Михаил Кликин - Демоны рая

Фигуры медленно на него двинулись.

И тогда Яр тихонько запищал — словно придавленный ногой сибер-пылесос.

«…Шея — их слабое место…»

Он понял, что выдал себя. Осознал, что у него был шанс на спасение: надо было тихо отступить, незаметно уйти, притвориться слепым, незрячим.

Но теперь поздно.

Теперь уже поздно!

Фигуры были выше его. У них не было лиц, он не мог различить у них ни рук, ни ног, ни головы. Какая уж тут шея?

Яр спиной и ягодицами уперся в стену. Дальше отступать было некуда.

И тогда он вспомнил, как Алета учила его медитации, — и задышал глубоко, размеренно, пытаясь подняться над своим телом, осмотреться с высоты. Он представил, что он — это не он, а загнанный в угол Гнат. Он перехватил нож, взял его той особенной хищной хваткой, что подсмотрел у Гната. Он согнул ноги в коленях, опустил голову.

«…Шея — их слабое место…»

На какую-то секунду он поверил, что его здесь нет. Что он просто наблюдатель, зритель.

Он увидел, как оскалившийся Гнат кинулся на одну из фигур.

И почувствовал, как нож вспарывает плотный плащ, который вроде бы и не плащ совсем; ощутил, как страшно погружается в плоть острое лезвие и на пальцы плещет обжигающая кровь.

Он закричал.

Не было здесь никакого Гната.

Нож был в его руке. Это он — Яр Сладин тридцати восьми лет от роду — убил черную фигуру.

А спустя мгновение и вторую.

Он плохо помнил, как очутился дома. В памяти остались лишь мутные наслаивающиеся картинки: мрачные лестничные пролеты; шарахнувшийся в сторону прохожий; парковка такси, словно кровью залитая красным светом; салон мобиля — и спина черного призрака, сидящего на переднем сиденье.

Убил ли он еще кого?

Яр не мог вспомнить.

Полночи провел он на диване в гостиной, скорчившись и трясясь. А решившись подняться, обнаружил, что входная дверь заставлена мебелью, а все окна закрыты портьерами и завешаны простынями.

Он не помнил, когда сделал это.

С замиранием сердца подкрался Яр к окну и выглянул на улицу. Он догадывался, что откроется ему внизу. Но, тем не менее, увиденное его потрясло.

Черные фигуры сторожили дом. Их было никак не меньше десятка. И их прибывало.

Яр заметался по квартире.

Что же делать? Вызвать правохранителей? Но они знают о его галлюцинациях, они не отнесутся к нему серьезно, они не сумеют его защитить. Максимум, что они сделают, это направят в клинику. А туда нельзя. Там невозможно запереть двери, там невозможно спрятаться от невидимок.

О Господи! А если тело Алеты уже обнаружено?!

И тот прохожий расскажет стражам порядка о несущемся на него взъерошенном страшном человеке, и вездесущие камеры покажут его бегство с окровавленным ножом в руке.

Его обвинят в убийстве жены.

Его признают сумасшедшим.

Может быть, стражи уже мчатся сюда.

Нет, нет, нет! Наверняка тело Алеты пропало, как пропал труп Гната. Черные твари что-то делают с телами, то ли прячут их, то ли уничтожают. Они заметают все следы. Они не хотят быть обнаруженными.

Кто же они такие?! Кто?!

И что теперь делать?!

Спросить совета в сети? Позвонить кому-то? Описать в дневнике случившееся?

Нет, это опять приведет его в больницу. Никто не поверит, как он сам не верил Гнату. Его посчитают сумасшедшим, от него отвернутся, его отправят лечить голову, править мозги.

А что бы сделал Гнат?

Что бы он сделал, оказавшись на моем месте?!

Яр застыл, боясь спугнуть пришедшую в голову мысль.

Да, у Гната был какой-то план. Он с кем-то связывался. Он собирался куда-то идти. Он не просто так прятался здесь, в этой квартире, он чего-то выжидал.

Где его вещи?!

Яр кинулся к полкам. Чехол-книжка лежал там, где его оставила Алета. Яр вывалил на пол все, что было внутри, лихорадочно принялся перебирать бумажные обрывки, с трудом разбирая писанные от руки буквы.

«Сер. очень опасны. Черн. больше всего».

«12 + 5. Скоро выхд».

«Кар. оз. 1245 — в память…»

Яр не понимал, что все это значит, и совал такие записки в карман. Но три мятых грязных листочка он аккуратно отложил в сторону.

«Ларс», — это короткое слово, скорей всего имя, было написано и несколько раз обведено на первом листке.

«Квартал 40, (Кардинал), Ларс». — Это было на втором бумажном лоскуте.

«Ларс назвал их хурбами», — можно было разобрать в третьей записке.

— Ларс, — негромко проговорил Яр. — Если я правильно понял, мне просто необходимо как-то тебя найти.

Он встал, опять выглянул в окно. Черных фигур стало заметно больше.

— Хурбы, — сказал им Яр. — Вот, значит, вы кто.

Ему сделалось чуточку спокойней оттого, что у призраков обнаружилось имя.

Значит, не он один знает об их существовании. Выходит, не только Гнат и Алета сталкивались с ними. Но и другие люди — те, что дали им название.

Хурбы — какое отвратительное хрустящее слово!

Яр заметил, что тени внизу зашевелились. Они собирались вместе, группировались. И медленно перемещались к дому.

Яр наблюдал за ними несколько минут, пытаясь разгадать суть происходящего. Потом до него дошло: хурбы завершили осаду и начали готовиться к нападению.

Сколько же их там? — он уже не мог сосчитать. Темные фигуры сливались — и казалось, что к козырьку подъезда движется плотное облако тьмы.

«Завал из мебели их не остановит, — понял Яр. — И запертая дверь для них не помеха».

И даже нож вряд ли чем поможет.

Нужно бежать. Пока не поздно — бежать из квартиры. Она — ловушка, смертельная западня.

Бежать, бежать немедленно! Только куда?!

Ник Шимов познакомился со своей новой пассией в чате. Он с некоторыми оговорками подходил под ее представление об идеальном мужчине, она также вполне его устраивала. Их виртуальный роман развивался стремительно, и уже через два дня они сблизились настолько, что Ник нашел возможным пригласить Азу — а именно так звали девушку — к себе домой. Та, конечно же, согласилась.

Их живая встреча состоялась под хлопок бутылки шампанского и бравурную музыку, обязанную выразить восторг хозяина. Украшенный стразами сибер-друг, исполняющий роль дворецкого, наполнил вычурные стеклянные бокалы и, чуть хрипя, провозгласил:

— За вечную любовь!

Он всегда говорил это, угощая шампанским приходящих к хозяину девушек.

Дама была очарована приемом. Лишь пригубив игристый напиток, она тут же кинулась на Ника…

Ужинали они через три часа, не вылезая из постели. Тихо играла легкая музыка, приглушенный выгодный свет скрывал недостатки внешности Ника, мятые простыни пахли модным ароматом «Дайлос».

Увлеченный Ник забыл, сколько раз они делали любовь. То ли семь, то ли восемь, а может, даже и восемь с половиной — это можно будет выяснить позже, посмотрев записи установленных у кровати камер. Ник очень гордился собой и был весьма доволен таблетками «Пролонг».