Игорь Абакумов - Модератор реальности

Пробка поддалась одновременно с глухим чавкающим звуком обрушившейся на колодец какой-то темной массы. Рабочий изумленно застыл с открытой бутылкой в руках, глядя на медленно стекающую в провал вязкую жидкость. Словно пытаясь отогнать несуществующих мух, он несколько раз махнул перед лицом рукой и потряс головой.

– Что за хрень…

Из-за полосатого столбика выскочила небольшая крыса. Принюхавшись, зверек споро просеменил к зеленоватой луже и протянул к массе острую мордочку. Куда крыса исчезла, рабочий не отследил.

– Да что же…

Человек тяжело поднялся на ноги, шатаясь нащупал максимально устойчивое положение и, запрокинув голову, сделал изрядный глоток своей «микстуры». Шумно выдохнув, рабочий, пошатываясь, побрел к колодцу.

– Ах, вы срать здесь?..

Пробку он уже где-то обронил и, не заметив потери, сунул за пазуху открытую бутылку.

– Ну, я вам… щас…

Рабочий сделал последний шаг, поднял ногу и, чуть не упав, яростно впечатал ботинок в вязкую лужу. Зеленая масса недовольно чмокнула и быстро успокоилась. Человек, нахмурив брови, попытался вглядеться под ноги. Ничего не разглядев, осторожно опустился на корточки и обмакнул в жидкость грязный указательный палец. Поднеся палец почти к самым глазам, он заметил тянущийся за ним, словно резиновый, жгутик.

Получив доступ к большому массиву органики, зеленая жидкость жадно занялась преобразованием живого и бывшего когда-то живым материала в подобную себе бесструктурную биомассу. Боли человек не почувствовал. Только заметив, как его палец и следом за ним кисть начинают бесформенно оплывать, рабочий мгновенно протрезвел и широко открыл рот, приготовившись выплеснуть в темноту безумный вопль ужаса.

Зеленеющая гортань смогла издать только какой-то булькающий хрип.

Через несколько секунд масса наконец полностью провалилась в зев колодца, оставив на земле только лужицу воды, бывшей когда-то частью человеческого организма, ботинки из кожзаменителя, металлические пряжку и зубную коронку, стеклянную бутылку да россыпь пластмассовых пуговиц.

Дойдя до начала платформ, Димон бросил портфель возле одной из ажурных опор, поддерживающих сводчатую крышу вокзала, и расправил плечи, глубоко вдохнув питерский воздух.

– Ну что? По мороженому? – подмигнул он Вячеславу.

– Нет уж, – Слава подвинулся чуть в сторону, пропуская текущую по платформе толпу новоприбывших, – ассоциации какие-то нехорошие с этим словом…

Димка усмехнулся:

– Ха! Так то было киевское мороженое, а здесь – ленинградское. Две большие разницы, однако.

– Я все ж таки воздержусь. – Слава подхватил с асфальта портфель. – Поехали, дела закончим, потом и поедим. И мороженых, и пирожных…

Переходя небольшую площадь сбоку от вокзала, Слава глянул на небо и застыл. Димка что-то недовольно пробурчал, наскочив на товарища.

– Баз, ты когда-нибудь летающие тарелки видел?.. – Слава проводил глазами два идеально круглых диска, почти сливающихся с небесной синевой.

Диски, зависнув на секунду в вышине почти прямо над площадью, сорвались с места и мгновенно скрылись из поля зрения за крышами зданий.

– Где? – Димон задрал голову. – Чертей видел, а тарелки не доводилось.

– Да нигде… улетели уже. Пошли.

– И что ты хочешь?

Катерина, приоткрыв дверь на ширину ладони, подозрительно смотрела сквозь щель на бывшего соседа. Нет, это было, конечно, забавно, когда за ней, десятиклассницей, вдруг начал увиваться сосед-восьмиклассник. Тогда. Сейчас уже не смешно. Замужняя женщина, как-никак. А тут приперся ухажер из далекого детства и несет какую-то ахинею…

– Сережа, ты не заболел?

Бывший отчаянно заламывал руки и, похоже, не находил нужных слов.

– Мой муж – милиционер. – Катерина подчеркнула последнее слово. – И так получилось, что сегодня он на дежурстве и дома его нет… Но это вовсе не означает, что ты можешь приходить сюда со своими фантазиями.

Она ничего не могла понять. Но следует заметить, что Сергей понимал происходящее и того меньше. Было ощущение, что он то ли спит, то ли спал всю жизнь до этого, а теперь вот – проснулся. Или это все розыгрыш?

– Ты обиделась, что я не проводил тебя на собеседование? Да?

Катерина досадливо нахмурилась.

– Все, мне это надоело. Я устала после тяжелой рабочей недели и хочу спокойно отдохнуть. – Она начала закрывать дверь. – Иди домой.

– Рабочей?.. – Сергей удивленно поднял брови.

Дверь захлопнулась. Студент навалился на нее и прокричал в маленькую щелку между дверью и коробкой:

– Ты работаешь?!! Где ты работаешь?!!

Прижавшись ухом к двери, Сергей так и не понял, услышал он эти слова или ему показалось.

«Все там же, в „Неолите“… Отвали…»

Выйдя на улицу, Сережа потерянно остановился. Ровного бледно-голубого окраса небо насмешливо взирало на него сверху.

«А обещали дожди целый день…»

Сергей потряс головой, отгоняя совершенно бестолковую мысль, и попытался взять себя в руки. В конце концов, с этими непонятками и потом разобраться можно. Сейчас важнее подключиться к программе. Не получилось раздобыть еще один шлем у Катерины? Ничего – обойдемся. Жаль только времени потерянного.

Он решительно вышел на Большую Пушкарскую и поднял руку, выразив жгучее желание воспользоваться самым дорогим видом транспорта. Долго голосовать не пришлось.

– На Павлова.

– Захарыч, ну какого черта? А?

Молодой Степка, только закончивший ПТУ, всегда в тоннеле начинал громко возмущаться. Бригадир Захарыч, проведя под землей бо́льшую часть своей жизни, только усмехался. Боится пацан, оно и понятно. Это пассажиру в вестибюлях да в вагонах невдомек, нечувствительно… А вот на тех, кто пехом по трубе, землица над головой – ох как давит. Захарыч-то привык, ему это даже нравиться с каких-то пор стало, а молодым-то надо как-то страх выпускать. Некоторые вот так болтать начинают. Чтоб не бояться, стал быть.

– Ну, дневная смена ведь, Захарыч! Чего в дыру-то рабочую посылают, а? Тут же поезда носятся, а ну как кто под колеса угодит? Что будет-то?

– А ниче не будет, – подначил молодого плетущийся позади Витька. – Колеса, они железные – отмоются.

Захарыч цыкнул на подчиненного, и Витек оборвал смешок. Тоже мне, балагур нашелся – десяток лет назад сам в штаны от страха писал. А вот, поди ж ты, дедом себя строит.

– Ты, Степка, не рассуждай. – Захарыч осветил фонарем метку на закругляющейся бетонной стене. – Начальство сказало – проверить, наше дело – проверить… Дошли уже почти.