Антон Парамонов - Поднебесье

Кортес чистым куском ткани, чтобы не занести инфекцию в кровь, ухватился за осколок и с криком выдернул его из раненого бедра, поднялся на ноги, перебарывая резкую боль в голове. Сделав пару шагов, нога резко «стрельнула» он снова повалился на землю рядом со своим оружием, острая боль в ноге не давала возможности бежать. Кортес подтянул к себе автомат и приготовился к стрельбе, нужно было что-то делать, они истекал кровью, а враг был всё ближе. Возникло такое ощущение, что все покинули его, но вдруг среди прочего шума он услышал позади себя рев двигателя. Кортес обернулся.

Навстречу толпе заражённых ходунов ехал старый грузовик, кузов которого со всех сторон был оббит металлическими пластинами. Из мелких, самодельных амбразур торчали стволы автоматов, внутри по подсчётам сидело человек восемь стрелков. Это очень сильно отвлекло нападающих, рев мотора и круговая стрельба заставила ходунов атаковать бронированный автомобиль и оставить людей на закуску. Это дало возможность Кортесу оторвать от рубахи мокрую ленту и наложить повязку на открытую рану.

Боль притупилась, а кровь перестала хлестать из раны. Кортес поднялся на ноги и, прихрамывая, побежал вниз по улице. Матерясь на каждом шагу, что едва не попал в лапы врагу, он ковылял по мокрому асфальту. Рядом вдруг возник Альфред, он побежал следом за другом, оставляя на месте недавнего боя порядка десяти выживших бойцов. Все остальные стали поспешно отходить назад, как только произошёл взрыв, и командующий был похоронен вместе с десятками других защитников.

Кортес услышал, как за спиной пару раз коротко взвизгнул мотор автомобиля и, закашлявшись, заглох. Боец на ходу обернулся и увидел, как на крышу застрявшего среди заражённых броневика уже забрались ходуны и усиленно срывали поддающиеся врагу верхние пластины. Ещё несколько минут, и они добрались бы до защитников, но так или иначе, это спасло его от гибели. Альфред одёрнул Кортеса от мыслей, и они побежали дальше, чтобы их не настигла участь собратьев.

Бойцы добрались до второго рубежа. Здесь оборона была на порядок слабее: редкая цепь пулемётов, и укреплённые дома. Защитников здесь было не больше, чем на внешнем кольце укреплений. И то, добрая половина — раненые бойцы в недавней схватке. Всё это скудное положение спасало только то, что все три фронта собрались в одной точке, для удержания ходунов. Высокая стратегическая значимость данной точки была однозначной — если ходуны прорываются здесь, то Адаран потерян. И как оказалось, самым укреплённым районом все же были границы города, а вот о центре власти позаботились меньше. Видимо, они верили, что остановят врага ещё на окраинах города в первом же бою. Но оказалось совсем не так и ситуация набирала печальных оборотов.

Кортес с печалью наблюдал за этой безысходностью. По улицам бежали люди, успев схватить только вещи первой необходимости, еду и воду. Они направлялись на восток из города, куда каждые десять-пятнадцать минут отправлялись эвакуационные караваны. Теперь на бойцов надеяться не приходилось, неизвестно было теперь, сможет ли последний оплот удержать заражённых. Люди покидали свои дома, они видели, как гибнет город, в котором они провели всю свою жизнь, и который защищал их от жестокого внешнего мира. Теперь они остались одинокими.

Кортес коротко взмахнул рукой Альфреду. Альфред махнул в ответ и направился к палатке командования. Кортес перемахнул через укрепления и устремился к дому Альфреда, как они и договаривались. За десять минут он добрался до дома, забежал по лестнице и схватил упакованные заранее тюки с вещами. Быстро спустившись по лестнице к машине, он погрузил в багажник вещи. Брут встретил хозяина радостным лаем. Он казался очень усталым и напуганным, гремящие взрывы и выстрелы, эхом разносившиеся по городу, пугали животного. Но как только тот увидел хозяина, к нему сразу же вернулась радость и уверенность в себе.

Боец достал с бардачка потёртую аптечку и вколол в ногу найденное там обезболивающее средство, а после затягивающий раны стимулятор. Странный холод поплыл вниз по ноге и уже через несколько минут рана лишь лёгким покалыванием напоминала о себе, Кортес завёл автомобиль и выгнал его на проезжую часть. Брут возбуждённо мялся на заднем сиденье. Виляя по дороге, чтобы не сбить бегущих людей, Кортес направлял автомобиль к уговоренному месту. Нужно было забирать Мию и скорее покидать это проклятое место.

И уже через пять минут Кортес подъехал к казино Шена. Ловко выскочив с машины и бросив автомобиль под охрану пса, он побежал к входу. Сердце в миг сжалось груди, необъяснимый груз навалился сверху.

Охраны уже не было, посетителей, как и стоило ожидать, тоже. Посреди игрового зала стояли несколько чемоданов и тюков с вещами. На барной стойке в ряд лежало оружие, начиная шестизарядным револьвером, и кончая скорострельным охотничьим арбалетом с оптикой. Кортес сделал пару шагов внутрь и услышал, как кто-то спускается по ступенькам. Это были Шен, Менг, Мия и два личных охранника, следом плёлся храмовник.

Шен о чём-то спорил с Мией, Кортес понял, в чём дело чуть позже:

— Я не могу уйти отсюда, это всё, что я нажил за всю свою жизнь! — не мог угомониться он. — А вам с Менгом нужно уходить отсюда, неизвестно, что будет через час. Они уже близко, а ты играешь в драму.

— Отец, мы не можем бросить тебя здесь, — глаза и жесты девушки выдавали явную тревогу. — Мы уходим все вместе, или остаёмся. Ты же помнишь, что ты обещал маме быть всегда рядом с нами, ты сам это говорил.

— Это совершенно не то, не нужно сравнивать две разные вещи.

— Тогда ты не сдержишь своего слова, отец.

— Теперь вы сами можете о себе позаботиться, тем более я буду только лишним грузом, — Шен остановился посреди зала.

Кортес не хотел вмешиваться в семейные отношения и споры, но время сейчас играло против них:

— Простите, что вмешиваюсь, — начал он. — Оборона сломлена, защитников отбросили к муниципалитету, нужно срочно отсюда уходить, неизвестно, сколько ещё времени удастся сдерживать город.

— Забирай Мию и Менга, Кейн, — сухо произнёс Шен, подходя к барной стойке, и беря в руки автомат. — Хоть она и упёртая, но выбора у неё точно нет.

— Отец, — начал Менг.

— Ничего не хочу слышать, — отрезал тот.

— В этот раз я сделаю всё по-своему, отец, — не отступал сын. — Я останусь здесь с тобой до конца. Это мой дом, и мне за него сражаться. К тому же мне не долго осталось. Так или иначе, смерть меня достанет.

— Вы что, умирать тут собрались? — покрасневшие глаза девушки выдавали подступившую истерику.

Шен пропустил мимо ушей слова дочери, оценивающим взглядом окинул сына, в глазах загорелся отцовский огонёк. Он медленно кивнул, затем бросил взгляд на Кортеса: