Владимир Свержин - Война ротмистра Тоота

Тоот вновь застонал. Перед ним стоял его брат и крепко обнимал избитого в кровь Гая Дэнна. За ним, удивлённо оглядываясь по сторонам, чуть сконфуженно жалась Юна.

— Кажется, шепчет что-то, — глядя на ротмистра, сказал боец.

— Шепчет. Может, любимую зовёт, может, мать… А может, и вовсе «Вперёд, легионеры, железные ребята!»

— Энц фельдфебель, — к ветерану подошёл один из караульных, — там задержанный что-то бьётся.

— Кричит, требует?

— Никак нет, только шумит, будто колотится.

— Да и ладно, колотится и колотится. Ключ у господина ротмистра, а его до утра будить не велено. Сам приказал! — Фельдфебель ткнул пальцем в сторону лестницы, ведущей на второй этаж: — Да ты погляди на него! Круги под глазами, лицо осунулось. Видишь, как неживой совсем. Ну и пусть бьётся, вахлак. И то сказать, от этих стражников в городе совсем житья не стало. Куда ни плюнь — везде их наглые рожи. Так что ступай на пост и без дела не тревожь.

Нарти Клосс сидел перед шефом контрразведки, подперев тяжёлую голову рукой.

— Так вот, после войны исследования портативных излучателей, а вместе с ними и воздействие на человеческую психику и вообще на организм волн разной частоты было продолжено. Но университет, — главный инженер замялся, — от университета осталась одна тень. С таблички всего лишь сбили слово «Императорский», но вместе с короной и вензелем, получается, и суть улетучилась. Знаменитые учёные торговали вразнос всякой мелочовкой, лишь бы прокормиться. Исследования… Лишь одним Неизвестным Отцам было решать, на какие темы отпускать средства, а на какие — нет.

— Да, я знаю. В первую очередь финансировалось то, что касалось обороны страны. Не станете же вы отрицать, что тема, о которой мы сейчас говорим, имела все шансы стать приоритетной. Однако не стала. Почему?

— Всё просто, энц генерал. До обидного просто. Большинство разработчиков, занимавшихся этой темой, оказались выродками. Такими же, как я.

Клосс развёл руками:

— Увы. Дорога в подполье не для них. Какой боевик из человека, большую часть жизни занимающегося молекулярной биологией или волновой физикой. Но, с другой стороны, энц генерал, подумайте сами: что за ужас засыпать и просыпаться в ожидании дикой головной боли и каждодневно трястись от шагов на лестнице — не за тобой ли пришли на этот раз.

Вы знаете, — инженер замялся, — я ведь помню Аттайра Тоота совсем мальчишкой. Он носился по двору с деревянным мечом и спасал Нее-Тее от чудовища. Теперь он вернулся через много лет с высшим орденом за храбрость на груди и холодными глазами. Но он уже сам чудовище. Если бы вы его не остановили, он бы застрелил этого несчастного и не моргнул.

— Застрелил бы, — подтвердил Странник. — Это его работа.

— Нет такой работы — убивать людей, — с болью в голосе даже не сказал, а простонал Клосс. — Это чудовищная, отвратительно мерзкая ошибка, сбой в человеческом мозгу, аномалия сознания.

— Мы говорим о ротмистре Тооте или о портативных излучателях? — поморщился контрразведчик.

— Вы умный человек, энц генерал. Очень умный. Я не надеюсь найти в вас союзника, а лишь пытаюсь объяснить то, что важно для меня и почему-то совершенно безразлично вам. Когда этого не понимают отупевшие от безысходности мальчишки, вроде этого муниципального стражника, или даже наши бравые легионеры, — ещё полбеды. Им не с чем сравнивать, они не привыкли осмысливать свои действия. Но когда столь очевидные вещи обсуждаем мы с вами….

Инженер прикрыл глаза рукой:

— Массаракш!

— Да, — кивнул Странник, — массаракш, полностью с вами согласен. Но вы остановились на том, что большинство разработчиков вышеуказанного прибора волею случая оказались выродками. Прошу вас, почтеннейший Нарти Клосс, не отвлекайтесь, продолжайте.

— Да, конечно, энц генерал, — понурил голову Нарти Клосс. — Хотя, признаюсь честно, мне безумно жаль, что вам не интересна тема, которую я сейчас затронул.

Странник достал из нагрудного кармана своего видавшего виды костюма вечное перо и, словно досадуя, постучал им по столу.

— Энц инженер, даже если предположить, что я целиком и полностью разделяю ваши крамольные взгляды, то буду вынужден напомнить, что в это позднее время в это унылое место меня привели соображения государственной безопасности, а не досужее желание обменяться с вами мнениями на тему несовершенства мироздания. Уверен, Департамент общественного здоровья с интересом послушал бы ваши откровения, но я здесь представляю иное ведомство. Настоятельно прошу вас, не отвлекайтесь.

— Да-да. Конечно. Группе учёных, о которых я говорил, удалось организовать частную лабораторию. Чем они только не занимались, чтобы свести концы с концами и продолжить исследования. Брались за любую работу, но средств не хватало катастрофически. В отличие от всех прочих эти люди хорошо понимали, чем им лично грозят башни так называемой противобаллистической защиты. Хорошо ещё, башни не грибы, после дождя сами собой не вырастают. А то ведь… — Он развёл руками. — Но даже учитывая, что их надо собирать, привязывать к местности, транспортировать, монтировать, налаживать, — времени было в обрез. И тогда один из разработчиков предложил обратиться за помощью к богатому человеку, которого могла бы заинтересовать подобная тема.

— Конкретней, — сосредоточивая на переносице инженера буравящий взгляд, потребовал Странник.

— Керр Несс. Тогда он как раз начал исполнять обязанности мэра Харрака.

— Он что, тоже выродок?

— Да, несомненно. Но в изначальном понятии этого слова, а не в том нелепом, которое дали вы.

— Я не давал.

— Это неважно — вы лично или нет. Вы же сами заявили, что представляете здесь безопасность государства. Вот эта самая безопасность и дала.

— Это тоже не относится к делу, — скривился контрразведчик. — Почему вы решили, что этот Керр Несс даст вам деньги на доработку проекта?

— Энц генерал, — Нарти Клосс сцепил пальцы в замок, — согласитесь, то, что вы сейчас пытаетесь сделать, довольно топорная уловка. Я же сказал — мне неизвестны люди, которые проводили исследования.

Странник зевнул.

— Могли бы этого не говорить. Вы столько знаете о деятельности совершенно неизвестных людей, что было бы нелепо верить в вашу искренность. Но видите, я не веду протокол, мы с вами беседуем как два уважающих друг друга человека.

— Есть много способов записывать речь, не пользуясь бумагой и чернилами.

— Да, есть. А есть ещё ментаграммы — при ней даже записывать ничего не надо. Нам-то это ни к чему — вы же готовы к сотрудничеству, не так ли?

— Ни к чему? Прошу не держать меня за простака! Все эти годы я ждал, когда меня разоблачат, и старался как можно больше узнать о ваших методах. Так вот, пытками ли, хорошим ли отношением и показным уважением — вам не добиться, чтобы я назвал имена.