такая история. Молодые совсем родители. Зима. Не всегда удается погулять с ребенком на улице. Как-то вынесли малышку, девочку двух месяцев, на балкон, в коляске. И забыли про нее. А когда спохватились — кроха уже окоченела. О случайности бытия.

Случай из собственной жизни. Мне — семь лет. Я из школы домой прихожу в 12 часов. Мать с работы — в 8 или 9 вечера. Дома делать нечего, естественно я иду на улицу. Северная окраина города Новосибирска. Улица Объединения. Так называемый «четвертый участок». Деревянные бараки сносят, панельные дома строят. Опять же — заборы с колючей проволокой — зеки строят какие-то промышленные здания. Т. е. есть где побегать и погулять. И мы мальчишки слоняемся по развалинам бараков, и по новостройкам — податься-то больше некуда. Находим строительные патроны, взрываем их, лазаем по крышам недоразваленных домов. Играем в войнушку.

В тот день была одна из таких игр. На большом пустыре, усыпанном разбитыми панелями, мы построили две крепости (Сейчас на этом месте расположен рынок — на улице Объединения). Обстреливаем друг друга пульками. Кто из рогаток, а кто и специально выпиленными из дерева пулечными ружьями (как у меня), где спусковым крючком служит прищепка. Кто-то правда пытается разрушить крепость противника кидая кирпичи. Напоминаю, мне семь лет. Дома никого нет. У меня закончились пульки и я отошел за нашу крепость в поисках пулек противника. Нагнулся, ища их в траве. И в этот момент вдруг почувствовал удар по голове, словно тяжелым футбольным мячом. Ничего не понимая, я выпрямился, и увидел, как от меня в сторону отлетает половинка кирпича. И в этот момент почувствовал мокроту на голове. Прикоснулся рукой, посмотрел — кровь. И тут же стало больно. И страшно. Да и кровь, обильно стекая по волосам, быстро залила глаза. Я, естественно, заплакал. Ребенок маленький, все что я знал в жизни про борьбу с ранами — это прикладывать подорожник. Сквозь слезы нашел один листик побольше, приложил его к голове. Но кровь все равно течет, скатываясь на спину и плечи. И довольно сильно. И я, плача, пошел домой. Да и где еще маленькому ребенку укрыться от опасности?

Повзрослев, и обдумывая ту ситуацию, я прихожу к выводу, что скорее всего, я бы поднялся к себе в квартиру и сидел бы там на диване, ожидая свою маму и стараясь посильнее прижимать подорожник к голове, к ране (на которую потом наложили семь швов), медленно истекая кровью. Я не силен в медицине и не знаю, большая это рана или не очень, но мне кажется, что за семь часов до прихода матери, скорее всего, было бы уже поздно.

Итак, час дня. Все взрослые — на работе. На улице — одна ребятня. Помочь мне никто ничем не может. Я вошел в пустой подъезд родной пятиэтажки. Я живу на пятом этаже. Лифта нет. Поднимаюсь по лестнице, пачкая ступеньки кровью. Дошел только до второго этажа. Только я поднялся на лестничную площадку, как дверь сто восьмой квартиры открылась и на лестничную клетку вышла тетя Валя. К счастью, она работала не так, как моя мама, а посменно. И именно в этот день ей выпало отдыхать. И опять же к моему счастью, она именно в этот момент куда-то собиралась. Только взглянув на меня, тетя Валя охнула, схватила меня и молча потащила в больницу.