Юрий Тарабанчук - Господин Почтмейстер

- А если я вам докажу, что офис Господина Почтмейстера находится именно в этом здании?

- Докажи, Иван Александрович! - радостно заулыбался толстяк. - За такой материал и премию выдать не жалко!

- Сколько? - коротко осведомился Бромель.

Глаза главного редактора перестали улыбаться и он жестко отрезал:

- На новую машину денег хватит, еще и останется. Но! Материал должен быть стопроцентно проверенным. Было бы неплохо парочку фотографий заполучить этого парня, а если тебе удастся его разговорить..., - толстяк умолк и мечтательно пыхнул трубкой, - тогда посмотрим...

- Ясно. - Бромель развернулся и вышел из кабинета.

'Как все-таки хорошо, что я сдержался и не показал Бармалею визитки, - довольно улыбнулся он. - Теперь главный никуда не денется, если я докажу, что офис Господина Почтмейстера расположен именно здесь...'

Бромель спустился в вестибюль здания и вдруг резко остановился, издав громкое невнятное восклицание: ему показалось, что он ПОНЯЛ, где именно находятся приемные покои Господина Почтмейстера!

Журналист подошел к барной стойке и взял бокал пива. Затем он присел за свободный столик и надолго задумался.

Наконец Бромель достал из кармана визитку, повертел ее в руках и шепотом вопросил, обращаясь к прикрытому соблазнительной горкой пены пивному бокалу:

- Так кто же он такой, этот таинственный парень? М-м? Молчишь и пузырьки пускаешь? Спокойно, не гони лошадок. Вопрос весьма, весьма не прост, коллега. Придется еще раз тщательно проанализировать собранную информацию... Итак: что, собственно, я знаю о Господине Почтмейстере?.. - Бромель взял в подрагивающую руку бокал, с наслаждением прижмурился и отхлебнул из него. 'Если принять за основу совершенно фантастическое предположение, что офис этого парня находится между одиннадцатым и двенадцатым этажами, то все становится на свои законные места...' - с необычайным воодушевлением подумал журналист. Он выпрямился и решительно произнес: - Итак, приемные часы мне известны. Что ж... Завтра ждите гостя, Господин Почтмейстер. Я очень хочу с вами встретиться!..

В рабочем кабинете господина Колобова, расположенном на втором этаже его загородной резиденции, находилось двое людей. Один из них восседал в громадном кожаном кресле за массивным столом из мореного дуба, украшенном двумя золотыми канделябрами. Другой, мужчина с перебитым и свернутым вбок носом, расположился напротив, преданно глядя на своего хозяина.

- Я бы очень хотел встретиться с этим парнем, Боксер, - неторопливо чеканя слова, произнес Колобок. - С каждым днем он интересует меня все больше...

- Вы бы видели, как он отделал Рыбу! Чистый глянец! - с невольным уважением вставил Боксер. - О бригадных я вообще молчу - те лежали одной большой кучей дерьма на полу лифта! В натуре, шеф, не с кем работать!

- Я бы очень хотел встретиться с этим парнем, но! - Колобок сделал небольшую паузу. - Он игнорирует меня, он не уважает таких, как мы с тобой. Его берлога - конкретная западлянка, а сам он сливает информацию тем, кого мы крышуем и кто отказывается нам платить!

Боксер согласно закивал головой:

- Уже семеро спрыгнули. После того, как одному из них, Григорьеву, удалось уйти от ответки по полной, они борзеют на глазах! Каретников, с сегодняшнего дня новый владелец сети казино, тоже пошел в отказ. Полчаса назад он мне сам сказал это по телефону. Знающие люди из его окружения шепнули, что в обед он был у Почтмейстера, они перетерли и теперь у Кареты все тик-так.

- Урою, гниду! - в бешенстве прорычал Колобок и с силой стукнул о стол кулаком. - Господин Почтмейстер сраный! Стукачок позорный! В общем так: или этот фраер работает на меня или вообще не работает. Его надо кончать, Боксер. Бери взрывчатку и подыми в воздух все здание! Приволоки сюда этого окровавленного жмурика, я хочу посмотреть на него перед тем, как его закатают в бетон!

- Понял. Все будет сделано!

Колобок зловеще добавил:

- Сроку даю тебе - сутки, до завтрашнего вечера, чтобы по уму решить этот вопрос. Не справишься - потом не обижайся. Я тебя предупредил. Все, иди.

Боксер молча поднялся, вышел из кабинета и спустился по лестнице в холл. После недолгого раздумья он решил пустить в ход всю взрывчатку, имеющиеся у них в наличии. Двадцать килограмм пластида, равные восьми тоннам в тротиловом эквиваленте, должны были камня на камне не оставить от здания, в котором проживал конкретно не уважающий их господин со смешным погонялом...

Я провозился в лаборатории до девяти часов вечера. Мне пришлось немало попотеть, пока я сумел встроить свою новую версию 'Парикмахера' в игрушечный детский пистолетик. Проверив действие 'бреющего' луча на специально оборудованном стенде, я удовлетворенно улыбнулся: живя в неприступной крепости, мне иногда все же приходится покидать ее пределы, и чувство незащищенности, возникающее во время таких моих вылазок, беспокоит меня все чаще и чаще. 'Как только выполню поставленную перед собой задачу, я тут же сверну этот бизнес, - мелькнуло в моей голове. - Сумма в сто миллионов долларов послужит мне неплохой компенсацией за этих три сумасшедших года. Еще немного - и я достигну цели'.

Я почувствовал, что проголодался, решил спуститься вниз и пешком прогуляться за пиццей в ближайшую пиццерию. Но прежде я зашел в гримерную комнату, приклеил накладные седые брови и такого же цвета бородку. Затем я облачился в светлый плащ, надел на голову берет, сунул в карман 'Парикмахера' и направился к маленькому одноместному лифту, о существовании которого никто не знал и который должен был доставить меня прямиком в мой гараж на подземной автостоянке. Это был один из нескольких путей моего незаметного выхода во внешний мир...

Я спустился вниз. На дисплее, встроенном в панель управления лифтом, загорелась зеленая надпись: 'Все чисто'. Это означало, что гостей в моем гараже нет. Я прошел мимо старенького жигуленка и приоткрыл дверь: в радиусе двадцати метров никого не было видно.

Я покинул гараж, пересек автостоянку и через небольшой парк направился к пиццерии. В вечернем сумраке невыразительно мерцали фонари, бросая большие светлые пятна на землю.

Внезапно из боковой аллеи выдвинулись четверо парней, вызывающе гогоча и сквернословя. Они подошли к целующейся на лавочке парочке влюбленных, в двадцати метрах впереди меня.

- Ну что, будем делиться, малыш! - нахально произнес один из них, обращаясь к парню на скамейке. - Пусть твоя киска и нас поцелует, а потом и обслужит по полной. Мы это дело любим!

Парень резко поднялся с лавочки и тут же упал, сбитый с ног мощным боковым ударом.

- Мобилу давай, бестолковый, - склонился над ним главный беспредельщик. - Киску свою вон в тех кустах найдешь, - он ткнул в сторону темных зарослей, - после того, как мы с нею покувыркаемся.