Уильям Кейт - Тактика долга

– Я думал, это просто трусость. – Алекса удивило, сколько горечи прозвучало в его собственных словах.

– И это тоже. Война делает с человеком страшные вещи. Особенно в том случае, когда он позволяет себе слишком много чувствовать. Она может превратить здорового и сильного человека в эмоционального калеку. Отнять у тебя все представления о чести, долге и справедливости, и ты не сможешь больше верить никому, даже самым близким людям. Война может заставить тебя бежать от реальности, и все вокруг примут тебя за труса… или кататоника. А современная война особенно, несмотря на все договоры и конвенции, способна мгновенно сломать волю человека и искалечить его душу. Я думаю, это происходит потому, что человек практически беззащитен перед двадцатиметровым роботом-воином. Ты же понимаешь, человек – против робота-убийцы. И в этом случае человеку нет никакого шанса выжить, если только он не станет частью машины.

Обруч на голове Алекса стал издавать слабое жужжание, и он поймал себя на том, что не может сосредоточиться на ее словах. Он чувствовал себя гораздо лучше, хотя сна не было ни в одном глазу. Сон означал возврат к ночным кошмарам, Алекс не в силах был это выдержать, по крайней мере сейчас.

– Ты считаешь, что человек должен быть похожим на машину? Отказаться от чувств, от человеческих эмоций?

– Конечно нет. Но ты должен провести серьезную самооценку, чтобы понять, сможешь ли ты стать водителем боевого робота или нет. Даже героям иногда приходится удаляться от дел.

– Герои. – Простое, односложное слово прозвучало для него как проклятие, напоминание о тех событиях, которые довели его до этого состояния.

– Ты ведь герой Гленгарри. Или ты забыл об этом? – спросила она.

– Нет. Я помню. Слишком хорошо все помню. И мне невыносимо тяжело играть эту роль.

– В этом нет ничего удивительного.

– Не моя заслуга в том, что Легион держался так стойко во время этой кампании, Элен. Ты знаешь это, потому что сама была там.

– Мне кажется, ты делал все правильно.

– А я точно знаю, что за меня думали и решали майор Макколл и остальные ветераны. Очень часто я просто не знал, что делать.

– Я не военный человек, Алекс. Я не могу отличить фланговый марш от полкового. Но мне кажется, что любой хороший командир должен полагаться на своих более опытных подчиненных и слушать их советы… а может, иногда даже отступить, если это необходимо. Ты сделал все, чтобы Легион продержался до прихода подкрепления.

– Ты имеешь в виду, до тех пор, пока не появился мой отец. Они обрушились на Инвериум с неба… Корабли, на которых находились новые роботы. В какой восторг пришли оставшиеся в живых легионеры, узнав, что вернулся сам Карлайл Смертоносный!

– Ты говоришь это с горечью? Или это зависть? – спросила она.

– Зависть? К отцу? Нет, не думаю.

– Тогда горечь. Потому что он прибыл вовремя и спас тебя.

– Может, ты и права. – Он тяжело вздохнул. – Знаешь, Элен, я думаю, что я очень, очень устал. Я устал жить жизнью, которой все ждут от сына великого Грейсона Карлайла. Я устал жить в его тени, устал пытаться жить по правилам и стандартам, которые он установил еще до того, как я появился на свет, устал от того, что меня все время сравнивают с ним, устал, потому что не смогу, никогда не смогу стать таким, как мой отец…

– Существует и другое объяснение.

– Да? И какое же?

– Тебе жалко себя.

– Может, и это тоже.

Какой смысл опровергать это обвинение? Кроме того, это ничего не меняет в его жизни.

– Ты хочешь от всего отказаться? – спросила она. Алекс повернул, голову и посмотрел на Элен. За последние несколько минут освещение комнаты изменилось, опять заиграли абстрактные картинки Томо в сине-зеленых тонах. Неужели он сам приказал компьютеру изменить программу? Он не мог вспомнить. Но сейчас игра света не раздражала его. Она была даже приятной и успокаивала.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто интересно. – Она продолжала изучать показания прибора. – Хочу узнать, если тебе не нравится управлять роботом, то что бы ты хотел делать? – Поскольку он не ответил на ее вопрос, то она добавила: – И кроме того, Алекс, тебе ведь совершенно не обязательно жить, придерживаясь идеалов твоего отца, или проводить в жизнь его планы относительно твоего будущего, не так ли?

– Отец не заставлял меня стать водителем боевого робота, – ответил Алекс.

Но правда ли это? Сын Грейсона Карлайла Смертоносного и Лори Калмар не мог не вобрать в себя мифы и легенды и даже саму атмосферу жизни наемного подразделения водителей боевых роботов. Скорее всего, все было решено задолго до того, как Александр Карлайл впервые стал управлять роботом. Он вспомнил, как играл с моделями боевых роботов, когда ему было только шесть лет, и как, сидя в казарме, где жили ветераны, слушал их рассказы о войне затаив дыхание. Он хотел стать воином еще тогда, в далеком детстве, не потому, что хотел славы или искал приключений, а потому, что больше ничего не знал.

Но за последние несколько месяцев, даже еще до окончания Гленгаррианской кампании, он уже не раз задумывался о том, что, может, ему стоит найти свое место в этой жизни, уйти из Легиона, от отца, от людей, таких, как майор Макколл, который был его наставником и которому он хотел подражать, будучи еще ребенком. Алекс много думал об этом. У него было немного денег, вероятно, этого хватило бы на проезд до Галатеи или до другого центра Наемников, может, даже за пределы Внутренней Сферы. Забыть обо всех, кто был с ним до сих пор, и особенно о времени, когда на него было возложено командование Легионом. Он нанялся бы простым водителем боевого робота в другое соединение или даже подписал бы контракт с каким-нибудь Домом.

Конечно, ему пришлось бы изменить имя… К черту, разве он сможет убежать от прошлого, от того, кто он и что он?

И все-таки это возможно. Трехмерное пространство, известное как Внутренняя Сфера, бесконечно. Там тысячи миров или даже больше, и можно выбирать любой. Алекс сможет найти место для себя, место, где никто не назовет его героем Гленгарри… или сыном великого Грейсона Карлайла.

Его больше беспокоили мысли, вызванные вопросом Элен о том, что он будет делать, если не будет водителем боевого робота. С одной стороны, он больше ничего не знал и не умел. С другой стороны – и это был страшный секрет, который мучил его, – семь месяцев войны на Гленгарри подорвали его психику. Как Элен назвала это состояние? ПТСС? «Психоз военного времени» – очень верное название того, что с ним происходит. У него было такое ощущение, что он утратил все необходимые воину качества: быстроту реакции, интуицию и здравый смысл, без которых невозможно управлять роботом, а главное, выжить в битве. Результаты его сегодняшних тренировок на тренажере были неутешительными. Полученные результаты показали, что его ответная реакция снизилась на 25 процентов, что он начал долго обдумывать те ситуации, где необходима всего лишь интуиция и инстинкты воина. Опытный водитель робота действует, как будто его робот и он – одно целое.