Андрей Левицкий - НАШЕСТВИЕ

Многоэтажки окраинного района остались далеко слева, впереди была заросшая кустарником и деревьями низина между пологими холмами. Через низину шла старенькая однополосная дорога, с которой давным-давно стерлась вся разметка. Солнце перевалило зенит, было жарко и душно, в кустах звенели насекомые.

Мотор тачанки гудел неровно, кряхтел и кашлял. Услышав сквозь шум тихое чавканье за спиной, Игорь оглянулся - Хорек дожевывал яблоко-луковицу, в другой руке его был ломоть мяса.

- Ты что, ешь это? - Сотник нажал на педаль тормоза. - Нельзя, отравиться можно!

- Чего это? - пробубнил мальчишка с полным ртом.

- Мы не знаем, откуда все это. В каком месте оно росло...

- Я одно яблоко еще в самом начале схавал. И Багрянец тоже. Оно как картоха, тока твердая.

Тачанка встала. Придавливая левой ногой педаль, Сотник перекинул правую через лавку, повернулся и глянул на курсанта.

- Ага, - кивнул тот, хлопая себя ладонью по животу. - Еще пару кусманов хлеба с мясом умял. Сухой хлеб такой, грубый... Кумысом запил, и хорошо.

- И в брюхе не бурчит?

- Не-а. То есть все ж таки бурчит, вроде как непривычное что-то сожрал, но не очень сильно.

Игорь решил:

- Ладно, дайте и мне тогда.

Хорек вытащил из сумки еще один ломоть мяса, клубень, отломал от краюхи кусок и протянул все это Сотнику. Тот положил снедь на деревянную полочку, прибитую к переднему борту тачанки, отпустил педаль - они покатили дальше.

Управление у машины было примитивным. Некоторое время назад, остановившись, Сотник осмотрел колеса, помял их и решил, что внутри нет воздуха - они целиком состояли из резины или, может, каучука. Вращаясь, при трении об асфальт шины громко шипели.

Он принялся есть. Мясо оказалось слабосоленым, а клубень напоминал вкусом недоваренную картошку, хотя и повкуснее. Не взирая на сильный голод, Игорь откусывал маленькими кусочками, тщательно пережевывал, глотал осторожно, прислушиваясь к ощущениям. Желудок воспринимал незнакомую пищу вроде как с удивлением, опасливо, но без паники.

Впереди дорогу рассекала трещина, заканчивающаяся проломом, полным щебенки и земли. Сотник наклонил рычаг, уходящий прямо в круглую дыру в полу - внизу заскрипело, и тачанка стала поворачивать. Качнулась, огибая трещину. Больше шестидесяти-семидесяти километров машина не шла, а если он долго давил газ, пытаясь расшевелить ее, двигатель за спиной придушенно хрипел.

Дальше дорога плавно поворачивала, следуя изгибу долины. Дальнюю часть не было видно за рощей старых акаций, и Сотник на всякий случай взял лежащее под бортом электроружье, положил на колени. У него еще был заряженный пистолет-дробовик (расковыряв один патрон, Хорек обнаружил внутри всякие железные штуковины - крошечные шарики, кубики, острые спиральки из оплавленного металла, короткие штыри и кружки, похожие на шляпки от маленьких гвоздей, причем все это было смазано какой-то подозрительной, неприятно пахнущей густо-желтой дрянью - стараясь не касаться ее пальцами, мальчишка выбросил картечь за борт). Хорьку дали нож, а Багрянец вооружился двумя пистолетами, которые подвесил на самодельных ремешках, вырезанных из плаща мертвого чужака. Курсант попытался надеть что-то из их шмоток, но лишь порвал цветастую рубашку в геометрических узорах.

Перед въездом в низину Багрянец решил испробовать один пистолет и, никого не предупредив, стрельнул по вороне, сидящей в кроне молодого дубка у дороги. Пистолет бахнул на всю округу, плюнув языком пламени и дыма. Ворону унесло вместе с половиной кроны, Хорек восторженно заорал, а Сотник чуть не свалился с лавки и в энергичных выражениях высказал боксеру все, что о нем думает.

Двигатель зарычал, потом хрипло раскашлялся. Сотник глянул на единственный датчик. Черт его знает, что тот показывает... Короткий железный цилиндр крепился к рычагу передач; на торце его был циферблат с какими-то значками по кругу - похожи на цифры, но с непривычными крючками и палочками, - и черная стрелка, сломанная на конце. Поначалу Игорь решил, что это спидометр, но вскоре выяснилось, что при смене скорости стрелка не шевелится. Зато позже обнаружилось, что она медленно движется в одну сторону - теперь стрелка почти достигла жирной черной риски в нижней части циферблата.

- По-моему, солярка кончается, - сказал Игорь. - Если...

Слева раздались выстрелы, и он схватился за ружье. Позади засопел Хорек, заворочался Багрянец, ругнулся, вытаскивая пистолет из самодельной перевязи.

По вершине холма, оставляя за собой струю темного дыма, быстро ехал броневик с квадратной башенкой. Впереди бежали несколько фигурок, из броневика по ним стреляли. До тачанки донеслись приглушенные хлопки. Один из беглецов упал.

- Стреляй! - вдруг засопел сзади Хорек. - Стреляй, ты молнией его взорвешь!

- Ничего не выйдет, - возразил Игорь. - Далеко слишком.

Бегущие люди исчезли на дальнем склоне холма.

- Может батя там! Убегает от них, а ты...

Хорек рванул ружье из его рук, но Игорь не отдал.

- Тебе везде батя мерещится.

- Стреляй же! - мальчишка не слушал. - Ну чего ты не стреляешь?! Батю спасти надо!

Багрянец с Игорем удивленно смотрели на него. Хорька трясло, он сопел, сжимая кулаки. Мальчик снова дернулся к ружью в руках Игоря, но тот встал, подняв оружие повыше, и тогда с криком "Они батю убили!" Хорек бросился к Багрянцу, попытался схватить пистолет. Курсант, недолго думаю, толкнул его ладонью в лоб, и мальчишка упал на спину.

- Осторожней! - Сотник склонился над ним, чтобы помочь встать.

- Капитан, а эти, серые, и правда папашу его пришили? - спросил Багрянец.

- Не знаю, он так говорит. Схватили и в тачанку свою бросили, увезли куда-то.

Хорек оттолкнул его руку, сел, повернулся к борту и ткнулся в него лбом. И замер.

Багрянец покачал головой.

- Я ж говорил - псих шкет. Слышь, шкет? Ты псих!

- Сам ты! - невнятно откликнулся Хорек, не оглядываясь.

- Я-то - не, я ж не бьюсь как ты, и не ору... Ну с чего ты по тачке этой палить вздумал? Совсем дурак!

- Не дурак! Их убивать всех надо! Они Москву захватили, людей в плен берут! - мальчишка повернулся к ним. - Почему вы не стреляли?!

- Да потому что далеко, - рассудительно ответил Багрянец. - Да и вообще, вооружены мы слабовато пока. Сколько до клуба твоего еще, капитан?

- Рядом он. - Убедившись, что Хорек начал успокаиваться, Сотник опять повернулся к холмам. Броневик катил прочь, к центру Москвы. Небо в той стороне заволокло серым.

- О! - Курсант тоже увидел это. - Гля... Это ж над центром где-то, а? Да там пожарище нехилый, я даже гарь вроде чую. И канонада, слышите?

Горело и впрямь сильно - небо на юге потемнело. И словно приглушенные раскаты грома доносились с той стороны.

- Капитан, так сколько до клуба?