Алексей Доронин - Утро новой эры(Черный день 3)

Краснолицый достал из шкафчика в углу пакет с аккуратно сложенной одеждой и сунул Саше в руки.

- Потом наденешь. Свои тряпки кинешь в ящик, и ботинки тоже. Мойся тщательнее, башку обязательно. Да что я тебя учу, ты же не бомж.

Уже выходя из караульного помещения, Данилов увидел, что патрульные тоже поверглись проверке дозиметром. Охранник хмыкал и делал какие-то пометки в обычной тетради. Но они, похоже, выдержали проверку благополучно.

За дверью оказалось неказистое подобие душевой на три персоны. Деревянная лавка, гвозди в стене вместо вешалки. В углу помещения стоял железный ящик с крышкой. Данилов быстро разделся и скидал туда сначала штормовку, потом свитер с высоким воротом, штаны, ботинки, чувствуя, словно расстается с частью себя.

Потом, зябко переступая на холодном кафеле, он открыл единственный кран, с тревогой глядя на шланг на уровне глаз. Он был готов и сделал глубокий вдох. Как выяснилось, напрасно: вода была теплой, градусов тридцать. Еще один штрих к местной жизни: здесь была котельная.

В пакете оказался спортивный костюм с лампасами и поношенные кеды.

Когда он вышел из душевой, полный охранник повторил свой тест, и на этот раз результат его удовлетворил.

- Не фонтан, конечно, но пойдет. А какой там у тебя внутри фарш, это пусть Маша выясняет, - он обернулся к чернявому патрульному, - Ладно, топайте.

Выйдя из здания КПП, они оказались в самом городе. По ту сторону стены была обычная улица частного сектора. Здесь было чисто и аккуратно. Даже весенняя грязь не портила вида. Остатки снега и наледи были убраны, ручьи бежали по специально выкопанным канавам, тротуары были чистыми.

Первый же дом, аккуратный, крытый черепицей, имел стекла и даже шторы на окнах. Впечатление портил только железный забор и решетки.

В рюкзаке у него был аккуратно свернутый пиджак и брюки, но когда Александр попросил разрешения одеться поприличнее, ему отказали: те, кто его ожидал, не имели лишнего времени.

В прихожей дома, который раньше был то ли клубом, то ли детским садиком, висело зеркало, и, проходя мимо, Данилов увидел свое отражение. Получив вместо своей штормовки поношенный спортивный костюм на пару размеров больше, он по-прежнему напоминал "ботаника". Потрепанного жизнью интеллигента, собирающего бутылки по помойкам. Единственное, что не вязалось с таким образом - глаза. Они смотрели спокойно и уверенно.

"Надолго хватит гордости, если начнут ломать пальцы или окунать с головой в воду?" - подумал он.

В комнате, где еще висели на стенах грамоты "Отличник образования", его ждали за большим столом два человека все в тех же стерильных масках. Один был высоким блондином лет тридцати, второй чуть одутловатым коренастым мужиком средних лет с намечавшейся лысиной. Первый был в хорошей кожаной куртке и цивильных брюках, второй в сером городском камуфляже с такой же красной повязкой, на рукаве, как у дежурного с пропускного пункта.

Моя полиция меня бережет. Хотя, чего удивляться, при такой численности населения обязательно должны быть органы власти и защитники правопорядка.

Первым заговорил второй, цедя слова сквозь зубы:

- Рассказывай. Что, как и где.

Тон заставил Сашу подозревать в нем работника органов. Наверно, этот бывший следователь думал, что у допрашиваемого сразу начнет заплетаться язык. Но Данилов был подсознательно готов; еще по дороге сюда он догадался, как его примут и за кого могут принять. Наивно было надеяться на хлеб-соль.

Можно было изображать дурачка, но так легко перегнуть палку. Вместо этого Александр решил сразу предупредить лишние вопросы.

- Товарищи, я не шпион, могу доказать.

- Ты гляди, умный, - осклабился тот, кого Саша посчитал кадровым милиционером. - И как?

- Надо быть долбанным придурком, чтоб приплыть на лодке. Я чуть не утонул и не разбился. Если б я хотел внедриться, пришел бы по главной дороге, и с другой историей. Еще я бы просился внутрь, а так ваши орлы меня приволокли силком.

- Брешешь, - фыркнул мент. - Может, тебе руку сломать?

- Да пусть договорит, - возразил блондин. - Например, как нас нашел, если жил в своем Кузбассе.

Хороший полицейский, плохой полицейский. Все лучше, чем плохой и очень плохой. Может, соврать, что не знал ни про какой Подгорный и сошел на берег набрать воды в ручье? Нет, лучше следовать истине даже в мелочах, так будет меньше шансов запутаться.

- Я поймал передачу, - ответил Саша.

- Какую еще блин передачу? - уставился на него опер.

- По радио с неделю назад. Теперь не пойму, зачем было кричать о себе, если никого не ждете.

- А мы и не кричали, - светловолосый, похоже, понял, о чем речь. - Передача была всего одна. Можешь считать, что в рубашке родился.

- Погоди, Володь, не обнадеживай его раньше времени, - ухмыльнулся опер. - Все зависит от того, что мы решим. Может еще пожалеет, что услышал. Ладно, давай поколем его маленько.

И они начали задавать вопросы, а Александр отвечал - где-то сразу, где-то несколько секунд подумав. Данилов и не думал запираться. Вначале слова давались ему нелегко: он отвык от общения с людьми, так как в эти месяцы чаще разговаривал с самим собой. Голос у него был то слишком тихий, то слишком громкий; сбивался то темп, то интонация. Но по ходу беседы Данилов настраивал его как давно не используемый инструмент, и к середине заговорил хорошо поставленным голосом того, чьей профессией было именно говорение.

Он очень надеялся, что убедит их.

Им было наплевать на его прежнюю жизнь и на то, что было с ним в первые месяцы после катастрофы; об этом спрашивали только для проформы. Их интересовали две вещи - что привело его в город и были ли у него друзья снаружи. А еще они очень хотели поймать его на нестыковках, особенно тот, залысины которого казались Данилову вмятинами от фуражки.

Наконец, вопросы закончились, и на минуту в комнате повисла тишина.

Данилов понял, почему они смотрят на него с сомнением. У них в голове не укладывалось, что пришлец, который не выглядел суперменом, выжил один. Новый мир не благоволил к единоличникам. О благе одиночества можно говорить, когда есть закон, порядок и центральное отопление, а в супермаркеты регулярно подвозят продукты.

- Складно болтаешь, - первым заговорил светловолосый. - Кем раньше был?

- Учителем.

- Чего?

- Английского.

- Жаль, нам больше бы пригодился математик. Сам понимаешь, вряд ли амеров или бритишей увидим. Разве что через прицел.

- Почему сразу амеров? - возразил Данилов. - Мы на протяжении жизни вполне можем встретить китайцев. Или индусов. Или арабов. Не факт, что у них будет русский толмач, а живой китаист или арабист у вас вряд ли есть. И что, жестами будем изъясняться? А английский - он и в Бангладеш английский.