Эдуард Байков - Рой

Ракитин заметно повеселел:

– Слава богу! Значит и правда с материка. Лишь бы ребята сдуру не схлестнулись с ними… Хотя Валера-то Подольский мужик здравый, зря и пальцем не пошевельнет.

Что правда, то правда. Жизнь научила Валерия трезво оценивать обстановку и принимать правильное решения. Он совершенно точно рассчитал, по какой улице пройдет колонна, указал Штепе и Звереву их позиции и быстро выбрал себе наблюдательный пункт, откуда улица была видна как на ладони.

Колонна показалась из-за поворота, Подольский глянул в бинокль. Так… «Урал», два «шестьдесят шестых» и БТР замыкающим. Да, это экспедиция оттуда, все ясно. Валера отложил бинокль. Выйти к ним: привет, союзнички?.. Конечно, связь с внешним миром – дело хорошее, но кто знает, какие у них инструкции. Могут быть и такие: огонь на поражение по всему, что движется, а выяснять уже потом. Тогда и ребята врубятся в схватку и полягут рядом. Против бронетранспортера-то особо не попрешь…

Михаил думал примерно о том же, но с другим подтекстом, уже успев обругать себя за горячность. Сидя в засаде, он вдруг испытал то подленькое чувство страха, что подвело его в бою на зоне. До сих пор он старался об этом не вспоминать – больше того, стыдясь и злясь на себя, загонял воспоминания в самую глубь. Струсил – что уж там юлить. Зато потом назло себе рвался во все экспедиции, чтобы переломить, вытоптать страх… И удавалось! Правда, рядом всегда был Алексей, счастливый талисман всей их группировки…

Он скрипнул зубами, пожалев, что Меркурьева нет рядом. Хотя, жалей – не жалей, делу не поможешь…

Михаил сплюнул – и тут краем глаза уловил движение со стороны Подольского. Скосил взгляд – Валера выразительно повторил жест: я выйду, а вы – тихо. Омоновец кивнул: ясно.

– Все! – почти беззвучно шепнул себе Михаил. – Все будет хорошо!..

Штепе командир так же без слов просемафорил: дать сигнал. Тот дал отмашку – понял! И достал ракетницу.

Когда ведущий колонну «Урал» приблизился метров на полста, Денис выстрелил вверх. Машины резко тормознули, и из «Урала» и БТР высыпали вооруженные люди в ОЗК, причем в полном комплекте, закукленные с ног до головы. Примерно с два отделения.

Подольский вышел из-за укрытия и поднял левую руку.

– Эй, пехота, – закричал он, – куда путь держим?..

Один из прибывших – видимо, старший – отстегнул лямки на защитном капюшоне, сдвинул наверх противогазную маску и в свою очередь поинтересовался:

– А вы кто будете?

– Капитан спецподразделения ГРУ Подольский. Со мной бойцы роты химвойск. Два отделения, – соврал, не сморгнув, Валера.

– Шагайте сюда! Перетрем темку.

Капитан колебался лишь пару мгновений. Тут его интуиция сработала не хуже, чем у Меркурьева, – вернее, превратившийся в безошибочное чутье боевой опыт… Все должно быть путем!

Валера махнул своим: я пошел, а вы сидите здесь, будьте начеку. Он шел нарочито спокойно, не спеша. Руки покоятся на висящем на груди автомате. Взгляд расфокусирован, смотрит прямо перед собой. Вот и гости…

Навстречу ему шагнул тот самый дюжий мужик в защитном комбинезоне. Козырнул:

– Капитан Слободчиков. Отряд специального назначения внутренних войск.

Подольский еще раз представился. В двух словах объяснил ситуацию в городе.

– Нам известно о роте химвойск, – кивнул офицер. – У нас две задачи: войти в контакт с ее командиром капитаном Рылеевым и проследовать до объекта под условным названием «Бастион», там найти генерала Ненашева.

– А цель экспедиции, если не секрет? – поинтересовался Валера.

Тот на секунду замялся, затем указал на один из ГАЗов-66:

– Там у нас группа ученых. Специальная миссия! Можете поговорить с ними. Расскажете им обо всем, что тут творится, им информация нужна.

Подольский кивнул и подал знак своим – все сюда.

– Военная хитрость, – усмехнулся он Слободчикову. – Нас всего трое, разведгруппа.

– Да уж понятно, – тоже улыбнулся Слободчиков и вызвал из фургона ученую братию.

Тех оказалось шесть человек. Познакомились. В составе группы были химик-органик, физико-химик, биофизик и трое микробиологов. Старший – профессор Нахимов. Совсем как адмирал, только не Павел Степанович, а Герман Львович.

– Вы меры предосторожности принимали? – спросил Подольский.

– Разумеется, капитан, – барским баритоном ответил Нахимов, рослый представительный мужчина с роскошной седой шевелюрой. – Мы абсолютно в курсе, чем занимался покойный коллега Мерецкой… и отдаем себе отчет, насколько это опасно. Поэтому по вашей территории двигались с предельной осторожностью.

Михаил подмигнул Валере, приглашая его отойти в сторонку, пошептаться. Отошли, и Зверев сказал:

– Слушай, а давай их к нам? Когда еще они до «Бастиона» доберутся!..

Подольский кивнул:

– Я тоже так подумал.

Профессор на предложение отправиться на базу отреагировал благосклонно, однако уточнил:

– Но последнее слово все-таки за господами военными. Как они скажут…

Слободчиков думал недолго:

– Ну что ж, едем к вам. А уж на месте решим, что делать дальше и как лучше добираться до Ненашева.

Прибывших временно разместили в сколоченных на скорую руку казармах. Рылеевские солдатики за эти дни постарались и успели возвести наблюдательную вышку, несколько деревянных бараков, а еще просторное бунгало для командира.

Немедленно собрали штаб. Пригласили прибывших ученых и капитана Слободчикова. Затесались сюда и еще кое-кто из складских – ну что, не гнать же их теперь… Получилось расширенное совещание.

– Нам есть что вам рассказать! – сразу заявил Ракитин.

– Отлично! Я вас очень прошу, – сказал Нахимов, – и особенно вас, коллега, – любезно заметил он Игорю, – рассказывать все в мельчайших подробностях.

Игорь пустился в длинный, скучный доклад, полный таких научных тонкостей, о которых никто и не подозревал, живя с биологом бок о бок все эти дни… Но ученым, видимо, это и нужно было знать: они слушали очень внимательно, кивали, иногда задавали столь же замысловатые вопросы, на которые Игорь отвечал самым обстоятельным образом.

– Да, – вздохнул, выслушав молодого собрата, Нахимов. – Спасибо, коллега, вы очень дельно все изложили, и картина в целом нам ясна. С выводами вашими мы вынуждены согласиться: обстановка весьма неблагоприятная. Весьма! То, что мы знаем о фуллереновых соединениях, заставляет нас склониться к неутешительным прогнозам…. Я не буду вас утомлять специальной терминологией, но поверьте, что это так.

– Верим, – криво усмехнулся Зверев. – В теориях мы не сильны, но и так ясно, что жизнь – говно.

– Надо быть оптимистом! – вдруг ни с того ни с сего ляпнул Павел Рябинин.

Михаил покосился на юнца, но промолчал. Профессор же как-то замялся, и Алексей подметил это.