Руслан Мельников - Хэдхантер. Книга 2. Собиратели голов

Дележка шла просто. Кто кого убил, тот на то и мог претендовать.

— За несправедливое распределение добычи со старшого группы — особый спрос, — объяснил Корень, — Конечно, если найдутся свидетели и если злоупотребление будет доказано.

В Союзе, как выяснилось, использовалась жесткая система штрафов. За провинности строго наказывались и рядовые бойцы и руководители групп. За легкие проступки можно было потерять от одной до трех хэдхантерских голов. За тяжелые — лишиться собственной головы.

— Кстати, чтобы вы были в курсе: любое нарушение приказа и неповиновение старшому во время охоты расценивается как тяжкий проступок, — предупредил Корень.

И продолжил рассказ…

Добытые головы пятнистых свежевались, снятая кожа вываривалась, высушивалась, набивалась песком или мелкой галькой. На территорию, контролируемую Союзом, егерские группы, как правило, возвращались с «ушастой валютой», уже готовой к использованию. Половина хэдхантерских голов шла в союзный «общак». Остальные становились собственностью егерей. Точно так же делились и прочие трофеи: оружие, снаряжение, боеприпасы. Если охотник погибал, его добыча уходила в «закрома» Союза.

Слушая Корня, Борис поражался, насколько сильно все это напоминает хэдхантерскую систему личных и групповых трес-баллов, через которую он сам прошел не так давно. Дикие избрали простой и эффективный путь противодействия пятнистой угрозе. Они начали использовать против хэдов их же методы.

Хэдхантеры объединились в мощную корпорацию — и дикие создали свой Союз. Хэдхантеры охотились на рабов-тресов — и дикие, отказавшись от пассивного отступления, развернули массовую охоту на охотников. Хэдхантеры поощряли отличившихся ловцов трес-баллами — и дикие ввели мощный стимул в виде «ушастой валюты». Наконец, и у тех и у других действовала своя система штрафов.

— И кому такое в голову могло прийти! — пробормотала Наташка. Борис покосился на чернявую. Показалось, или в ее словах действительно прозвучало нечто, похожее на восхищение? Что ж, тут, наверное, было чем восхищаться.

Корень хмыкнул:

— Уловила суть, да, Натаха? Нам здорово повезло. Во главе Союза встал великий человек. Наверное, раньше Союз не возник лишь потому, что не было вожака, способного вдохнуть в него жизнь. Но когда прижало по-настоящему, вожак отыскался.

— И кто же он такой? — заинтересовалась девушка.

Корень на миг смутился:

— Честно говоря, я его ни разу не видел. Я ведь только старшой мобильной группы. Одной из многих. Когда создавался Союз, все базары Дед перетирал.

— Дед? — переспросил Борис.

— Наш бывший бугор. Пахан. Вожак клана. Натаха его знает.

Чернявая кивнула. Правда знает…

— Он и сейчас поддерживает связь с Ваном, — закончил Корень.

— С кем, с кем? — не понял Борис. — С Иваном?

— С Ваном. С главой Союза. Его так зовут — Ван.

— Странное имя. Он что, китаец?

Корень пожал плечами:

— Наверное. Я не в курсе, а Дед не особо распространяется на эту тему.

Что ж, в конце концов, это и не важно. Национальная принадлежность сейчас мало кого волнует. А китайцев до кризиса расплодилось — мама не горюй. Неудивительно, что и среди диких эти ребята тоже затесались.

— Кстати, «ван» по-китайски значит «князь», — заметила Наташка. Борис усмехнулся. Какие познания, однако, кроются в милой чернявой головке!

— Новый князь нового мира, — задумчиво проговорила она.

На поясе Корня пискнула и захрипела рация. Передовой дозор доложил, что вышел к хутору и ничего подозрительного не наблюдает.

— Скоро будем на месте, — посерьезнел старшой группы.

Марш-бросок завершался. Ликбез тоже, надо полагать, закончился.

Война-охота продолжалась…

Борис лежал под пластом свежесрезанного дерна, сжимая в руках древко трофейного копья. Наверное, все-таки с арбалетом или луком в засаде чувствуешь себя увереннее. Но увы… Ни того, ни другого у него не было. Да и обращаться с этим оружием еще нужно уметь. Борис таким умением похвастать не мог.

Вот если бы ствол нормальный раздобыть. Да чтоб боеприпасы к нему… Ага, помечтай! У старшого и то в «калаше» только три боевых патрона. И пустой подствольник.

Да уж, три патрона на всю егерскую группу! Курам на смех! А что делать? С боеприпасами, судя по словам Корня, у диких больша-а-ая напряженка.

Борис чуть шевельнулся под тяжелым одеялом из травы и влажной земли. Не-а, не обернуться, не посмотреть назад. Никак. Ни назад, ни вбок. Только узкая щель впереди, прикрытая пучком травы. Вот в нее и пялься…

— Берест, хватит ерзать! — донесся сзади строгий окрик Корня. — Маскировку опять собьешь. Запарились уже поправлять!

Сам Корень и двое его арбалетчиков прятались за Разрушенной хуторской оградой. У них в случае чего есть хоть какой-то шанс затеряться во дворах. Если, конечно, успеют добежать от внешнего ограждения до центра хутора. У рукопашников же, залегших на открытом месте перед оградой, если что-то пойдет не так, не будет никакой надежды на спасение. Им светит или смерть, или — что более вероятно — трес-рабство. Хэдхантеры, говорят, сейчас убивают реже, чем раньше. Не из-за пробудившейся внезапно гуманности, конечно, — из-за банальной меркантильности. Трес стоит дорого. Труп не стоит ничего.

Лежать под толстыми пластами чернозема было неудобно. Чувствуешь себя как покойник в могиле. Тонкие коричневые и белесые корешки щекочут лицо. Мелкие земляные комочки проникают под одежду. Чешется голова. Пахнет глиной и пылью.

Но надо лежать под травяным одеялом без движения. Лежать и терпеливо ждать.

Высланный вперед дозор доложил о патруле. Одинокий хэдхантерский броневик направлялся в их сторону и мог появиться в любую минуту. Через неприметную снаружи щель между надрезанным грунтом и козырьком дерна Борис смотрел перед собой.

Чистое поле. Старая трасса, тянущаяся к хутору от Ставродара. У трассы — двое. Расстояние приличное. Не разглядеть кто. Но Борис знает. Наташка это. И Гарик.

Приманка…

Когда Борис узнал о планах Корня устроить ловлю на живца и использовать в качестве наживки Наташку, первым побуждением было прибить на хрен старшого группы. Он еле совладал с собой, вовремя вспомнив, чем чревато неповиновение во время охоты. И вот, пожалуйста… Двое у дороги. Стоят. Ждут.

А вот — напряглись. Вглядываются куда-то. Куда — отсюда не видно. Кажется, что-то заметили?

Заметить они могли только одно. Патруль.

— Ну-ка всем умереть! Живо! — послышалось сзади.

Снова — голос Корня… Борис нервно улыбнулся. «Умереть живо» — та еще команда. Впрочем, сейчас было не до веселья.