Дмитрий Никитин - Алайцы на Айгоне

Бортинженер вывел реактор 'Дикобраза' на рабочий ход. Раскрутившаяся с грохотом могучая турбина как кит выпустила в холодный воздух султан перегретого пара.

- Чем вообще объяснить такой феномен? - спросил Динга, посматривая искоса на задумавшуюся над чем-то Вин.

- Вопрос для специалиста-планетолога. Может быть, что-то вроде локального парникового эффекта или вулканический подогрев... Не представляю, как такое могло получиться.

'Котенок' впереди с трудом прокладывал дорогу, оставляя за собой полосу перемолотых в шепки деревьев. Выжигать их огнеметом не получалось, перекрученные ветки только корчились в пламени. Иногда несколько минут шли на скорости по ровному сизому мху, но потом опять вставала непроходимая стена спутанных стволов и ветвей. Продираясь через заросли, то и дело спугивали стайки мелких крылатых созданий. Несмотря на просьбы Вин подстрелить хоть пару штук, айгонские 'птички' каждый раз успевали упорхнуть. Наконец, уловив в листве очередное пернатое мельканье, Баг выпустил туда очередь из курсового пулемета, после чего, конечно, никаких приемлемых к опознанию образцов найдено не было.

Тогда Вин вытащила контейнер с ящерицей и, разгерметизировав, выпустила Варру на волю. Динга с тайной надеждой ждал, что вараниха тут же и сдохнет, но она чувствовала себя в инопланетной атмосфере вполне уверенно. Медик дала жестом команду и Варра стремительно скрылась среди ветвей. Да, чудеса дрессуры! Почти сразу ящерица вернулась, осторожно держа в пасти невзрачную птаху, выпучившую от ужаса глаз, - увидишь такую на Гиганде и внимания не обратишь. Вин забрала добычу и сунула в мелкоячеистую клетку. А Варра, демонстрируя крайнее беспокойство, вновь тянула куда-то в чащу.

Проехали еще десяток метров, и Баг с ходу едва не расстрелял помятый грязный конус, уютно расположившийся в неглубоком болотце. Лугс долго высматривал с башни, а потом спустился и смело накинул трос с петлей на какую-то загогулину на верхушке. Под счищенной грязью на конусе обнаружились надписи на эсторском. Первый конус, до которого можно было дотронуться, оказался одним из разбившихся имперских зондов.

- Интересно, - проговорил Лугс, оттирая перчатку пучком сорванной травы, - а не могли имперцы пытаться сажать тут до нас не только автоматы, но и пилотируемый корабль.

- Нет! - ответил Динга и тут же прикусил язык, чтобы не добавить: 'Мне бы сообщили'.

- Это объясняло бы цепочку следов наверху, - продолжал командир. - Корабль терпит аварию и космонавт выбирается пешком. Только непонятно, зачем ему уходить из котловины? Здесь, по крайней мере, больше шансов выжить.

- А может, он встретил здесь такое, после чего наверху ему показалось безопасней? - усмехнулся Динга.

Лугс внимательно посмотрел на островитянина и направился обратно к бронеходу.

***

Набившиеся между траками гусениц переломанные ветки, в конце концов, заставили 'Котенка' остановиться. Баг, вооружившись топором, лихо принялся очищать бронеход от древесного мусора. Динга в свою очередь занялся 'Дикобразом'. Хотя фургон шел вторым, его незащищенные броней борта сильно пострадали от бурелома, в двух местах обшивка была почти пробита. Бортинженер продемонстрировал повреждения командиру, и тот согласился, что дальше пробиваться через чащобу с фургоном невозможно. 'Дикобраз' следовало оставить на стационарной базе, откуда делать вылазки на бронеходе.

Под лагерь выбрали подвернувшееся рядом маленькое плоскогорье. Растущий на нем колючий кустарник сгребли к краям заградительным валом, а оставшийся выжгли напалмом. Получилась вполне приличная позиция. В случае необходимости здесь можно было отсидеться, особенно при поддержке бронехода, для которого выкопали капонир у единственного приличного подъема. Однако 'Котенок' должен был в скорости отбыть для дальнейшего поиска посадочной площадки, а на 'Дикобраз' с одной пулеметной турелью надежды, говоря честно, было мало. Об этом Динге сообщил Баг, торопясь дать несколько советов на случай атак превосходящих сил противника. Лугс распорядился регулярно выходить на связь, а в случае чего - сигналить ракетами.

Командир с бортмехаником захлопнули люки, и бронеход резко покатил в лес. Оставшись одни, Динга и Вин занялись обустройством лагеря. По периметру развернули датчики наблюдения, в центре установили надувной жилой шатер-купол и сборный домик биолаборатории. Вин стала приводить в порядок свои образцы, в основном - растительные. Зоологическую коллекцию пока составляли рыбка в банке и птичка в клетке, а также несколько неярких бабочек и кровожадно выглядевших комаров различного калибра.

- Должна констатировать полную правоту моего коллеги с 'Сайвы', - нахмурилась Вин. - Мы с ним немного поспорили, когда я была у имперцев, по вопросу однотипности жизни на разных планетах. Так вот, этот ксенобиолог, брат Ригг, попал в самую точку. Практически все найденные мною образцы имеют полные соответствия во флоре и фауне полярной зоны Гиганды. То есть сходные условия существования приводят не просто к сходным, а аналогичным жизненным формам. Это замечательное открытие, но, если честно, мне жаль, что здесь не удастся увидеть каких-то необычных и удивительных существ.

Ничего. Будут еще тебе необычные существа, когда познакомишься с конусами.

Незаметно подкрались сумерки. Островитянин надеялся спокойно переночевать в одиночестве в машине, но биолог, вместо того, чтобы устроиться с удобствами в четырехместном куполе, тоже полезла в 'Дикобраз'. Возможно, что фургон представлялся ей безопасней надувной палатки.

- Если хотите, я могу ночевать в шатре, чтобы Вам не мешать, заодно посмотрю кое-какие свои материалы, - предложил Вин островитянин.

Честно говоря, он немного побаивался этой девицы, кто знает, чего ей придет в голову, а у него, между прочим, на Гиганде жена и дети. Да и Баг, похоже, на медичку глаз положил, незачем с ним обострять отношения из-за эдакой пигалицы. Чего только водитель в ней находит - смотреть не на что! То ли дело островитянки... Какие плечи, какие бедра! Как там у поэта: 'Как волн морских колыхание...' или 'пены от волн колыхание...' В общем - в скафандр, случись, не пролезут!

Вин, впрочем, вела себя вполне прилично, вежливо попросив помочь ей разобраться с пробами почвы.

- Странно всё это, - пробормотала она через час, не отрываясь от микроскопа. - Такое впечатление, что всё вокруг - какая-то гигантская декорация, специально сделанная для нас. Наверху покрытосеменная растительность, разнообразная фауна, а десятком сантиметров ниже - уже полная стерильность. Получается, что столь развитая жизнь появилась здесь совсем недавно, сразу и ниоткуда, без каких-нибудь предшествующих форм...