Эдуард Байков - Рой

Валера скрипнул зубами: ебать-колотить! Только этого им еще не хватало – нарваться на какие-то местные разборки… Он махнул своим: затаиться, ничего не предпринимать, ждать указаний. Сам припал к биноклю.

О ты как! Передний фургон взревел, понесся вперед и снес к такой-то матери ворота. Штурмовавшие ворвались следом. Судя по характерным звукам, стреляли из «калашниковых» и автоматов Никонова. Откуда у них «Абаканы»? – успел удивиться Подольский, и тут все разом стихло.

Интересно – кто кого урыл? Хотя чего тут гадать, и так все ясно – уж больно прыткие ребята эти автоматчики. Скорее всего ментура или спецназ. При любом раскладе они представляют собой серьезную угрозу. Оставлять их за спиной никак нельзя. Он ползком вернулся к своей группе.

– В общем, так, мужики, – вполголоса обратился командир к заметно посуровевшим бойцам. – Какие-то крутые ребята наехали на складских и положили там всех. Их человек шесть-семь. Придется пощипать этих крутых.

– Будем гасить? – переспросил Штепа.

– Возможно, – тряхнул головой капитан. – Посмотрим по обстановке. Обложим их, возьмем на прицел и предложим сдаться добровольно. Если не будут рыпаться, разойдемся полюбовно. А то и предложим к нам, на зону…

– А если загоношатся? – переспросил кто-то из бойцов.

– Тогда валим всех к чертовой бабушке! – отрубил командир. – Ну, парни, за мной. Передвигаемся быстро и скрытно.

Пять темных фигур устремились вперед.

Когда приблизились к объекту, командир подал знак: оружие к бою.

Штепа с одним из разведчиков скрытно подобрались к воротам, осторожно сунулись, осмотрелись. Чисто – подал знак сержант. Командир с другими бойцами присоединился к авангарду.

Кругом валялись трупы оборонявшихся. Все в гражданской одежде. Нападавших не видно. Где-то невдалеке из-за низких строений складов доносились приглушенные голоса и шум. Валера махнул своим: туда.

После стремительного броска разведчики разделились. Командир со Штепой затаились с одной стороны перед площадкой с грузовиками, трое других зашли с противоположной стороны. Возле длинной постройки мебельного склада сновали фигуры вооруженных автоматами парней. Подольский зорким глазом приметил двоих в милицейской форме, здоровенного детину в омоновском камуфляже, остальные были в цивильном. Всего пять крепких молодцев. Пять! А ведь было шестеро – это он точно помнил. Значит, одного подстрелили… Стоп, стоп, а это кто у нас?.. Нате-здрасьте, баба в придачу, что-то горячо втолковывает верзиле-омоновцу. Интересно…

И что это мы делаем? Никак мародерствуем, товарищи милиционеры?! Ладно, пора действовать. Валера сделал предупредительный выстрел в воздух. Потом крикнул:

– Не дергайтесь. Вы у нас на мушке. Положите оружие на землю.

В ответ те ощетинились во все стороны стволами. Вот ведь мудаки! Сказано же им…

– Даже не думайте! – прокричал Подольский. – У вас ни одного шанса.

– Кто это такой голосистый? – язвительно крикнул в ответ быковатый омоновец.

– Капитан спецназа Подольский!..

На какое-то время возникла немая пауза. Обе стороны целились друг в друга из разнообразного оружия. Затем раздался неуверенный голос:

– Валера… Валера-убийца?..

Подольский удивился: кто бы это мог быть? Но голос до боли знакомый, кого-то напоминает…

– Кто это?..

Немая пауза.

– Это Леша… Алексей Меркурьев – брат Петьки…

Улыбка озарила лицо командира группы спецназовцев.

– Лешка?!..

Последний раз они виделись лет пятнадцать тому назад. Еще жив был сослуживец Валеры – Петр Меркурьев. Они сидели в летнем кафе в Москве, где были в увольнении, а Лешка – тогда начинающий журналист, полный творческих амбиций, – приехал повидаться с брательником. Пили пиво, смеялись, базарили ни о чем. А спустя два года Петр погиб – во время проведения спецоперации по обезвреживанию чеченского бандформирования в лесистых предгорьях Кавказа. Они набрели на схрон – секретную базу боевиков и с ходу устроили там засаду. Целый день до подхода основного отряда они, силой полувзвода, удерживали позицию, не давая бандитам прорваться сквозь кольцо залегших спецназовцев. Тогда и погиб лейтенант Петр Меркурьев…

Двое мужчин с автоматами в руках двинулись навстречу друг другу.

– Ну ты даешь, братуха… – Подольский стиснул руку журналиста и покачал головой: – Ну удивил…

Они обнялись, как водится, похлопали друг друга по спине.

Меркурьев махнул остальным – можно расслабиться, свои… То же сделал и капитан.

Они отошли в сторонку.

– Рассказывай, как ты в наших краях очутился? – Алексей шутливо ткнул собеседника кулаком в литое плечо.

– Нет, сначала ты, а я уж после спою свою песню.

Алексей не стал ломаться, выложил все, что произошло с тех пор, как в городе прогремел взрыв.

Подольский покачал головой:

– Мы и сами уже догадались насчет этой заразы. Но теперь ты загрузил мои мозги по полной. Охренеть, что творится!

Помолчали.

– Ну, а ты? – полюбопытствовал молодой человек.

– Я-то… – Капитан прищурился и усмехнулся. – Да-а, я, брат Леха, был в полной жопе. Впрочем, и сейчас там же – только еще глубже….

И он поведал свою историю – всю, без утайки. Рассказал и о последних событиях на ментовской зоне.

Когда наговорились и вдоволь поделились впечатлениями, вернулись к своим. Алексей представил им старого знакомого, в двух словах описал ситуацию.

– Раз уж мы здесь столкнулись – давайте поможем вам с мебелишкой, – предложил Подольский.

На что Зверев широко осклабился – это по-нашему, по-соседски!..

Одному из бойцов капитан велел осмотреть территорию. Тот отправился выполнять, но вскоре вернулся. Подошел к командиру и доложил:

– В административном здании у ворот с десяток баб молодых.

Валера удивленно вскинул брови. Крикнул Зверева и Меркурьева. Все вместе пошли туда.

– Ч-черт… – пробормотал Алексей. – Они же кричали нам! А мы в этой суматохе про них и позабыли…

– Да они и сами притихли чего-то… – пробурчал Зверев.

И в самом деле, бандиты держали в плену десять девиц – использовали для утех и всякой черной работы. Одну из них – ту, которая своим криком предупредила группу Зверева, бандиты застрелили. Остальные же девушки не знали, что и думать: поначалу они решили, что их выручают из беды, а потом почему-то испугались – не попасть бы в новое рабство!.. И на всякий случай затаились, что было, конечно, глупо… но и понять несчастных, измученных, сбитых с толку пленниц можно.

– Пусть не боятся, – вздохнул Меркурьев. – Но что с ними делать-то прикажете?! – повернулся он к спутникам.

– Я знаю, что делать… – начал было плотоядно ухмыляющийся омоновец, но тут его перебил Подольский.