Андрей Левицкий - НАШЕСТВИЕ

Они встали перед башней, глядя на приближающуюся автовозку. Яков стал подтормаживать, прошептал Киру:

– Рогатка в руках?

– Да, но...

– Заряжай быстрее.

– Хорошо, только...

Панк поднял большой черный пистолет и выстрелил в сторону повозки.

Яков отпрянул влево, Кирилл наклонился к правому борту. С сиплым гудением между ними пронеслась сигнальная ракета, левое ухо заложило. Кир охнул, схватился за него – показалось, по уху сильно стукнули ладонью, он почти оглох. Выпрямился, оглядываясь. Ракета унеслась за поворот ограды.

Подростки с гиканьем покатили к автовозке, в руках их появились дубинки, один поднял над головой фомку, как у Гордона Фримена. Панк катил впереди всех, отпустив рулевую вилку, заряжая пистолет.

– Стоять, щенки!!! – гулкий голос разнесся над дорогой и пустырем.

Стукнул выстрел, и переднее колесо велосипеда под одним из джинсовых ребят отлетело, соскочив с оси. Пацан носом пропахал асфальт, велик упал на него сверху. Все остановились, кроме панка, который круто повернул и вскинул руку с пистолетом, целясь в верхнюю часть башни. Только теперь Кир заметил, что из дыры под ее крышей торчит длинный ствол.

Опять стукнул выстрел, пуля пролетела низко над головой панка, кажется, даже зацепила его гребень. Он остановился, так и не выстрелив, уперся в асфальт ногами и опустил пистолет.

– Быстро отсюда, щенки! – прокричал усиленный мегафоном дребезжащий голос. – Следующую пулю ты в лоб схлопочешь, петух оранжевый! До семи считаю, причем четыре уже прошло! Пять! Шесть!

Панк развернул велосипед, кинул взгляд в сторону автовозки и, ни слова не говоря, вкатился в просвет между кустами. Остальные поехали за ним.

Яков убрал ногу с тормоза, автовозка снова тронулась.

– Петух, ты на гребень себе намотай: еще раз тут появитесь, я на поражение стрелять буду! – напутствовал голос уезжающих через пустырь подростков.

В зеленом небе высоко-высоко над пустырем расцвела молния, протянулась к городу, расправляясь на ходу, словно огромная ловчая сеть, почти достигла крыш самых больших высоток, мазнула по ним бешено извивающимися, будто живыми отростками – и погасла. Спустя несколько секунд тихий треск достиг ушей.

Автовозка подкатилась к башне, агроном остановил ее и слез.

– Бери свертки, Кир Иванович, – сказал он как ни в чем не бывало. – Ты молодой, тебе и груз таскать.

Когда Кирилл взял в каждую руку по пакету, из башни донесся шум. Вблизи стало видно, что пролом в основании не заколочен – доски и листы жести были сбиты в виде большой несимметричной двери, и теперь она медленно, со скрипом отворилась.

В полутьме за нею стоял сухонький лысый старичок с морщинистым, заросшим седой щетиной лицом и весело поблескивающими глазами.

– Якуша! – дребезжащим фальцетом воскликнул он. – Я знал, что ты ко мне наведаешься. Как увидел эту зеленую гадость над головой, так и понял: скоро тебя в гости ждать!

* * *

Кусачки они нашли в ящике с инструментами, в кладовке возле кухни, после того как шесть часов кряду просидели вместе с пленником в тайнике. Игорь рассудил, что за это время серые успеют обыскать всю округу, в том числе и ресторан. Вооружившись еще плоскогубцами, «грачом» и ножом, он нацепил камуфляжный комбез – их вместе с ремнями, армейскими ботинками и пустыми кобурами чужаки так и оставили в комнате за баром, в отличие от оружия, которое забрали в лагерь, – и пополз к воротам, через которые они попали на территорию клуба.

Начинать операцию при свете было бессмысленно, так что происходило это уже ночью. Осторожно выбравшись из тайника, они первым делом убедились, что чужаки прекратили поиски пропавшего. Остаток вечера куковали в развалинах ресторана, трижды спускались в подвал, проверяя, как там пленный, но снять кляп и попытаться допросить серого даже при плотно закрытом люке не решились – он мог сразу закричать, и у мотеля его наверняка услышали бы.

Как показалось Сотнику, блондин их троих совсем не боялся. Трудно, конечно, понять, какие эмоции владеют человеком, если тот связан и с кляпом во рту, но в глазах серого не было страха.

Оставив внизу Багрянца, Игорь с мальчишкой забрались на чердак. При этом гордый Хорек делился с командиром своим и правда богатым опытом передвижения по всяким развалинам, новостроям и недостройкам. Улегшись на целом куске пола, они стали наблюдать за лагерем чужаков. Игорь снял с плеча ремень АКСУ, положил автомат рядом.

Серые ужинали, сидя на корточках вокруг костра, с мисками в руках, мясо они брали руками, шумно жевали и чавкали. Четверо часовых прохаживались вдоль ряда щитов, на крыше один сидел, свесив ноги с края, и тоже ел из миски, которую передали наверх, другой маячил у него за спиной.

– Беспечные они какие-то, – пробормотал Игорь. – Днем один из них пропал, они округу обыскали – и успокоились. Хотя посты дополнительные выставили, раньше на крыше только один дежурил, а под щитами – двое. Но все равно... может, потому что лагерь окраинный? Да и вообще это просто связисты.

Хорек спросил:

– Сотник, батя может еще в живых быть или нет?

– Откуда я знаю?

– Значит, мертвый он? Мертвый, да?

Игорь повернулся к мальчику.

– Я просто не знаю, Хорь.

– Но может или не может?

– Шанс на это есть, конечно.

Хорек опустил голову, ткнувшись лбом в пол, сказал глухо:

– Это ты чтоб меня успокоить говоришь.

– Нет, – возразил Игорь. – Я же не нянечка тебе в детском саду, чтобы успокаивать. Чужаки не всех подряд убивают. Не знаю, зачем им пленники, но твой отец может быть у них в плену. Это даже скорее всего так.

Мальчишка вскинул голову. Ко лбу его прилипли цементные крошки.

– Правда? Почему «скорее»?

– Ты ведь не видел, как его убивали, видел только, как в тачанку кинули. Ну так с чего им его после убивать? Раз уж они его куда-то повезли в тачанке, а?

– Тогда можно его спасти! Ты мне поможешь, Сотник?

– Помогу, – серьезно ответил Игорь. – Позже – помогу. Но надо, чтобы для этого возможность появилась. Надо в город вернуться, осмотреться, понять, что происходит, допросить того серого, все выяснить, собрать разведданные... Для этого надо быть терпеливым. А ты нетерпеливый. И плохо слушаешься приказов.

– Я хочу слушаться, честно, – заверил мальчик. – Только трудно. Но я буду стараться. Клянусь, Сотник! Ты командир, а я солдат. Разведчик-десантник... нет – диверсант! Есть же такие?

– Есть. Сейчас смотри внимательно, как с автоматом надо обращаться. Это переводчик огня, то есть предохранитель, нижнее положение – «одиночные», среднее – «автоматический». Вот так затворную раму на себя тянешь... отпускаешь, чтобы патрон в ствол загнать. Дальше целик с мушкой совмещаешь. На прицельной планке есть риски, видишь? Ставлю на «П», то есть постоянный прицел, больше здесь не трогай. Еще запомни: в магазин обычно заряжают каждый пятый с конца патрон трассирующий, чтобы видеть, что патроны заканчиваются. Магазины я проверил...